Но у русских земли хватало, рядом лежали нераспаханные степи — заволжские, причерноморские, сибирские, приазовские… Зачем России Наполеон?
Американская революция тоже не породила Наполеона. Перед подвижной “границей” колонистов находились целинные прерии и леса, индейские. И на свой риск и страх самодеятельные американские наполеончики “освободили” эти земли, истребляя гуронов, ирокезов и могикан.
Неужели Пугачев повел бы Россию по американскому пути?
Между прочим, он казак был, уроженец русской “границы”, “пионер” по–заокеански.
Конечно, не должен забывать консультант о существенном различии между Старым Светом и Новым.
В Америке было два миллиона колонистов, а русских — сорок миллионов. Потруднее разместить. И перед пионерами — индейцы, а перед нами — турки, противник посерьезнее. На кого же тогда напирать? Теснить башкир и казахов — первых союзников Пугачева? Непредвиденный получается поворот.
Что‑то чувствую я, не успею разобраться за неделю. Сложная получается развилка. Рискованная. Даже первый шаг страшит. Вот являюсь я — иноземный лекарь — в стан Пугачева… Болтаю на ломаном, с их точки зрения, языке. Не будут разбираться. Срубят гололову… и конец историческому опыту. На поле боя не прислушиваются к разумным советам. Для обсуждения мирная обстановка предпочтительнее.
Мирная обстановка, мирная обстановка? Какая же развилка была в мирное время?
Листаю даты в памяти. 1801–й — Павла придушили. Ну и черт с ним, велика ли разница — один царь, другой царь! 1799–й — англичане прозевали Наполеона, плывущего из Египта во Францию. Предупредить? Но у Франции были и другие кандидаты в диктаторы, например удачливый генерал Моро. 1805–й — Аустерлиц. Да разве от случайностей зависела неудача? Кутузов сделал все, что мог… Лев Толстой убедил нас, что это была чуждая война, ненужная русскому солдату.
А, вот оно: 1825–й!
8. МНОГООБЕЩАЮЩАЯ РАЗВИЛКА
19 ноября в Таганроге умирает “властитель слабый и лукавый” бездетный император Александр. Путаница с престолонаследием. У ближайшего наследника — Константина — непригодная для трона жена, не из царского рода. Он отказался от престола, но это семейная тайна. Неурядица, момент благоприятный для восстания. И есть в стране молодые силы, готовые поднять восстание, позже их назвали декабристами. У них есть организация — “Союз благоденствия”, у них есть программа — “Русская правда”, они намерены учредить республику, отменить крепостное право, наделить крестьян землей. Правда, не все настроены решительно, они спорят между собой, некоторые в последний момент спасуют. Но мы‑то, задним числом, знаем поведение каждого. Трубецкого выбрали диктатором, и он спрятался… Возглавить мог бы решительный Пестель, его арестовали накануне. В Петербурге войска вышли на площадь, бездействовали, теряли время. На юге — выступили в поход, направились не туда…
Электрического телеграфа еще не было; даже в столице о смерти императора узнали через неделю. До тайных обществ весть дошла еще позже… Юг и Север не успели связаться, действовали разрозненно, упустили время, упустили инициативу.
Вот она — развилка. Вот она — случайность истории.
20 ноября поутру я предупреждаю Пестеля. В нашем мире он был арестован 13 декабря, а в параллельном мире ему дается три недели форы. Пестель в Тульчине — ныне это Винницкая область; неподалеку под Киевом — в Василькове — решительный Муравьев–Апостол. Эти готовы действовать. Занять Киев, за две недели они свяжутся с Петербургом. Впрочем, и эту миссию можно взять на себя. Допустим, Я–я отправляюсь к Пестелю, а мой двойник Он–я к Рылееву. Предупредим, что Трубецкой ненадежен, не следует ставить его диктатором. Лучше поведут себя Оболенский, Бестужевы, Щепин… Эти не подвели на Сенатской площади.
Итак, продумаем беседу с Пестелем. Тоже не простенькая задача. Властный был человек, резкий, решительный. Мог и подозрительность проявить, мог и за провокатора принять. Максимальная нужна убедительность. Как начну?
“Милостивый государь, Павел Иванович!..”
Может, безделушки какие‑нибудь захватить: шариковую ручку, электрический фонарик, какие‑то приметы будущего быта… Транзистор? Ах да, принимать там неоткуда Магнитофон? Только на батарейках…
— Милостивый государь, Павел Иванович…
Он–я ввалился, когда я дописывал седьмой вариант письма к Пестелю.
— Ну где спасаться будешь?
А я и забыл о спасении. Я все еще агитировал декабристов мысленно. И ответил скучно:
— Нигде, дома отсижусь. Что может случиться дома?
— Мало ли что. Газ взорвется, потолок обвалится.
— Вот посажу тебя в свое кресло, на тебя и обвалится.
Пока я грел ужин, не без опаски (газ не вспыхнул бы), он принял ванну. За ужином мы раскупорили дагестанский, чокнулись, повеселели.
— Все‑таки интересно, что угрожает нам, — заметил Он–я. — Очевидно, не инфаркт. Я уже прожил лишнюю неделю после срока. Значит, внешнее что‑то.
— А что ты собирался делать в своем мире 31–го? У меня‑то все переменилось.
Он потер лоб, припоминая.
— Кажется, в забегаловку взял билеты на 21.20.
Забегаловкой без всяких на то оснований называют в нашем доме соседний клуб. Очень приличный клуб и с просторным кинозалом. Туда удобно ходить: близко и места есть всегда, потому что наш район центральный, тут все меньше жителей с каждым годом.
— Что может угрожать в забегаловке?
— Пожар, например.
— Вероятнее уличное происшествие. Магистраль надо переходить. Машины несутся как бешеные.
— Или пьяные хулиганы.
— Какие же хулиганы? Центр Москвы.
— А твою сестру не грабили в подъезде?
Я скрипнул зубами. Было такое мрачное происшествие года четыре назад. Сестра моя приехала из Одессы, днем по магазинам, вечером в гости, всех надо обойти, рассказать родственные сплетни, посоветоваться, обсудить, осудить, обновки примерить. Женщины — народ коммуникабельный; в старину говорили — “болтливый”. Вот она обещала прийти в 11, я ждал ее до полуночи, ждал до половины первого, еще четверть часа стоял у окна, смотрел, кто проходит через двор, зевая во весь рот. Позвонить в чужой дом постеснялся: почти час ночи, хозяева — люди пожилые, зря перебудишь. Без пяти минут час я проклял всех на свете коммуникабельных болтух и лег… И заснул. Ровно через десять минут раздался звонок. За дверью стояла растерянная сестра.
— Меня ограбили, — пролепетала она.
И все это произошло в те минуты, пока я засыпал и заснул.
