— Ура! Как мы их! — Военный обвел взглядом экипаж танка. — Все живы?
Все откликнулись, кроме раненого, который слегка стонал. На Свете не было лица. Бледный растерянный вид, трясущиеся губы, блуждающий взгляд. Александр серьезно распереживался за то в каком виде он доставит несчастную девушку. Но вопреки его опасениям, Света взяла себя в руки.
— Саша, у тебя кровь. — Тихо сказала она. — Давай перевяжу, я медик.
Александр, еще не отошедший от горячки боя, только после замечания невесты брата заметил, что у него болит рука. С локтя капала кровь. Он снял рубашку. В руке, неглубоко сидел осколок стекла. Света открыла аптечку, нашла в ней спирт и бинты. Оторвала кусок бинта, свернула его несколько раз и промокнула спиртом. Резким движением выдернула стекло и прижала закрававившую рану тампоном. От спирта зажгло рану. Александр зашипел сквозь зубы, и сразу почувствовал, как его тронул чужой разум, который умел снизить болевые ощущения. Он благодарно глянул на Наю. Света перевязала рану.
— Одевайся. — Сказала она, как то привычно.
— Спасибо, Свет. У тебя хорошо получилось. Опыт есть?
— Да, есть.
— Мы так и познакомились. Я разбил себе лицо, а она меня забинтовывала. Я подумал, что она меня за урода примет, а она наоборот.
Света и Слава покраснели. Видимо, таких откровений раньше между ними не было. Александр, до этого считающий, что Света не пара его брату, вдруг увидел их с другой стороны, и почувствовал, что между ними есть цемент, который не даст им так просто разбежаться в стороны.
— Эй, эй, экипаж, война не кончилась, не расслабляемся. Печник подкинь-ка угля, моему товарищу совсем плохо, прибавим ходу. — Военный до этого проверяющий самочувствие товарища снова сел за управление танком. — Не трави пар, держи на максимуме.
— Ага. — Слава открыл створки печи и забросил пару угольных брикетов.
Через пару минут, когда давление достигло критического уровня, военный пустил танк на максимальной скорости. Вот тогда почувствовалось, что он шагающий, или даже бегающий танк. Системы амортизации не управлялись с резкими толчками. Внутри танка всё, что было не закреплено, тряслось и прыгало.
Александр вращал прицелом во все, доверенные ему стороны, ожидая новой атаки неприятеля. Горизонт был чист. Один раз пролетели над головой огромные крылатые монстры, но прицел проигнорировал их, военный сказал, что это свои. Чем ближе подходила линия фронта, тем больше техники и людей встречалось на дороге. Гражданские бежали от войны, военные наоборот, на войну.
Александр сверился с прибором, показывающим направление, в котором находился корабль, и по увеличившейся стрелке понял, что он уже рядом.
— Простите, но здесь нужно свернуть направо, корабль где-то там.
Военный призадумался.
— Опасно, могут подумать, что дезертируем.
— Тогда высадите нас, мы доберемся пешком, но вашему товарищу мы помочь не сможем. — Пояснил ситуацию Александр.
— Хорошо, свернем.
Александр посмотрел на Наю, подозревая, что она немного постаралась за военного, но та отрицательно покачала головой. Для танкиста это был благородный и опасный поступок. Буквально, сразу, как они повернули на другую дорогу, их остановил патруль. Военный вылез из танка и показал документы.
— Фронт в той стороне! — Нагло указал ему патрульный.
— Я в курсе, но у меня маслопровод пробит, на последних каплях до рембазы бы добраться. Вон… — военный показал на попадания в танк, — под истребители попал. Перископу хана, маслопровод пробит, здесь болванка застряла.
— Дружище, а мы переговоры вражеские перехватили, там их летчики кричали в эфире, что встретились с новым танком, который навалял их истребителям, не ваш ли это танк?
— А чей же еще? — Гордо ответил военный. — Мы единственные уцелели после бомбежки в городе. Спешили на передовую, а они нас выловили на дороге. Троих мы разнесли сразу, остальные удрали.
— Ладно. — Военный отдал документы. — На дезертира ты не похож. Пометку в журнале сделаю, что ты был здесь, на обратном пути отметишься снова. Даю тебе полсуток на ремонт. Вот держи пропуск.
— Успеем! — Радостно согласился танкист. Схватил пропуск и исчез за крышкой люка.
Через час танк стоял у лифта. Все работы были остановлены, но рабочие не разошлись. Танк подняли. Грохоча железными конечностями, танк подошел к стальным вратам. Их приоткрыли на небольшую ширину, только чтобы поместился человек. Раненого несли на носилках.
Военный разглядывал невиданный корабль с нескрываемым интересом. А когда он оказался внутри, то просто потерял дар речи. Раненого подняла Ная, и под уважительный взгляд танкиста положила его в медицинский модуль. Барокамера наполнилась мягким светом и закрылась.
— Вообще-то смахивает на чертовщину. — Поделился своим мнением военный относительно барокамеры. — А где у вас топочная здесь?
— В корме. Вы будете удивлены, но эта штука не использует уголь для двигателей.
— Да ладно, а как же она летает? Не поверю, что на заклинаниях.
— Если бы я был силен в физике, то попытался бы объяснить, но так как я не силен в ней, то скажу, что летают и еще как.
Военный недоверчиво посмотрел на Александра. Его разуму, считающему, что все пошло из угля и им в конце концов станет, тяжело было поверить, что существуют иные источники энергии. Танкист огляделся и попытался сесть на скромный пластиковый стул. Он не заметил, что там уже сидел Блоха. Тот успел отскочить в последнюю минуту и сразу же отрастить голографическую страшную морду, которой надлежало испугать неосторожного человека. Танкист подскочил от неожиданности. Морда исчезла.
— Осторожнее, не все разумные существа одного размера. Вы чуть не придавили Блоху. Вот он, познакомьтесь. — Александр позволил Блохе запрыгнуть на ладонь и поднес к танкисту.
Из ладони Александра вытянулась еще одна рука и протянулась в рукопожатном жесте к военному. Это еще больше смутило его. Он протянул свою руку, но она прошла сквозь протянутую руку, растущую из ладони Александра.
— Голограмма. Блоха умеет создавать изображения, которые не отличить от настоящих. Это их способность для того, чтобы не быть нечаянно раздавленными.
Вторая рука исчезла. Тогда танкист разглядел насекомое на ладони Александра.
— Чертовщина. — Снова повторил танкист.
— Пока у нас есть время, не согласитесь ли пообедать. — Ная стояла с подносом, на котором стояли приборы для кофе и ароматные булочки, только что вынутые из восстановителя. Их сдобный аромат мог вскружить голову любому человеку, и даже сытому.
