– Благодарю вас, мой лорд, я согласен, – быстро и громко произнес Кадет. – Конечно, – проговорил он неуверенно, – я бы поучаствовал в бою, но если надо охранять… Или рубить собак…
– А ты умеешь биться, ученик воина? Разве ты не горный мастер? – с усмешкой спросил старик, лорд Лэннда. – Только что ты говорил, что ты горный мастер…
– Но я учился бою, у нас в племени всех учат этому. Кто не умеет себя защитить, может стать рабом.
– Здесь, на границе, не "может стать", а "станет", – заметил лорд Барк.
– Какое оружие ты хочешь получить? Интересно, что предпочитают воины с Холодных Земель? – произнес граф Лэннда, лукаво посмотрев на Кадета.
– В этом бою я хотел бы иметь в руке длинный меч и два-три метательных ножа за поясом, – сказал Кадет. – С вашего позволения… – тихо прибавил он. – Дома меня учили владеть этим оружием. И иногда мне приходилось пользоваться им.
– И где же? – спросил лорд Барк.
– На Срединных и Зеленых Землях, мой лорд. Не презирайте меня, мой лорд, – произнес Кадет как можно более учтиво, – но я, правда, – не воин, я – горный мастер. – Лорд кивал головой в такт вкрадчивому тону Кадета, но в глазах у него прыгали смешинки.
Лорд Барк усмехнулся, а лорд внезапно громко и весело расхохотался и стал хлопать себя руками по коленям. От внезапности этого приступа хохота страж за спиной Кадета дернулся, и острие копья слегка толкнуло его в левую лопатку. Кадет повел плечами и нарочито поморщился.
– Таллен, не волнуйся, – отсмеявшись и откашлявшись, со смешком в голосе сказал телохранителю старик. – А то ты ненароком убьешь нашего гостя. И выйди у него из-за спины, я верю ему, а бой покажет, ошибся я или нет. Слушай, Каддет! Ты и еще десяток мечников будете охранять нас от собак, если они вернутся, чтобы они не помешали нам. Кьюррик, дашь ему помыться, нашу форменную рубашку и штаны…э-э-э…придется тебе, старина, отдать ему что-нибудь свое – вон он какой большой… И меч и ножи, и помоги ему в бою, если понадобится. Или убей его, если он окажется изменником.
– С радостью повинуюсь, мой лорд! – Кадет низко поклонился старику. А тот усмехнулся.
– Добудь себе сегодня в бою ботинки и постарайся выжить, я хочу расспросить тебя о Холодных Землях. Кьюррик!…
– Прости, Лэннда, я хочу кое-что узнать у этого человека… Каддета, – торопливо сказал лорд Барк. Старик кивнул. – Знаешь ли ты, Каддет, в какой части ночного лагеря располагаются шатры воинской стражи? – спросил лорд Барк деланно равнодушным тоном.
– Я могу нарисовать, правда, только центральную часть мужского лагеря, – предложил Кадет. – Я умею.
– Замечательно! – воскликнул лорд Лэннда, изучив рисунок. – Ты хорошо рисуешь…э-э-э, Каддет! Барк! Если тебе ударить вот отсюда… А я с моими ребятами возьму их на копья вот здесь…
– А это, наверное, начальник воинской стражи, – на другом листе грубой бумаги Кадет крупно нарисовал лицо старшего воина боевого охранения, каким он его увидел в свете факелов. – Он – холодный человек.
– Незнакомая рожа, – промолвил лорд Лэннда, поджимая губы. – Познакомимся…
– "Холодный человек"… – эхом отозвался лорд Барк, не отрывая взгляда от лица Кадета. – Странное выражение… Спокойный? Хладнокровный? Ты понимаешь меня?
– Рассудительный. Расчетливый. – Кадет вспомнил эти слова из толкового словаря Книги Монаха, и тревога за Монаха махнула над его головой крылом. – Беспощадный.
Лорд Барк кивнул, как бы принимая к сведению его слова.
– Ты хорошо образован… слишком хорошо для бродяги, Каддет. Ладно, все это после боя, Каддет. Я покажу это штурмовому отряду, – сказал он, забирая рисунки. – Пожалуй, я усилю мой отряд, Лэннда. "Холодный человек"… Жар справится с холодом. Хорошо, если все сойдется… – добавил он, остро взглянув на Кадета. В ответ Кадет поклонился.
– Поднимай отряд, лорд Барк! – лорд Лэннда неожиданно легко поднялся на ноги. – Таллен! Кинжальщики пойдут за нами! Пленных – не брать!
Бык умело и вдохновенно отбивался от шестерых мечников длинным раздвоенным мечом и щитом, чередуя простые короткие засечные удары с длинными горизонтальными от плеча, и рядом с ним уже лежал один убитый мечник, а другой, с пораненной ногой, быстро теряя кровь, отползал в сторону. За спинами мечников метался арбалетчик, но в суете боя быстро перемещающиеся мечники не позволяли ему точно прицелиться. Кадет протиснулся между мечниками, и Бык увидел его.
– Вот ты где… Так ты – шпион Стерры, Урод? Как я об этом не подумал! Я тебя убью сейчас! Так что ты поторопился надеть на себя их воинскую форму… – закричал он, перекрывая шум и ближнего и дальнего боя и вопли мечущихся из стороны в сторону рабов. – Все равно я убью тебя позорно, как раба! Сейчас я успокою этих мальчиков… – он сделал ложный выпад, шагнул вперед и точным длинным косым ударом добил раненого. И тут же, быстро присев в обратном полуобороте, таким же длинным, но неожиданным поземным ударом подрубил ноги сразу и мечнику и арбалетчику, стоявшими перед Кадетом, отбил запоздавшие удары двух других мечей щитом, и снова занял оборонительную позицию. Потом сделал быстрое движение, и проломил голову отползающего мечника щитом. – Смелей, малыши!… Узнайте настоящий бой чуга!… – Мечники попятились. – Урод, сейчас мы поговорим…
Кадет бросил меч, подхватил за плечи арбалетчика и оттащил его в сторону, следя за Быком. Раненый не выпускал из рук арбалет, но запрокинул голову и тихо стонал, закрыв глаза. Сейчас он стонал от ужаса мысли о непоправимости случившегося, и догадывался, что настоящая боль придет к нему уже вскоре, через несколько минут, а спасательное беспамятство – только потом. Поэтому он и зажмурился, торопя то ли смерть, то ли темный колодец беспамятства. Кадет пережал рукой перерубленные сосуды на его голени, и фонтан крови иссяк, и начал сдергивать витую тугую тетиву с арбалета, намертво зажатого в руках раненого, чтобы перетянуть голень, но одной рукой делать это было неудобно. По правилам ему надо было бы наступить коленом на перерубленные сосуды, чтобы освободить обе свои руки, но он боялся раздавить рану арбалетчика своей массой. А рядом вновь неслышно, как и в бою против собак-людоедов, возник Кьюррик, бросил внимательный взгляд на Кадета, крякнул, поглядев на арбалетчика, и стал шарить у него в кармане штанов, выудил оттуда моток веревок и тряпицу. Очень умело, привычно, не боясь ни крови, ни стонов, он ощупал голень раненого, наложил жгут и повязку на рану:
– Потерпи, Галлас, ты не умрешь. И нога останется при тебе. Только теперь будешь немного хромать. – Кьюррик похлопал арбалетчика по щекам. Тот открыл глаза с расширенными зрачками. – Хромая нога твоей стрельбе не помешает. Я оставлю тебя в отряде. – Покосился на Кадета: – Отнеси его в ущелье.
