Фрукты уложили в пакеты и прямо в тележке докатили к машине. Пока Дима перекидывал покупки в багажник, мы с Костиком забрались внутрь.
— Сергей Владиславович наверно хорошо вам платит, — поинтересовался я. Перед глазами до сих пор стояли их бумажники полные денег. А ведь там были и кредитные карты, и доллары с евро, но не в таких количествах, как рубли.
— Нормально, — хмыкнул Костик. — На жизнь хватает. Конечно, хотелось бы и побольше, мы-то специалисты мирового уровня.
Что значит мирового уровня?! Собственно, неважно. Понятно, что набивает цену. Все равно решил оставить. И какого они там уровня по барабану. Главное вид внушительный.
До квартиры доехали быстро. В тишине. С охранникам во дворе Костя с Димой поздоровались за руки, обменялись ничего не значащими фразами о погоде.
Из машины в квартиру пакеты тащили втроем. Покидали их на кухне.
— Ладно, мы пошли, ты тут не скучай, — бросил напоследок Дима.
— Да уж постараюсь, — вспомнил о том, что в этой наибогатейшей квартире кроме как дразнить попугая и смотреть телек заняться больше нечем.
Остаток дня провел в блаженном ничегонеделании. Просто валялся на диване и ел фрукты. И даже не заметил, как уснул.
Утро началось с возгласа попугая:
— Ах ты скотина! — сказала птица с такой интонацией, что всерьез почувствовал себя виноватым непонятно в чем.
На улице давно рассвело, хотя я мог поручиться, что на часах не больше семи. Начал привыкать к климату средней полосы? Из приоткрытого окна тянуло свежестью — ночью дождик прошел.
— Скотина! — повторил попугай.
И почему не закрыл эту чертову птицу с вечера в другой комнате? Вставать жутко не хотелось. Повернулся на другой бок, закрыл глаза и попытался уснуть. Ничего не вышло.
— Проклятая птица, — пробормотал, поднимаясь с тахты.
С живота упал огрызок яблока. Проскакал с десяток сантиметров по шкуре и застрял в густой шерсти.
Я отправился в кухню. Там, по привычке, попил из-под крана, после чего открыл холодильник и придирчиво осмотрел содержимое. О том, что надо есть фрукты, помнил, но от них уже тошнило.
Выудил из недр сыр, колбасу и хлеб. Сделал два бутерброда. Вначале налил воды из крана, а потом понял, что хочется чая. Найти заварку проблем не составило. К сожалению, пакетиков не было. Тогда я просто вскипятил воду и заварил чай в кружке. С этой нехитрой снедью отправился к телевизору. На полу стоял поднос с грязными тарелками. И так он негармонично смотрелся в этой квартире, что после завтрака я решил чуточку прибраться.
По телевизору в такую рань не было ничего путного. Собственно, как и всегда. Сплошные негативные новости. Давно понял, что журналисты стараются собирать именно их. Негатив эмоционально мощнее, а оттого лучше запоминается.
— Пошел вон скотина, я тебя больше не люблю! — раздался голос попугая из соседней комнаты.
— Я к тебе тоже сладких чувств не испытываю, — ответил даже не задумываясь, что разговариваю с птицей.
Несколько минут посмотрел новости. Переключил канал. По экрану прыгала полуодетая дамочка и пела о любви. Убрал громкость.
После еды мыть посуду не хотелось. Лег на диван и прикрыл глаза.
— Скотина! — донесся голос попугая. — Скотина!
— Проклятая птица, — пробормотал я.
Вставать и закрывать дверь лень.
— Пошел вон скотина, я тебя больше не люблю! — сказал попугай.
— Да что ж ты такой болтливый?!
Перевернулся на другой бок, лицом к телевизору, нащупал пульт. Прибавил громкости. Три парня читали слащавое подобие рэпа и усиленно старались походить на своих черных учителей с другого континента — крутили в экран золотые побрякушки на фоне дорогих машин. Следом показали слащавого паренька. Он играл на гитаре три аккорда, пел, детским голосом, но с хрипотцой как у Высоцкого, о любви. Позади трое парней создавали видимость рок-группы, то есть держали в руках гитары.
Почему настоящий рок в наши дни в телевизор не попадает? Я никак не мог понять, с чем это связано. Почему попсовые исполнители, взяв в руки гитару, туда пробиваются, а выразители дум целого поколения не могут?
Решил сходить искупаться. Полезней чем валяться. С трудом поднялся. Поднос с грязными тарелками ногой задвинул глубже под диван. Включил на телевизоре первый канал и сделал максимальный звук. Гороскоп зазвучал на всю квартиру.
Пока набирал ванную, слушал, что на сегодня придумал какой-нибудь дядька. Оказалось, что стоило опасаться врачей и фаст-фуда. А еще полезно заняться активными физическими нагрузками. Я перестал понимать, как можно верить прогнозам астрологов, хотя сам когда-то верил. Началось с того, что задумался, а почему люди верят в астрологические прогнозы, если это псевдонаука? И почему если люди в нее верят, она считается псевдонаукой? Внятного ответа не добился ни от родителей, ни от друзей, ни от интернета и вывел для себя, что это просто алхимия двадцать первого века. Потом услышал шутку, что если не нравится прогноз астролога, то надо просто почитать другой прогноз. Попробовал — работает.
Я блаженно улегся в теплую воду. Поистине, самые простые и обыденные вещи могут доставлять такое неописуемое удовольствие, если человек был их лишен. Не уверен, но кажется задремал. Когда донесся знакомый с детства звук заставки новостей по первому каналу, встрепенулся.
Мыться основательно стало лень. Решил просто полежать минут двадцать и вылезти.
Телевизор рассказывал о саммите в Европе, о теленке из Новой Зеландии с двумя головами, обе из которых великолепно функционировали и даже ссорились друг с другом. После вскользь упомянули о стремительном падении курса рубля и с чем это связано. Заключительная новость была о каком-то крупном мошеннике, действовавшем на территории Ростовской области. Из-за чего эта новость меня и заинтересовала. Были вскрыты эпизоды его деятельности в Волгодонске, Таганроге, Новочеркасске, Батайске и Ростове. Предположительно его действия можно обнаружить и в Краснодарском крае. Также проверяется причастность к делу о возведении незаконных построек в московской области, которые впоследствии снесли, а люди остались без денег и жилья.
Как понял из выпуска новостей, этот человек, Гусев Сергей, около десяти лет занимался тем, что организовывал фирмы, которые выкупали землю, начинали стройку дома, собирали деньги с потенциальных жильцов, а потом земля с начатой стройкой продавалась. И люди оставались без денег и без жилья. Назвали фирмы: «Защита», «Алеандр», «ТрестКурортСтрой», и еще несколько. Потерпевших набралось двадцать семь тысяч человек. В конце добавили, что схемы мошенничеств еще устанавливаются. Также ведутся поиски пособников и потерпевших, которых по предположениям, намного больше двадцати семи тысяч. И заключительным аккордом стало заявление ведущей, что президент Российской Федерации взял под контроль расследование дела о столь вопиющем факте беззакония.
Ведущая попрощалась и началась реклама. Я вылез и вытерся. В этот момент телевизор резко умолк. Только успел натянуть трусы, как в ванную заглянул Сергей Владиславович. Он был одет в белые штаны, серые шлепанцы и белую майку-безрукавку.
— Готов? — я так и не понял, чего больше в его тоне, вопроса или утверждения.
— И вам здравствуйте, — натянул джинсы, затем майку.
— Некогда шляпами друг перед другом размахивать, — рыкнул хозяин квартиры. — Давай одевайся и поехали. У меня сегодня много дел.
И, не дожидаясь меня, направился к выходу.
— Мы на обследование? — засеменил я следом. Около входной двери вспомнил, что свет в ванной не выключил. Возвращаться не стал. Расплатится, не обеднеет.
— Да.
— А не рано ли?!
Сергей Владиславович остановился. Посмотрел на меня и усмехнулся чему-то своему.
— Нет, не рано. В самый раз.
Когда подъехали к коричневым воротам, часы на приборной панели показывали двадцать минут одиннадцатого. Ярко светило солнце, по небу плыли редкие облачка. День обещал быть жарким. Сергей Владиславович всю дорогу молчал и неотрывно смотрел в окно. Что-то очень серьезное завладело его сознанием.
Водитель снова посигналил. Из кирпичной проходной, где лежала собака, вышел тот же самый полицейский, с фиолетовой опухолью на правой щеке. Заглянул внутрь, спросил кто мы и к кому. Получив ответ, сверился со списком и пропустил.
Сергей Владиславович, когда припарковались, уверенно вышел из машины. Я поплелся за ним к входу. Во дворе припарковано всего четыре автомобиля. У голубого Ford'а лобовое стекло в трещинах. Мне бы такая паутина точно ездить мешала. Решил, что автомобиль принадлежал Петру Николаевичу.
Снова темный подъезд, облупившаяся зеленая краска. Сергей Владиславович шел уверенно. Я не стал спрашивать, откуда ему известно, где нас ждут. Подумал, что все равно бы не ответил.
