От себя же Попрыгун добавил, что ехать придётся до Иркутска. Дальше повезут на машине. Поездка недешёвая, но она стоит того. Правда, в самом конце, он почему-то рекомендовал мне «очень хорошо подумать» прежде чем туда соваться.
Я долго размышлял над этим противоречивым ответом. Предупреждение Попрыгуна было более чем подозрительным, и, наверное, следовало действительно призадуматься над всей этой авантюрой, не торопя коней, и не бросаясь в омут, очертя голову. Где гарантия, что меня не облапошат, как в той телепередаче, и не кинут на деньги? Хорошенькое дельце, остаться без копейки где-нибудь в Иркутске, вдали от родного дома. И ладно ещё если в Иркутске, а не в дикой тайге, за триста километров от него. Да что уж там говорить? Хорошо, если вообще не прибьют. А что? Хороший промысел для организованной преступной группировки. Заманивать идиотов к чёрту на куличики, обдирать там как липок, и пускать в расход. И никто не найдёт. Места-то дикие. Закон — тайга, медведь — хозяин. И я ещё думаю, ехать туда, или не ехать. Как мышь перед мышеловкой…
Я встал из-за компьютера и прошёлся взад-вперёд по комнате. Разум выдал свой решительный вердикт — нет, нет и ещё раз нет! Я не куплюсь на столь откровенную уловку. С другой стороны, любопытство раздирало меня изнутри. Чем больше я убеждал себя в подозрительности начатого предприятия, тем сильнее мне хотелось продолжить эту захватывающую игру. Игру с неизвестностью.
Вот так, наверное, люди и пропадают, — с грустью подумал я, возвращаясь за клавиатуру, и открывая форму приватного сообщения для Следопыта. — В конце концов, — утешался я мыслью. — Я же не вот прямо так сразу прыгну в поезд и поеду, сломя голову. Сначала пообщаюсь с этими провожатыми. Прикинусь дурачком. Авось и вскроются их истинные мотивы. Если это преступная замануха, то они себя обязательно выдадут. А если это всё серьёзно, то… То значит всё серьёзно.
На самом деле я понятия не имел, как отличить «замануху» от «серьёзного». Просто нужно было как-то обосновать это безумное рвение, заставляющее продолжать движение по ниточке, уходящей в темноту. Не зря говорят, «коготок увяз — всей птичке пропасть». В тот момент я действительно чувствовал, что пропадаю. Но ничего с собой поделать не мог. Судьба настойчиво подталкивала меня к поступку, за который я себя уже заранее проклинал.
Отправив сообщение Следопыту я вдруг обнаружил, что меня лихорадит, и пот льётся ручьями, словно при гриппе. Но я не был болен. Это всё нервы. Страх от игры с неизвестностью. Словно этот загадочный Следопыт, получив моё послание, тут же примчится ко мне с острым топором наперевес, чтобы покромсать на куски. Ожидание ответа было мучительно долгим. Пока я ждал, я не мог себя заставить переключиться на какие-то иные дела и заботы. Просто сидел за компьютером, и думал, методично обновляя страничку на экране. Не знаю, сколько бы я смог вот так просидеть. Тем более, что человек, от которого я ждал ответа, мог подойти к компьютеру когда угодно. Например, через пару суток. Но я как будто бы чувствовал, что ответ должен прийти с минуты на минуту. Такие яркие и откровенные предчувствия случались у меня крайне редко. Поэтому я решил довериться судьбе, и терпеть до конца. Как оказалось, не зря. Предчувствие не обмануло, и Следопыт откликнулся через полтора часа после отправки моего сообщения, получив уведомление на свою электронную почту. Его ответ был предельно кратким, поэтому я не смог оценить степень потенциальной угрозы.
«Боюсь, что ты опоздал. Группа уже набрана. Я постараюсь связаться с Робином, и узнать, сможет ли он взять ещё одного человека. На всякий случай, вот номер моей ICQ».
И всё. Никаких дополнительных пояснений. Всё выглядело так, будто они просто собрались на пикничок, а я решил увязаться за ними, и теперь будет решаться вопрос — возьмут они меня с собой, или нет. Что и говорить, если эти ребята и вправду мошенники, то им надо отдать должное. Ничто так не подогревает азарт, как равнодушие, граничащее с отказом. Никакой излишней вежливости, никаких щекотливых вопросов, никакой саморекламы — ничего, что могло бы хоть как-то указать на их заинтересованность, и, главное, на опасность, которую они могут для меня представлять. Этот Следопыт умеет плести паутину.
Продолжая себя ругать, я добавил его номер в список контактов своей ICQ. Там у него оказался другой никнейм — Doomain. И я на мгновение растерялся — а тот ли это человек?
— Следопыт, это ты?
— Да. С Робином поговорю вечером. У нас сейчас утро.
— Ты занят?
— А что? Есть какие-то вопросы?
— Да, в общем-то, есть.
— Задавай.
— Есть гарантии, что всё это не обман, что меня не обдерут как лычку, и не бросят в тайге?
— Нет никаких гарантий. Если боишься — сиди дома. Никто тебя туда за уши не тянет.
— Логично. Но всё же, постарайся меня понять.
— Я прекрасно тебя понимаю. Но никаких гарантий всё равно дать не могу. Организаторы экскурсии — ребята честные. Они не будут брать на себя ответственность за твою жизнь. Но и в твоей смерти они не заинтересованы. Поэтому, если не будешь отклоняться от их предписаний, то всё с тобой будет в порядке. В противном случае, всё может случиться.
— Даже смерть?
— Как вариант.
— И организаторы к ней никак не причастны?
— Повторяю для непонятливых. Организаторам твоя смерть не интересна. Но и вытаскивать тебя из задницы, если ты в неё залезешь, они не станут.
— Вот это — подход.
— Нормальный подход. Можно приехать на сафари, пофоткать зверушек из машины, и спокойно уехать. А можно попытаться погладить спящего льва. Но тогда за твою безопасность уже никто не сможет поручиться.
— Логично.
— Иликтинская Зона — место крайне опасное. И оно становится всё опаснее с каждым годом. Поэтому его вообще собираются закрыть. Если эта экскурсия состоится, то она станет последней. Больше туда никого не пустят. Никогда.
— Так уж и никогда.
— Хочешь, верь, хочешь, не верь. Дело твоё.
— Допустим, я тебе верю. Когда конкретно планируется экспедиция? Сколько она будет стоить? И где состоится сбор?
— Ориентировочно, четвёртого или пятого июля. Цена пока неизвестна. Сообщу в скором времени. Сбор состоится в Иркутске, напротив ж/д вокзала.
— До Иркутска путь неблизкий. Надеюсь, что ты оповестишь меня заранее о конкретном сроке и цене?
— Непременно. Но сильно не надейся. Поездку вообще могут отменить. Кстати, а ты случайно не журналист?
— Нет. А что?
— Ничего. Просто так спросил.
— Нет. Я писатель.
— Писатель? Интересно. Ну что ж, Писатель. У тебя больше нет ко мне вопросов?
— Да вроде бы нет.
— Тогда до связи.
Следопыт отключился. Откинувшись на спинку кресла, я закрыл глаза, и какое-то время сидел в полной тишине. В голове роились беспорядочные мысли. Но главную из них я уже видел отчётливо. Я поеду туда.
