— У меня предложение, — серьезным тоном заявил Хонда. — Мне стоит сходить в лагерь. Желательно прямо сейчас, чтобы не терять время.
— Да ты в своем уме?
— Нет, у Ахмеда взял напрокат. Ты сам со мной в душе согласен, но боишься в этом признаться. Нам необходимо узнать о противнике как можно больше. Неизвестный враг — сильный враг, а этот противник и так заведомо сильнее нас.
— Это понятно. Но мне так же понятно, что с полученной информацией надо еще вернуться. С этим могут возникнуть некоторые проблемы.
— Брось ты, я все равно тебя уговорю, рано или поздно. Ничего со мной не случится. Я мастер рассказывать людям интересные сказки, мне ничего не сделают. В крайнем случае, обменяете меня на одного из пленников.
Хонда уговаривал Робина около десяти минут, ему не часто попадались столь крепкие орешки. Но в конечном итоге он настоял на своем предложении.
— Ты кто? — опешил бритоголовый молодчик, когда перед ним неизвестно откуда материализовался невысокий парень со странно неуловимыми чертами лица.
— Конь в кожаном пальто. Давай, веди меня к Борману, я разрешаю. — Хонда барственно махнул рукой.
Часовой встал, уже было собрался выполнить указание, но тут наваждение сошло, взяв на изготовку двустволку, он гаркнул:
— Стоять! Руки вверх!
— Может тебе еще и станцевать? Я сказал — к Борману, значит идем к Борману. Будь уверен, он ждет меня с огромным нетерпением, все ногти себе до локтей изгрыз. И убери свой мушкет или хотя бы сними его для приличия с предохранителя.
— Так Борман тебя ждет? Я ничего об этом не знаю.
— Да кто перед тобой отчитываться будет? Тоже мне, генерал Морковкин со своей двустволкой. Давай Сусанин, веди к царю.
Хонда на ходу с любопытством осматривал все, до чего мог достать его цепкий взгляд. Холм оказался невысоким, плоским. От середины его к озеру тянулась ложбинка с крошечным ручейком. По периметру холма вились зубья скал, на юге они смыкались полукольцом, там же стояло устройство связи — рохо. Все как в книге — странный пятиугольник массивных, черных столбов, в середине грибовидное сооружение в рост человека, диаметром около двух метров. Все это казалось ужасно чуждым, выделялось бельмом на фоне красноватых скал.
Лагерь располагался между источником и рохо. Десяток примитивных хижин, шалаши, навесы. Несколько женщин хлопотало у грубых каменных печурок, парень возле них колол дрова. Большой деревянный крест был пуст, наказанного уже сняли. Никаких укреплений в лагере не было, но на гряде скал виднелись дозорные с оружием в руках.
Хонду привели к самой здоровенной хижине, стоящей на краю лагеря, над самой ложбиной ручья. Большую ее часть занимал грубый стол, в окружении лавок. Расположившиеся за ним трое мужчин лениво стучали костяшками домино. Самый крупный из них, матерый сорокалетний бритоголовый мужик, похожий на перекормленного борова, поднял голову и насмешливо хмыкнул:
— Что Чистюля, новенького привел? А чего он не связан?
Часовой растерялся, опасливо проблеял:
— Вождь, он сказал, что ты его ждешь.
— Да я знать о нем не знал! — в один миг рассвирепел кабан. — Ты, Чистюля, видно порядок подзабыл, так это недолго напомнить.
— Но вождь, он тебя знает! Он сам имя сказал! — в панике взвыл часовой. — Чистую правду говорю, я и решил, что все нормально.
— Ладно, — так же внезапно успокоился Борман, — возвращайся на свой пост. А чтобы память освежилась, три дня будешь без спирта и баб.
Злобно покосившись на Хонду, наказанный боевик удалился. Троица главарей уставилась на пришельца изучающими взглядами. Тот осматривал их с не меньшим интересом, хотя в его взгляде читалась лишь снисходительная скука. Бормана он уже запомнил, второй был здорово похож на него, только сала немного поменьше, а вот третий привлек внимание. Он не походил на нациста, был весьма корявой, незавидной внешности, будто природа, создав его, позабыла подтесать многочисленные неровности и напоследок одарила такой физиономией, что с ней невозможно быть честным человеком. Улыбнувшись, Хонда кивнул ему, как старому знакомому:
— Здорово, Валет! Где бы мы еще встретились.
— Откуда ты меня знаешь? — насторожился тот.
— Ты больше витаминов ешь, для памяти очень полезно. И рыбу кушай, там фосфор, он тоже помогает.
— Чтоб я сдох! Хонда! Откуда ты нарисовался?
— На последнем трамвае приехал. Ты-то откуда здесь взялся? Слух по миру шел, закрыли тебя лет на десять.
— Так и было. Тока меня зеленый прокурор недавно амнистировал. Бегу я значит по тайге, ноги гудят, собачки сзади погавкивают с нетерпением, и тут хлоп, прощай старый грешный мир!
— Ты его знаешь? — отозвался Борман.
— Да так, было дело, мельком виделись. Это козырной мочила, ситуация неприятная нас свела, он всем поперек дороги стал, попадись тогда — на куски бы порвал. А сейчас, чего уж там, будем считать, что разрулили.
— Милый мальчик, — ухмыльнулся Борман и требовательно спросил: — Но откуда же ты меня знаешь, вот что интересно?
— Слухами земля полнится, — туманно ответил Хонда.
— Ты один?
— Нас пятнадцать человек, из них три местные бабы.
— Ну, ни хрена себе! И все такие как ты мочилы?
— Да нет, я же уникум. Но наши ребята довольно крепкие.
— Чего все не пришли?
— Имеются некоторые проблемы. Наш народ навел справки о местном общественно-правовом положении, посовещался, пришел к выводу, что для них оно не приемлемо с точки зрения соблюдения прав человека.
— Демократы, мать их, — ухмыльнулся Борман. — Не хотят добровольно, будут принудительно. А тебя зачем прислали?
— Им очень хочется воспользоваться сервисом этого торгового центра. — Хонда кивнул на устройство связи. — Я вызвался провести по этому поводу переговоры.
— А не боишься?
— Не очень, — усмехнулся Хонда, — что-то мне подсказывало, что я здесь встречу людей с понятным мне мировоззрением.
— А твои, значит, тебе непонятны.
— Как бы объяснить попроще. Они очень славные, милые люди, но в некоторых вещах наивны до полного неприличия. Представьте себе, узнав о ваших милых порядках, ребята решили устроить вам настоящую партизанскую войну, если не получится сгладить разногласия мирным путем. Поезда, пущенные под откос, мины в сортире, крысиный яд в шнапсе и все такое. Так что подумайте, оно вам сильно надо?
Борман пристально, изучающе посмотрел в глаза Хонде и, прочитав что-то для себя важное, твердо заявил:
— Если ты приведешь нас к ним, я этого не забуду. Решай парень, ты с кем.
— Решать тут нечего, — улыбнулся Хонда. — Как говорил товарищ Наполеон — бог на стороне больших батальонов. Но моя помощь для вас бесполезна.
