— У умного человека он всегда есть! — проговорил сбоку патрульный, который пару минут назад обшарил пустой карман Тимура.
— Остается узнать, считаете ли вы меня таковым… — начал было Тимур.
— Отпустить! — рявкнул голос начальника. Тренированные патрульные моментально остановились, быстро разжали руки, но остались стоять по сторонам от Тимура.
— Так, сколько денег с собой есть? — прошел вперед старший по званию.
— Не знаю, кажется нисколько… — Тим пошарил рукой в брючном кармане, до которого никто из полицейских еще не добрался.
— А пить нашел на что? — опять произнес заученную фразу начальник.
— Пить? — искренне удивился Тимур. — Я и не пил…
По приказу он «дыхнул» по очереди на всех троих стражей порядка, они с удивлением внюхивались в непривычно свежее для их контингента дыхание. Тима это веселило, «копы» не знали, как на это реагировать…
— Я же сказал, погулять вышел, — нарушил паузу Тимур.
— В неположенное время гуляете, гражданин! — произнес суровым голосом начальник.
Циркач открыл было рот, чтобы подвергнуть это высказывание сомнению, но опять остановил сам себя. Все равно не поймут, зачем воздух сотрясать-то?! В ответ он только пожал плечами.
— Идите домой! — распорядился начальник патруля.
Тимур развернулся и побрел в сторону дома бабы Дуси. На подходе к подъезду он поймал себя на ощущении, что получил то, что хотел от прогулки — к нему пришла уверенность, что надо что-то менять. Иначе начнется театр абсурда, репетиция которого закончилась для Тима необыкновенно удачно всего пару минут назад.
Глава XXIX. «Страшная» сторона жизни
— Ой, что же ты касатик, делаешь! Вот загребут тебя мильтоны, что тогда делать будем, а?
Меньше всего Тим ожидал, что баба Дуся окажется настолько осведомленной о его ночном приключении. Вместо мирного пробуждения утро начинало напоминать вчерашний кошмар. Оказалось, он недооценил старческой бессонницы и солидарности. Одной из товарок его квартирной хозяйки как раз не спалось в тот момент, когда полицейские «взяли его в оборот». Она и позвонила «его» бабушке еще до завтрака — поделиться полезной информацией.
— Вот отвели бы тебя в кутузку, адрес спросили, и что бы ты сказал? — продолжала причитать старушка.
— Как что? — не понял вопроса Тимур.
— Что, мой бы назвал?! — баба Дуся схватилась за сердце. — Ой, беда-беда мне с тобой. В могилу меня раньше времени сведешь…
Тим мотнул головой, как бы отгоняя эту ситуацию. Его опять начало захлестывать чувство беспомощности — ситуация шла совсем в непредвиденном направлении…
— А как налоговую менты позовут? И что тогда со мной будет? Последнюю пенсию отберут?!
Тим и правда совсем не подумал об этой стороне жизни его квартиросдатчицы — делала-то она это не легально, без оформления договоров и выплаты налогов государству. Впрочем, так делали все. Но эти все точно так же «тряслись» при одном упоминании органов власти.
Тим почувствовал неловкость от ситуации и жалость к старушке, которую жизнь запугала до такой степени.
— Не переживайте, Евдокия Степановна, — обнял он за плечи всхлипывающую бабушку, и почувствовал все ее накопившиеся за долгую жизнь страхи — и ночных «гостей» к соседям на черном «воронке», после которых навсегда пропал отец семейства; и ужас комсомольских собраний, на каждом из которых ее сердце опускалось до самых пяток от мысли, что кто-то может узнать про ее «темное» прошлое — отца-кулака; и потом ОБХСС — как бы не выловили, что она выносила с чулочно-носочной фабрики, где проработала почти тридцать лет, по паре дефицитных шерстяных колготок в неделю…
Тимур постарался передать ей все свое тепло и спокойствие, только никак не мог найти подходящих слов. Впрочем, похоже, этого и не понадобилось — бабушка и так почувствовала передаваемую спокойную силу, еще пару раз всхлипнула и вытерла глаза краешком головного платка:
— Что же я без тебя буду делать, касатик?
— Только не плакать по этому поводу, договорились? — шутливым, но строгим голосом, скомандовал Тим. — Я еще никуда не съезжаю, но и в полицию больше попадать не собираюсь. Всё у нас хорошо, так?
Он почувствовал себя Кашпировским, который внушает полезные жизненные настрои. Бабушка согласно закивала.
«Интересно, чего боятся люди?» — родилась в голове Тима мысль, когда он шел в цирк. «С бабой Дусей все понятно, вся ее жизнь строилась на страхе — время такое было, так оно в ее жизни и остановилось. Но и вчерашние полицейские, например, тоже выглядели очень испуганными… Врядли их пугают одни и те же вещи, что и мою хозяйку».
Тимур на секунду прикрыл глаза и представил вчерашний патруль, каким он запомнил их в последний момент встречи: три щуплые фигурки шагали нестройно под желтым светом редких фонарей. Невольно Тимур увидел движущиеся картины над каждым из них — их страхи и переживания. Один постоянно думал, как там в дальнем ауле безработная мать без него вытянет троих младших детей и отца-алкоголика. Он так надеялся, что у этого придурка (Тимура) окажется достаточно денег, чтобы начальник поделился и с ним. Тогда бы он смог добавить до той «кучки», которую он уже собрал, и отправил бы матери в помощь.
Страхи второго были более агрессивного характера — Тим увидел картинки дерущихся мальчишек из его детства, и самого будущего «копа» с вечно разбитым носом. Потом того же хилого паренька, но уже в армейской форме, и злорадные смеющиеся лица вокруг него — доставалось рядовому по полной программе от «дедов». И самый последний страх — где он уже в форме пинает со всей накопившейся злости какого-то бомжа. И пугается сам того, что натворил…
Начальник же боялся не угодить своему начальнику, и слететь с этой маленькой должности, которую он так недавно купил. Ему тоже нужны были деньги на очередной «подарок» своему шефу… Боялся же он прогадать с подарком или не правильно его преподнести — это тоже надо уметь делать…
…Тим мотнул головой — отогнал видения. Он подходил к цирку, и пора было настраиваться на работу. «У каждого свои страхи, но им нельзя давать волю, иначе превратят жизнь в ничто», — подвел итог размышлениям циркач. И порадовался за самого себя, что никогда не жил в подобном коричневом тумане, состоящим из тягучих и нескончаемых страхов.
— Ты сегодня во сколько придешь, Тимурчик? — спросила баба Дуся.
Циркач замешкался с ответом — уж очень странным показался ему вопрос. За несколько лет совместной жизни хозяйка прекрасно знала во сколько Тим возвращается после шоу. А если у него намечались какие-то редкие мероприятия кроме работы, то он всегда предупреждает ее заранее.
— Так как обычно, Евдокия Степановна… — ответил он, наконец.
— А то у меня сегодня семейная группа собирается, хотелось, чтобы и ты присутствовал, — с гордостью и значимостью в голосе проговорила старушка.
— Какая группа? — не понял фокусник. Семьи-то у бабы Дуси и не было. Точнее, был сын, но давно потерялся где-то на просторах великого когда-то Союза. Баба Дуся даже не знала, жив ли он — уже несколько лет не подавал о себе вестей.
— Это из церкви моей такая группа, — опять с величайшим достоинством произнесла бабушка. Тим напряг память — что-то он такого ранее не припоминал. Ну, ходила изредка бабушка в православный храм, но ни про какие семейные группы он и не слышал.
— А-а-а, — только и нашелся сказать циркач, не зная, как правильно реагировать на слова своей квартирной хозяйки.
Баба Дуся с тем же чувством собственного достоинства начала натирать поцарапанный стол остатками «Полироля». По комнате распространился запах просроченного средства для чистки мебели. Тим заспешил к входной двери, хотя на работу было еще ранова-то.
— Так если получится, то пораньше приходи, — услышал он уже на выходе.
— Хорошо, — отозвался озадаченный Тим уже с лестничной площадки.
Поведение бабы Дуси его заинтриговало. Разумеется, Тим не мог закончить программу раньше времени — надо было появиться на завершающем параде-алле вместе со всеми участниками программы. Но вот прибавить шаг по дороге домой он вполне мог. И сделал.
…Гостей своей квартирной хозяйки он застал уже в маленьком коридорчике. Неопределенных лет низкая дама с яркой корейской внешностью и Библией подмышкой, неловкая девочка-подросток с броской «стрелкой» на черных колготках и худенький юноша, постоянно шмыгавший носом.
— А это мой племенник Тимур, — представила его радостно Евдокия Степановна. — В цирке работает, фокусник! — в голосе бабушки прозвучала гордость, как будто он и правда был ее родственником, а она принимала непосредственное участие в его профессиональных успехах.
— Слава Богу! — проникновенно проговорила дама. «Явно, лидер этой группы», — подметил Тим и вежливо поздоровался со всеми. Женщина буквально искупала его просветленным взглядом, девочка от протянутой руки Тима шарахнулась, но все-таки несмело ее пожала, тоже самое сделал и парень, предварительно шмыгнув два раза носом.
