– Откуда ты знаешь?
– Я чувствую. Догадываюсь. Нас сегодня попробуют убить, Кирилл. Какой я дурак был, что сразу не понял.
– Надо… – Кирилл осекся.
– В милицию позвонить? И что рассказать? – Визитер выпрямил ноги, высовывая их из шкафа, пожаловался: – Затекли… Мама… твоя… скоро уйдет?
Кирилл кивнул.
– Я тогда еще посплю. Закрой дверцу, изнутри неудобно.
– Шкафы не для того делали.
– Меня тоже не для того сделали, чтобы нафталином дышать.
Кирилл подождал, пока Визитер втянулся в свое укрытие, и послушно закрыл шкаф.
– Нам оружие нужно, – глухо сказал Визитер изнутри.
– Что? – Кирилл выпрямился.
– То, что слышал. Подумай.
Мальчик, который умел писать стихи, отошел к окну. Посмотрел в серое утро.
– Не люблю осень, – прошептал он.
Скрипнула дверь.
– Поднялся?
Кирилл молча посмотрел на мать.
– Хмуришься, Кирилка… – Людмила Борисовна аккуратно повесила рубашку на спинку стула. – Не выспался?
мама, у меня появился двойник. Он плачет сейчас, потому что ты – не его мама. Но это ерунда, он вообще не человек. И ты не волнуйся, все равно его скоро убьют. И меня, наверное, за компанию…
– Я еще не проснулся.
– Так просыпайся… – Мать взъерошила ему волосы. – Я побежала. К трем часам будь дома, хорошо?
– Хорошо, – послушно сказал Кирилл.
мы только найдем где-нибудь пару автоматов и вернемся…
…Он умывался, слушая, как в прихожей мать собирается на работу. Когда щелкнул английский замок, выскочил из ванной с зубной щеткой во рту, набросил цепочку. Метнулся на кухню, проследил, как мать вышла из подъезда. Снова бросился в ванную, сплюнул зубную пасту и торопливо прополоскал рот.
– Я твою щетку возьму, ладно? – Визитер стоял в дверях. Он натянул трико Кирилла и казался сейчас ожившим отражением, спрыгнувшим с зеркала, где ему наскучило болтаться каждое утро.
– Чего ты вылез? Я бы позвал!
– Твоя мама уже ушла. Я же не глухой. – Визитер насупился. – У нас времени мало.
Кирилл бросил зубную щетку в раковину, отпихнул Визитера и прошел на кухню.
Это же теперь навсегда!
Он будет спать в его шкафу, выбираясь на завтрак и прячась перед ужином. Искать оружие и рассказывать про свою… цивилизацию…
Временами мама будет на него натыкаться, но принимать за Кирилла. Или они договорятся спать в шкафу по очереди.
А потом однажды мама увидит их вместе.
– Кирилл… – Визитер коснулся его плеча. – Хочешь, я уйду? Прямо сейчас. Только дай мне какую-нибудь одежду и денег.
Он не обернулся. Молчал, глотая наворачивающиеся слезы.
– Я помню все, что помнишь ты, – тихо сказал Визитер. – И лишь чуть-чуть больше. А еще знаю, что настоящий – ты. Я тебе не хочу мешать.
– Мне страшно, – прошептал Кирилл.
– И мне. Это было нечестно. Меня зря выбрали. У меня ни одного шанса.
– Слушай… Они все хотят тебя убить?
Визитер снял руку.
– Наверное. Я тебе про них расскажу.
– Угу. – Кирилл открыл холодильник. – Любишь яичницу?.. Тьфу. Я дурак.
Визитер засмеялся.
– Люблю. Вот… один – это бизнесмен. Депутат. Он уже убил своего земного двойника.
Кирилл помедлил, ставя сквородку на огонь.
– Он сейчас будет спешить, – небрежно продолжал Визитер. – Я думаю, он наймет толпу убийц. Еще есть профессор, недалеко живет, пять станций на метро… – Он замолчал. – Знаешь, а с ним можно поговорить. Он ничего.
– Угу.
– Еще есть писатель. Он из другого города. Но он приедет сюда. – Визитер засмеялся. – А я… ты… читал его книжку.
– Да?
– «Солнечный котенок». Помнишь?
Кирилл обернулся, растерянно глядя на Визитера.
– Про то, как пацан попал в мир, где всегда темно?
– Ага.
– С ним тоже надо поговорить, – быстро произнес Кирилл.
– Перед смертью?
– Не может быть! В книжке…
– Книжка – это совсем другое.
Ярослав открыл глаза. Сон был коротким и дерганым, словно с перепоя. На мгновение он успел пожалеть, что действительно не напился ночью. Головная боль и вялое тело – это сейчас было бы в самый раз.
Двойник спал рядом.
Ярослав выполз из-под одеяла. Тихо обошел кровать, стараясь не смотреть на того, кто продолжал спать. Двойник? С нервами у него получше…
– Умывайся первым, – не открывая глаз, сказал тот. – Я еще полежу.
Он вылетел из комнаты, словно получив увесистый пинок. Захлопнул дверь ванной, пустил воду.
Бывают ситуации, из которых лучшим выходом служит безумие…
Что делал бы герой его книги в такой ситуации? Выспался, пожрал и отправился убивать конкурентов…
А разве он не говорил всегда, что его герои – это он сам? В той или иной «инкарнации»… Довыегивался. Получай теперь напарника.
Ярослав плеснул в лицо ледяной водой. Посмотрел в зеркало. Красные от недосыпания глаза и отечное лицо. Надо же, вовсе не обязательно пить для получения такого привычного эффекта.
Не выключая воды, он вытерся полотенцем и прошел на кухню. Зажег под чайником газ, посидел минуту.
Из комнаты доносились неясные звуки. Щелчок, шорохи, тихое звяканье телефона.
Он поднялся.
Двойник сидел за компьютером. Ярослав зашел как раз вовремя, чтобы увидеть, как тот переключается в текстовый «редактор», оставляя работать в бэкграунде модем.
– Что ты делаешь?
– Смотрю, что ты написал.
– А еще?
– Качаю карту Москвы.
– Откуда?
Двойник вздохнул, поворачиваясь.
– Из Библиотеки конгресса.
– Охерел? Ты меня разоришь! – Ярослав покосился на телефонную розетку, борясь с желанием оборвать провод. Подходить к машине не хотелось. – Ближе не нашлось?
– Хорошей карты – не нашлось… – Тот вздохнул, покачал головой, продекламировал:
Вечер приходит даже к слепым,
И к бессмертным приходит смерть.
Дар умирать дарован одним,
Другим – лишь дар умереть.
Выровнен свет с подступившей тьмой,
Утро встретит лишь прах…
– Ну и что?
– Тебе говорили, что стихи ты писать не умеешь?
– Что тебе от меня надо?! – Ярослав не заметил, что сорвался на крик.
– Интересно, как бы мы писали вдвоем? – Двойник не обратил внимания на его реакцию. – Полная совместимость…
Ярослав захохотал.
– …и суровый взаимный контроль. Ладно, ерунда. Ярослав, что мы будем делать?
– Ты о чем?
– О Визитерах. Можно еще называть их Посланниками, но мне нравится первый термин. Он такой… кратковременный. Внушающий надежду.
– Это твоя проблема.
– Ой ли…
Двойник отключил «редактор». Почти синхронно дзинькнул телефон.
– Десять баксов тебя не разорят… Так о чем мы? О проблемах? Ярослав, первый и последний раз в жизни ты держишь в руках судьбу. Мир. Мы взяли его за глотку.
