От двери в оружейную комнату, не осталось почти ничего. На дверном косяке, на одной петле, сиротливо висел скромный огрызок деревянной панели. Доходчиво разъясняющий понимающему человеку, что в небольшом радиусе от неё, произошла веселуха с участием взрывчатых веществ. Выражаясь проще - была использована граната. Не "эфка-третья" - та бы поставила всю оружейку раком. Что-то попроще, вроде "УРки", более известной под простонародным названием - "хорошо, но мало". Замечательно подходящей для наведения качественного шороха в небольших замкнутых пространствах, без излишней боязни того, что пространство вдруг окажется разомкнутым от переизбыточной мощи взрыва.
В прилегающем к оружейке холле, живописно громоздились "пешеходы", разобранные на составляющие части, но без мизерной толики подражания эстетике Шатуна. Один из них, являющий собой гнусную пародию на стойкого оловянного солдатика, пополз в сторону друзей, оставляя за собой след бурой, едко пахнущей жижи, вытекающей из оторванной чуть выше колена ноги.
Шатун не стал тупить тесаки, а просто въехал "стиляге" в бок, отфутболивая его в угол холла. Туда, где находилась спиралеобразная лестница, уходящая на первый этаж. Мертвяк, у которого явственно хрустнули, протыкая внутренние органы, рёбра: с лёгкостью плюшевой игрушки, пнутой шпанистым переростком, пролетел до намеченной точки, и покатился вниз.
Книжник с Лихо меланхолично проводили глазами улетающего через весь холл "пешехода". Причём во взоре книгочея легко угадывался только что родившийся в голове зарок - никогда не спорить с Шатуном на пендель. Даже самый лёгонький. Здоровье дороже.
Алмаз, осторожно перешагивая через, уже довольно вяло трепыхающийся реквизит для съёмок ужастика, приблизился ко входу в оружейную комнату. Но заглядывать не стал. Нельзя было поручиться, что у человека, отстаивающее своё право глядеть на мир не через багровый туман вечного недожора - выдержат нервы, и он не ахнет по Алмазу из какого-нибудь восемнадцатимиллиметрового "Страйкера-Зеро". После чего все сожаления, и признания чужой оплошности, придётся выслушивать, восседая на желтовато-сером облачке. К чему Алмаз был не готов, ни в каком диапазоне.
Он направил свой "дыродел" в одного из копошащихся на полу мертвяков, из глаза которого задорно торчала массивная бронзовая дверная ручка, по всей видимости, после взрыва переменившая место прописки. Ещё у "стиляги" отсутствовали голени обеих ног, и правая рука по половину бицепса.
Алмаз потянул спуск, и ручка в глазу жертвы Всплеска ушла вглубь черепа, и вылетела с обратной стороны. Спустя пять секунд он повторил выстрел, филигранно выбив передний зуб ещё одному "пешеходу". Зуб за зуб. Хорошо бы самому Сдвигу все челюсти на сто восемьдесят градусов развернуть... Но пока придётся довольствоваться малым. До козырного туза ещё не достать, так хоть на "шестёрках" душой ограниченно отрыгнуться.
- Есть кто живой? - После очень краткой заминки, из оружейки донёсся недоверчиво-радостный, очень хорошо знакомый голос. - Или это "пешеходы" в русскую рулетку из "Калаша" поиграть вздумали?
- Герман... Ты, что ли? - Алмаз просунул голову в дверной проём. - Точно, Знаток. А стволами-то обложился, а серьёзный-то какой... Сейчас описаюсь от зависти. Давай, делись по-братски, у тебя ж всё равно на все калибры рук не хватит. Мы в долгу не останемся.
- Для таких людей и собственной потенции не жалко! - Герман осклабился со всей приятностью, было видно, что он чертовски рад появлению Алмаза. - Хотя её и осталось-то - на особо торжественные случаи, не чета кроличьей... Заходи, выбирай, что душа требует! С учётом бойко обрушившейся вниз, кривой социальной защищённости.
В перегородке, на века смастряченной из толстых арматурин, и разделяющей оружейку на две неравные части, распахнулась дверь, открывающая проход внутрь.
- Давно не виделись... - Лихо вторглась в святая святых Андреича. Где с любовью и педантичностью было определено и расставлено по своим ячейкам, ящикам, коробкам - разномастное оружие. Несколько сотен разнокалиберных стволов, почти всех мировых производителей "огнестрела", для продуктивного и уверенного душегубства на самых различных дистанциях. Огнемёты, мины, пластиковая взрывчатка... Всё находилось в отличном рабочем состоянии - бери наугад, и лупи от пуза. Без осечек, без накладок. С невидимым штампом гарантии на каждом стволе - "Хранится, и обихаживается у Андреича". Бывший двадцатипятилетний старлей-погранец, выживший в адской давилке Сдвига, и спустя два года после этого, ставший полновластным хозяином-попечителем-нянькой Суровцев, со всем, что могло стрелять хотя бы на расстояние, чуть более дальнее, чем его собственный плевок - носился, как нумизмат с первой денежной единицей в истории человечества.
Конечно, после событий вчерашнего вечера, арсенал оружейки изрядно поуменьшился, теперь в основном пребывая на улицах посёлка. Но, всё равно, того, что до сих пор находилось перед глазами четвёрки - хватало на небольшую локальную войнушку, с высокой плотностью огня. И протяжённостью, примерно в три-четыре дня.
- Я смотрю, вся команда в сборе! - Настроение Знатока улучшалось прямо на глазах. - А то я уже думал, что так в одиночку и придётся свою линию гнуть... Потом "Стингер" - в рот, и - прости-прощай, родное Тихолесье. А судя по всему - помозолим ещё бельма Сдвигу. Верно ведь?
- Как подумаю, что придётся теперь твою болтовню выслушивать, сама готова хоть сейчас "Стингер" в зубы сунуть... - Пробурчала Лихо. - Нет бы - Глыбе здесь оказаться.
- На всех не угодишь! - Герман состроил шутовскую мину глубочайшего извинения. - В крайнем случае, могу поделиться "берушами", у меня где-то завалялась парочка. Правда, сам уже полгода пользуюсь, и в несколько иных целях, о которых при даме и упоминать стыдно... Но - чем богаты!
Лихо состроила философски-обречённую гримаску "ну, я же говорила - трепач!", и, прихватив со стойки первое, что подвернулось под руку - трёхкилограммовый, увенчанный глушителем "Вал", и, в довесок к нему - пару обойм, вымелась из помещения. По пути прихлопнув ладонь "хамелеон", чтобы не отвлекал внимание. И без того понятно, что вокруг враги, и бой наш будет жарким.
Книжник бросился следом, ухитрившись сцапать восемнадцатизарядную старенькую "Гюрзу" прежде, чем его остановил Шатун, присматривающийся к более солидным экземплярам, вроде принятого на вооружение перед самым Сдвигом, винтореза "Вепрь-М". Из которого, собственно, Герман и устроил "пешеходам" разбор полётов.
Лихо скользила по коридору первого этажа, направляясь в угловой кабинет, где стоял сейф Глыбы. Книжник догнал её уже почти у самой цели, она без всякого энтузиазма ткнула ему пальцем возле себя. "Держись рядом!".
