Куда теперь?
К Лехе!
Он должен быть где-то рядом. Но где именно, казематов здесь, в царстве пыток биологического материала – тьма и на любой вкус. У кого бы спросить поточнее? Да у дежурного же! Спокойнее, Наталья, без суеты! Сначала думай, потом делай. Отворила только что запертую дверь.
Мужики валялись в отключке. И мой клиент тоже, хоть и легонько его толканула. Потрясла – очнулся. Меня увидел – и снова, блин, отвалился. Вот непруха…
Растерянно стояла над ними. Ребята крепкие, не какие-нибудь салаги. В головенке мыслишки крутились странные. Я что – монстр? Наверное, да… Но не зомби!
Принялась снова тормошить дежурного, по щекам хлопать.
В этот раз он очнулся на подольше.
– Где Громов Алексей? – спросила. – Скажи, и я уйду, ничего тебе не сделаю.
Он посинел, трясущейся рукой на ключ с номером 33 указал – связка у меня на шее висела, словно баранки.
– В пэ-э… пэ-а… адва…
– Здесь, в подвале? – деловито уточнила я. И улыбнулась. А он, поганец, в ответ на мою улыбку опять вырубился. Ну и мужики пошли!
Надо быстрее. Эйфория прошла, навалилась усталость. Попить бы… и на солнце хочу. Организм словно требует, кричит – дай подпитку! Скоро, мой сладкий, скоро, потерпи чуток, Леху освобожу – и подпитаю. Прежде, на свободе, настолько быстро не уставала… Придет время – разберусь, чем, собственно, питается мой организм.
Побоку лишние мысли, вперед, к Лехе!
Леха чуть не упал, когда меня увидал, – так обрадовался. Бросился ко мне, обниматься полез, тормошил со всех сторон, обстукивал, оглаживал…
– Наташенька, солнце мое! – бормотал он, всхлипывая. – Я знал – ты придешь… в общаге, помнишь, смотрю – ты… с тех пор жду… до ужаса надоело тут, достало играть идиота!
Чего с мужиком сделали, а! Довели! Самоуверенный, жесткий – слезинки от него не видала – и разводит слякотное болото. Стойкий невозмутимый молчун – и столько эмоций наружу вывалил. Ох, гады… Припомню.
– С Таней чего, не знаешь? – задала жгущий душу вопрос.
– В безопасности. С Ниной Васильевной. Железно спрятаны, не боись! – расцвел он до ушей.
– Как это? – не поняла. – Ведь шеф – предатель!
– И что? При чем тут шеф!
– Ну… он же на кладбище знак оставил.
– Он? Окстись! Баба Маша!
Словно гора с плеч. И выросли крылья.
– Пойдем, пора выбираться! – воодушевленная, взяла его за руку и повлекла за собой.
В коридоре валялась обесточенная охрана. Он бочком протиснулся мимо тел.
– Это все ты? – спросил.
– А кто ж еще! – усмехнулась.
– Обалдеть… У тебя план есть?
– Какой, на фиг, план… – Меня аж перекосило при слове «план», вспомнился шефский. – Пру танком, ты за мной. Знаешь, Леш, силы во мне – ужас.
– Ужас… – эхом откликнулся он. – Ужас – это хорошо… Погоди. Напролом, наверное, не стоит. Может, захватим машину, хорошо бы с хозяином, спрячемся на заднем сиденье и выедем потихоньку?
– Точно! Лех, ну ты голова, гением быть не перестал! – похвалила. Хвалить самое время – что-то он как-то стремается, на мой вкус. – Давай за мной, не отставай!
Но тут впереди по коридору откуда-то из прохода вынырнули трое и встали, расставив ноги, преграждая пространство. Шкет-маломерка в окружении двух бравых ребят.
– Мамочки! – совсем уж как-то неприлично всхлипнул Леха, телепавший сзади. – Стой!
Я тормознула. Чтобы Леха – да «мамочки»? Не ослышалась, случаем?
Обернулась, глянула на него внимательно. Он сомнабулически продолжал таращиться вперед. И прятаться за меня.
– Кто такие? – процедила вполголоса.
– Ботаник с качками, – прохрипел, – очень опасные, Натик, будь внимательна, прошу… тело не повреди!
– Ка-акое тело? – продолжала буравить его взглядом. Как-то не взволновала меня эта троица, больше обеспокоило Лехино странное поведение. Я ж его как облупленного выучила, вместе столько лет…
Зрачки у Лехи расширились, челюсть отвисла – парень явно испугался. Посмотрела, куда он уставился – чего еще?
Ребята наставили на меня пушки.
Я чуть не заржала в голос: пули мне не страшны, я же зо… Зря фанфаронствую: стволы едва заметно переместились и в голову целят. А голова-то у меня – не совсем зо…
Медленно поднимаю вверх руки.
– Сдаюсь, вяжите! – тяну тоненько, на лице испуганная девичья смиренность.
Тщедушный очкарик удовлетворенно хрюкает. Ну-ну…
Дождалась момента, когда дула пушек приспустились – и метнула кулаки в ударе, такой в боксе вроде хуком зовется. В челюсть. Одному справа, другому слева. Мгновение – и оба лежат.
А хлипкий стоит вопросительным знаком, таращится очками, что твоя кобра перед броском.
– Зачем, Наталья? – спрашивает. – Мы ж одна команда, работаем вместе!
– Ничего не вместе! Ведем его к джипу, у него джип отличный, на нем поедем! – заверещал воспрянувший духом Леша.
Я пожала плечами.
– Пошел, куда сказано! – приказала хлипкому. – Да не вздумай шалить, а то…
– Я у-уже ше-е-елковый! – проблеял пленник.
Он что, еще и выделывается? Шутник, однако.
Ладно, разберемся. Но сначала покинем институт с наименьшими рисками. Легонько подтолкнула его вперед, и мы потрусили по коридору к лестнице.
Но опоздали. Сквозь громадное, во всю стену затененное окно холла увидели колонну военной техники, двигающуюся по направлению к нам. Освещенная восходящим рассветным солнцем, гляделась она нереально, будто из параллельного мира.
– Бэтээры! – определил очкарик. – Парковку блокируют, нет смысла туда идти.
– И что теперь? – растерянно вопросил Леха.
– В другой конец здания?! – предложил тщедушный.
– Точно, в той стороне бараки – длинные щупальца, выходов до фига! – оживился Леха. – Но проводника бы, там черт ногу сломит…
– Проводник не проблема, по дороге будет камера с вашим биологом…
– Женя? Он что, арестован?
– Не то чтобы арестован… Изолирован как особо ценный кадр, на работу под конвоем выводят. Идем?
И наша группа рысцой двинула в обратную сторону. Снова протиснулись мимо тел, ребята уже ворочаться стали. Хотела очкарика вырубить до кучи – зачем он нам, коли джип отменяется? Но мужчина, уловив мое намерение, завопил:
– Я с вами! Перехожу на вашу сторону! – А на мой саркастический смешок присовокупил: – Обеспечу передвижение за территорией, могу и вертолет, или вы пешком собрались?
А что, верно глаголет: транспорт и правда нужен.
– Ладно, живи. Гоним, ребята, гоним!
Камера, где держали Евгения, оказалась неплохим гостиничным номером. Разметавшись по широченной кровати, «заключенный» спал. А когда проснулся – обрадовался, словно любовнице после долгого воздержания – конкретно мне обрадовался! Приятно, однако… уж не случилось ли чего между нами за последние полгода, столь бурная реакция так просто не рождается… А Леха смотрел и язвительно кривился… ревнует?
