– Мигнуло, вижу…
– Подключаю энергомет. Разогревается долго, минут десять. Когда будет готов – зажжется вот эта лампочка.
Соврала: совсем не эта. И разогревается гораздо быстрее.
– Да.
– Потом автоматом подключится синхронизация – и прибор готов. О готовности сообщит большая клавиша «пуск» – ярко засветится.
Опять врала. В режиме «дистанционки» клавиша «пуск» не загорится – специально ее отключила.
– Да, видел, один раз даже доверили нажать.
– Нажмете и в этот раз, вы ж командир.
– Хорошо. Что теперь?
– Теперь тест. Надо проверить – стопроцентна ли совместимость. Как раз успеем, пока энергомет заряжается, тесту энергомет не нужен.
– Да. Выставлять объект?
– Нет, что вы! Рано! Помешает!
– Как это – помешает? А что тогда пушка будет облучать при тесте, если не объект?
– Ну это просто. Надо встать на площадку и нажать рычажок, тем самым мы активируем тестовый столб, чтобы зря Т-лучи не расходовать. Делаю?
– Давай.
Ее счастье, что на показе демонстрировали именно этот трудоемкий, зато надежный режим тестирования.
– Следите внимательно. Подхожу. Встаю. Нащупываю рычаг…
Она вытянулась в струночку, замерла. И нажала – на кнопку пульта дистанционки, лежащего скрытно в кармане.
Ее тело вмиг просканировали обычные лучи, параметры ушли во входной массив, выходной уже сформирован. Секунды робот подстраивает линзу… Господи, помоги, Т-пушка сейчас стрельнет! Поехали!!!
Она улыбнулась.
Пшик – и исчезла. Оставив вместо себя туманное мерцание.
Александр Давидович выматерился и ринулся в облако.
Но ее там не было.
Метнулся назад, в будку оператора. Прибор будто взбесился, лампочки гасли одна за другой, верный признак вируса. Ботаник яростно выдернул свою флэшку из гнезда прибора. Матерясь, рвал и рвал из гнезд провода, пока утробное чавканье не затихло.
Стерва перехитрила его? Удрала в Африку?
Не может быть, координаты плацдарма он наизусть помнит, и «единичка» была введена железно, отвечает.
Она в боксе?
Он поднял слезящиеся глаза на бетонную стену. И тяжелой поступью пошагал к стальным дверям.
Ввел код и вошел.
Бездыханная, она лежала на обитом упругой резиной полу.
Он облегченно выдохнул. Отлегло.
– Евгений, сюда, быстро! – крикнул оторопевшему биологу.
Тот, хоть и растерянный, но дело знал. Произвел стандартные манипуляции.
– Мозг в нуле! – сообщил.
Что значит – в нуле, Ботанику объяснять не надо: пациент ничего не знает и не помнит, чисто младенец, извлеченный в новое измерение, – вот что.
– Задышала, помогло искусственное! – продолжал комментировать Евгений. – А еще мы ее так и так. Вздумала умереть? А шиш! Оживим!
«Вот где он скрывался, цимес! – дернул себя за редкие вихры Александр Давидович. – Она сама себя телепортировала! Зачем? Зачем… Не затем ли, чтобы стереть информацию из головы? Чтоб ему нечем стало ее шантажировать?! Стерва! Но до чего желанная стерва! Лежала у его ног, вся целиком в его власти, доступная кукла… Тело».
Нет, он не проиграл. У него имеется копия ее мозга. И флэшка – если не гикнулась. А Громова – дура.
– Когда лучше восстанавливать мозг – сразу или погодя? – спросил у биолога.
– Сразу. Иначе могут взыграть глубинные силы.
– И что тогда?
– Природа сил неизвестна. Животные одни дохли, другие с ума сходили, третьи перерождались. А человек… не знаю.
– Н-да… краем уха слышал, но нас, технарей, от биоинформации отсекли. Что посоветуешь делать?
– Немедленно ставить копию, иначе помрет. Да, банально помрет, все к тому идет.
– Понял. Носилки сюда! – вскричал Александр Давидович, высунувшись из бокса.
Копии мозга – одноразового использования: переписать их можно лишь единожды.
Сомневался ли Евгений, производя подлог, меняя новую копию на старую – полугодовой давности? Нет. Страх ушел. На его место пришел азарт. Друзья начали сложную игру, и он – на их стороне. Она попросила – он выполнит. И гори огнем трусость, мелочность и подлость! Красиво загнул… на самом деле высокопарный слог, выспренные фразы – для зрителей. А для него – двойная выгода: и друзья останутся друзьями, и остальной мир в обиде не будет. Что копий две на одну голову, никто ведь не знает. Соответственно, и о подлоге не узнают. Ну выпал у испытуемой кусок памяти длительностью с полгода, велика беда, с этими телепортированными ожидать можно чего угодно, насмотрелся на примере собак.
Более того. А что, если усугубить хаос?..
30 июля
Развалившись в обшарпанном кресле своей «резиденции», я размышляла. Обстановка располагала. Уютный прохладный полумрак: ставни не пропускали лучи шпарящего от души светила. И тихо: у людей рабочий день.
Как освободить Лешу? Пойти внаглую на абордаж – бессмысленно и глупо. Хитрее надо, хитрее…
У меня две ниточки: Женька-биолог и Петрович.
Женя делал ту самую копию, которая во мне, и есть вероятность – что-то, да знает. Может, он сам и закачивал ее обратно! Академик разговаривал со мной, будто я разумная и в теме – факт. То есть не знал академик о той копии. Почему не знал? А потому что Жека скрыл, другого объяснения нет. Не известил Женек начальство… И правильно: не в его интересах, должностную инструкцию-то нарушил, я б на его месте тоже скрыла. По крайней мере, у меня есть чем его шантажировать, если пойдет в отказ. Перспективный кандидат? Перспективный. Про Таньку он вряд ли знает, но с дочерью я и без него разберусь.
Петрович же вообще кандидатура идеальная. Мало того, что по должности информирован – начальник отдела обыкновенно в курсе планов дирекции. Но и как человек проявил себя с наилучшей стороны: помог дочу спрятать. Отсюда и страшно: нельзя мужика под монастырь подводить, а то начнут дознавать – и про Таню дознают.
Так с кого начинать – с Жени? Петровича? Хоть монетку кидай!
Глупая, про собак забыла. Я для них – возбуждающий фактор: лают, остервенело бросаются… чуют, гады, чужака. В городе однозначно не дадут спрятаться и вести наблюдение по-тихому. А в элитном дачном поселке собаки по улицам не бродят…
Решено – начинаю с Петровича. Подловлю, когда на дачу приедет.
2 августа
Два дня безотрывно следила, никаких тебе полчищ вояк, запрятанных в подвале или сеновале, не углядела. Спокойно и тихо.
Дождалась – поздно вечером в ночь на второе шеф приехал. Один. Как всегда – деловой, импозантный, одет с иголочки – это на даче-то!
