Гэри посмотрел на бородавчатое косоглазое существо, сидящее напротив на корточках. Оно подняло голову, и в его острых глазах Гэри заметил озорной блеск. Ей богу, подумал он, этому парню все происходящее кажется забавным.
Господи! Что за споры страшилищ! Писклявые мыслишки слизняка, который на Земле ползал бы себе где-нибудь на обочине. Леденящие мысли мозгодробящего существа с планеты, покрытой милями клубящихся газов. Буравящий взгляд уродца с бородавчатой кожей.
Космический Крестовый Поход! Он мысленно посмеялся над собой. Все было не так, как он себе придумал: сверкающие боевые корабли, вспыхивающие лучи лазеров, рать, идущая на рать…
Но здесь не с кем сражаться. Ничего конкретного. Ничего, что мог бы сделать человек. Враг – другая вселенная, грандиозная система пространства и времени. Человек в этой ситуации просто бессилен.
– У меня от всех них – мурашки по телу, – сознался Херб.
– Мы можем это сделать, – сказала Кэролайн и ткнула карандашом в листок со своими расчетами. – Вот доказательство!
Кингзли изогнулся, заглядывая ей через плечо.
– Если тебе не трудно, объясни-ка мне эти уравнения еще раз, попросил он. – Только помедленнее, пожалуйста. Я довольно плохо их понимаю.
– Кингзли, ты в этом дилетант, – отозвался Херб. – Чтобы достичь ее уровня, тебе пришлось бы думать сорок человеческих жизней.
– Не смущайте меня, – запротестовала Кэролайн. – На самом деле все очень просто. Все, действительно, очень просто.
– Да, очень просто, – сказал Томми. – Всего-то замкнуть пространство и время в мини-вселенную. Взять кусок материи, обернуть эту вселенную вокруг него и стабилизировать в этом положении.
– Таким образом мы сможем нейтрализовать энергию, – пробасил Кингзли. – Столько-то я понимаю. Когда вселенные начнут взаимодействовать, мы направим создающуюся энергию в искусственную вселенную. Не исключено, что энергия разрушит ее, но у нас наготове будет запасная и так далее. Я не понимаю другого: каким образом мы создадим искусственное четырехмерное пространство.
– Оно не искусственное, оно настоящее, – возразил Гэри. – Такое же настоящее, как наша собственная вселенная. Только созданная человеком, а не неведомыми нам законами природы. Он ткнул указательным пальцем в листок с расчетами. – Может быть, тайна вселенной записана на этом листочке. Может быть, это ключ к загадке образования вселенной.
– Может быть, – пророкотал Кингзли. – А может, и нет. Вероятно, вселенные могут возникать по-разному.
– По мне, и одного способа достаточно, – сказал Гэри.
– Я все время думаю о пятимерном межпространстве. Мы предполагаем, что его законы отличаются от законов вселенной. Совершенно отличаются. Но как? Что за энергия возникает в межпространстве? Какую форму она примет? – Кэролайн медленно обвела всех взглядом. – Все будет зависеть именно от этого, – закончила она.
– Да, от этого будет зависеть все, – согласился Кингзли. – Это как капкан ставить: поставил капкан на крысу, а поймал медведя… или наоборот.
– Законы межпространства знают Церберы, – напомнил Томми. – Они ведь умеют перемещаться в нем.
– Они нам не скажут, – возразил Гэри. – Спасение вселенной не в их интересах, их больше устроит, если она будет разрушена и они смогут построить свой мир на ее обломках.
– Она может оказаться световым излучением или веществом, теплом или чем-то еще совершенно нам неизвестным, – продолжила свою мысль Кэролайн. – Скорей всего это будет какая-то колоссальная форма энергии, с которой мы никогда не сталкивались. Условия межпространства, вероятно, также отличаются от условий четырехмерного пространства, как условия четырехмерного пространства отличаются от нашего трехмерного мира.
– Чтобы управлять энергией, мы должны знать, что она из себя представляет, – произнес Кингзли.
– И во что она превратится, перейдя в гиперпространство, – добавил Гэри. – Не исключено, что там это будет один вид энергии, а проникнув в нашу вселенную – совершенно другой.
– Обитатели другой вселенной, похоже, этого не знают, – заметил Томми. – Хотя они и обнаружили сближение наших вселенных, но это вряд ли они знают.
Гэри окинул взглядом лабораторию: огромное помещение с величественными сводами, с которого льется мягкий, матовый свет… многочисленные ярусы сверкающих приборов… огромные установки, чьи двигатели гудят с невероятной мощью… грандиозные сооружения, совершенно не поддающиеся описанию.
– Как странно. Почему Инженеры не могут обойтись без посторонней помощи? Почему они вынуждены звать нас на помощь? При том развитии техники, при том уровне знаний, которыми они обладают, – казалось бы, они могут сделать все что угодно.
– Здесь вообще много странного, – заявил Херб. – Я тут как-то бродил по городу – чокнуться можно. На улицах нет дорожного движения. По ним можно ходить часами и не встретить ни одного Инженера. Ни контор, ни театров – ничего. Все дома пусты. Это город безлюдных зданий. – Он тяжело вздохнул. – Словно город построен и ждет кого-то. Ждет – а никто не приходит.
Что-то похожее на ужас мелькнуло в сознании Гэри. Странное чувство – жалость к великолепным белокаменным строениям, в которых никто не живет.
– Город рассчитан на миллиарды людей, – продолжил Херб. – И никого. Только горстка Инженеров. А их всего не больше ста тысяч.
Кингзли снова не находил места рукам и прочищал горло.
– Действительно, очень странно, что они не смогли найти решения. С их знаниями и с таким научным аппаратом.
Гэри посмотрел на Кэролайн и едва заметно улыбнулся. Хрупкая девочка. Но она единственная, кто может увеличивать кривизну пространства и времени до тех пор, пока они не замкнутся в сферу… или, точнее, в гиперсферу. Эта девушка может делать с пространством все, что захочет: менять его по своему желанию; заставлять его вести себя так, как ей нужно. Она может сделать мини-копию вселенной – маленькую карманную вселенную, которая будет принадлежать ей и только ей одной. Никто – он был уверен в этом – раньше не мог и помыслить об этом.
Он снова бросил взгляд на ее волевой подбородок, высокий лоб, заплетенные в косы черные как смоль волосы. Неужели ей доступно то, что не дано Инженерам? Неужели она может решить проблемы, которые они не могут даже затронуть? Неужели она – пока непризнанный, величайший мозг всей вселенной? Неужели вселенной остается уповать только на ее мозг?
Это казалось невероятным. Однако она думала о пространстве и времени сорок человеческих жизней. Одна, не имея ничего, кроме своего мозга – ни приборов, ни возможности проводить эксперименты, она, оставаясь наедине только со своими мыслями, размышляла над глубочайшими тайнами пространства и времени. И у нее не было даже надежды, что ее знания когда-нибудь смогут пригодиться.
