— Я знаю. Думаете, мне самому все это нравится? У меня не такая уж героическая роль. Я все-таки психолог, и мне было бы интересно узнать, что там происходит, но я послан сюда, чтобы защитить Федерацию. Да, мне предстоит грязная работа, но я приложу все силы, чтобы выполнить ее до конца. Ничего не поделаешь.
— Нет, вы просто не продумали все как следует Откуда вам знать, какого проникновения в основополагающие законы психологии мы могли бы достичь? Это было бы подобно слиянию двух галактик, это могло бы дать нам знания имогущество, в миллион раз превосходящие тот ущерб, который роботы могли бы причинить, даже будь они металлическими суперменами.
Марри пожал плечами:
— Теперь вы забавляетесь бесконечно малыми вероятностями.
— Хорошо, давайте заключим сделку. Организуйте блокаду планеты. Изолируйте роботов при помощи ваших кораблей. Выставьте охрану. Но только не трогайте их! Дайте нам время. Дайте нам шанс. Вы должны это сделать!
— Я думал о таком варианте. Но на него я должен получить согласие Конгресса. Ведь это дорогое удовольствие.
Председатель нетерпеливо заворочался в кресле.
— Да как тут можно говорить о расходах! Ведь нам отплатится сторицей, если мы добьемся успеха.
Марри задумался, потом со слабой улыбкой сказал:
— А что, если они уже овладели межзвездными перелетами?
— Тогда я возьму свои возражения назад, — быстро ответил председатель.
— Я должен согласовать все с Конгрессом, — подытожил Марри, вставая.
Бранд Корла старался не выдать своих чувств, глядя на сгорбленную спину председателя. Подавляя нетерпение, он слушал жизнерадостную болтовню членов экспедиции. Их разговоры сейчас казались ему лишенными смысла.
— Что же нам теперь делать? — спросил Бранд. Председатель, не оборачиваясь, пожал плечами:
— Я послал за Теором Реало. На прошлой неделе этот придурковатый недомерок отправился на Восточный Континент.
— Зачем?
Недовольный тем, что его прервали, председатель вскипел:
— Разве можно понять, что творится в голове у этого недотепы! Насчет него Марри прав — разве вы не видите? Он страдает психическими отклонениями. Нельзя было оставлять его без присмотра. Если бы я вовремя обратил на него внимание, я бы так не опростоволосился. Впрочем, сейчас он возвращается, и уж теперь он больше никуда не денется. — Голос председателя утратил звучность. — Он должен был вернуться два часа назад.
— Мы в безнадежном положении, сэр, — произнес Бранд уныло.
— Думаете?
— Ну, как вы полагаете: согласится Конгресс на неопределенно долгое патрулирование планеты? Это требуетденег! Среднему гражданину Галактики такая трата выплачиваемых им налогов не покажется стоящей. Все наши психологические уравнения сведутся к простой аксиоме здравого смысла. По правде говоря, я не понимаю, почему Марри вообще согласился запросить Конгресс.
— Не понимаете? — председатель наконец повернулся к своему помощнику. — Да помогут нам боги Галактики, этот дурак считает себя психологом — вот в чем его слабость. Он тешит себя мыслью, что планирует уничтожение планеты роботов в интересах Федерации против своей воли. Поэтому-то он и цепляется за любую возможность компромисса. Конечно, Конгресс не согласится на неопределенно долгую блокаду — вы не сказали мне ничего нового. — Теперь он говорил спокойно и терпеливо. — Но я буду просить дать нам десять лет, два года, шесть месяцев, — сколько смогу добиться. Сколько-нибудь да выбью. А за это время мы добудем новые факты. Это усилит нашу позицию, и мы сможем продлить соглашение с Конгрессом, когда срок истечет. Мы отстоим наше дело.
Последовало короткое молчание. Затем председатель добавил медленно и с горечью:
— И жизненно важную роль во всем этом играет Теор Реало.
Бранд Корла молча ожидал продолжения.
— Есть одна вещь, которую мы упустили, а Марри заметил, — снова заговорил председатель. — Реало — калека в психологическом отношении, и в этом ключ ко всему делу. Если мы как следует изучим его, мы получим представление о том, что собой представляют роботы; конечно, приблизительное и искаженное представление, поскольку Реало вырос во враждебном для него мире. Но мы примем это в расчет, оценим его личность… Ох, до чего же мне все это надоело!
Загорелся сигнал вызова. Председатель с облегчением вздохнул.
— Ну вот, он здесь. Сядьте же наконец, Корла, вы действуете мне на нервы. Давайте взглянем на него.
Теор Реало влетел со скоростью кометы и, пыхтя, остановился посередине комнаты. Он переводил свои слезящиеся глазки с одного психолога на другого:
— Как все это случилось?
— Что «все»? — холодно поинтересовался председатель. — Сядьте. Мне нужно задать вам некоторые вопросы.
— Нет. Сначала вы мне ответьте!
— Сядыпе Реало сел. Его глаза были полны слез.
— Они хотят уничтожить планету роботов.
— Не беспокойтесь об этом.
— Но вы сказали, что планету можно уничтожить, если они освоили межзвездные полеты. Вы так сказали. Вы дурак. Неужели вы не видите… — Реало давился словами.
Председатель Совета неловко отмахнулся:
— Можете вы успокоиться и разговаривать осмысленно? Альбинос стиснул зубы и выдавил из себя:
— Но у них вскоре будут межзвездные корабли. Оба психолога вскочили.
— Что?!
— Ну… Ну а как вы думали? — Реало тоже вскочил в ярости и отчаянии. — Вы что Думали: я приземлился в пустыне или в центре океана, а потом в одиночку обследовал всю планету? Жизнь не похожа на приключенческую книжку. Как только я приземлился, они меня захватили и привезли в большой город. По крайней мере, я думаю, что это был город — там все не так, как у нас. Там… Но я ничего вам не скажу.
— К черту город! — взвизгнул председатель. — Они вас захватили. Рассказывайте дальше.
— Они изучали меня. Обследовали мой корабль. И потом однажды ночью я улетел — чтобы сообщить обо всем Федерации. Они не знали о моем отлете. Они не хотели, чтобы я улетал. — Его голос сорвался. — И я предпочел бы остаться, но нужно было сообщить Федерации.
— Вы рассказывали им что-нибудь о своем корабле?
— Как бы я мог? Я ведь не механик. Я не знаю ни теории, ни деталей конструкции. Но я показал им, как работают приборы, и позволил осмотреть двигатели. Вот и все.
Бранд Корла пробормотал себе под нос:
— Тогда они не смогут построить корабль. Этого недостаточно.
— О, они его построят. — Голос альбиноса стал пронзительным от прозвучавшего в нем триумфа. — Я знаю их. Они — машины, знаете ли. Они будут работать над проблемой. Работать. Работать. Работать без остановки. И они добьются своего. Они достаточно от меня узнали. Готов держать пари, они узнали достаточно.
