Камерон просканировал растворяющуюся толпу, выискивая детей, которых заприметил ранее. Им, возможно, тоже понадобится помощь. От этого газа существовал антидот, но давать его нужно очень быстро. Где же медики?
– Нам следует помочь этим людям. Уберите оружие и подойдите к ним.
Те, кто бились в конвульсиях, могли проглотить язык или повредить голову, другие, заваленные своими товарищами после применения станнеров, вполне могли задохнуться. Подняв глаза, Дэв увидел, что до сих пор держит в руке тело бунтовщика, штурмовавшего LaG-42. Сейчас он напоминал тряпичную куклу – лишился сознания. Камерон осторожно опустил его на землю.
– Сержант Брюнер.
Сержант подбежал к машине и отдал честь.
– Да, сэр!
– Позаботьтесь об этом человеке. Думаю, он один из руководителей. Ребята из безопасности захотят допросить его.
– Да, сэр!
Дэв чувствовал усталость – неизбежное следствие подобных столкновений.
Из всех сражений, которые он провел за свою жизнь, это было одним из труднейших – противостоять мужчинам и женщинам, штатским, по большей части безоружным и при этом решительно настроенным добраться до него и его людей. И ведь ничего нельзя предпринять в ответ. Уорстрайдеры, конечно, чудесные боевые машины, но ведь они просто не предназначены для подобных ситуаций.
Дэву вдруг захотелось отключиться, остановить страйдер, вылезти из него и присоединиться к пехотинцам, которые разбрелись среди жертв, лежащих на мостовой. Однако поступить так он не мог. Приняв на себя командование батальоном он возложил на свои плечи и ответственность, требующую его пребывания здесь, где можно осуществлять связь, принимать распоряжение ВОКОГа, оценивать возможную угрозу.
Где же медики?
Три дня спустя Дэв стоял в офисе губернатора Према и описывал ход стычки в Ассирийском Парке. Вопросы задавал Прем, но в дальнем углу комнаты стоял третий – молчаливый, в алых одеждах – Омигато.
– Итог – двенадцать погибших, – докладывал Камерон, – и около 50 человек, которые нуждаются в госпитализации. – Он бросил взгляд на Омигато, затем пристально посмотрел на Према. – Медицинская помощь от ВОКОГа так и не пришла, Ваше Превосходительство. Я связывался с госпиталем в Винчестере. Они выслали флайеры скорой помощи и врачей-травматологов.
– Хм. Наверное, что-то напутали. Ваши потери?
– Один человек, Ваше Превосходительство. Полковник Дуарте.
– Да, да, конечно. Хороший человек. – Прем вздохнул. – Трудно будет его заменить.
– Ваше Превосходительство, майор Бартон – опытный офицер. – Бартон, командир 1-го батальона рейнджеров, находился сейчас с ротой В на Эриду. – Он будет прекрасной заменой.
– Мм. Как сказать. Честно говоря, я подумывал о замене командира роты А. Ведь полковник Дуарте совмещал две должности после того, как капитан Кох остался здесь. – Но… конечно же капитан Кох не вернётся…
Прем обменялся взглядом с Омигато.
– У капитана Коха здесь ответственное задание. В общем, лейтенант, я думал о вас.
Слова губернатора совершенно ошеломили Дэва.
– Обо мне! – Он покачал головой. – Ваше Превосходительство, я польщён, но…
– Лесть здесь неуместна. Вы действовали в Винчестере умело и точно, приняв командование двумя ротами в момент серьёзной опасности, когда убийство Дуарте нарушило связь между подразделениями. Вы отлично справились с задачей, когда одна единственная ошибка могла бы привести к поражению. Вы показали остроту реакции, точность в оценке ситуации, использовав именно тот уровень силы, который был необходим.
– Ваше Превосходительство, я убил 12 человек. – «Может, лучше было бы разогнать толпу слезоточивым газом? Кто теперь может сказать…»
– Большинство из них умерли от удушья, когда, после применения станнеров, оказались под грудой тел или были затоптаны. Лейтенант, по оценкам разведки на площади находилось около трёх тысяч человек. Что бы вы не применили, результаты были бы примерно те же. Если бы воспользовались слезоточивым или… – он пожал плечами. – В панике, если бы толпа побежала, погибнуть могли сотни. Более важно то, что ваше умелое руководство как страйдерами, так и пехотой спасло и тех, и других.
– А кроме того, мы получили пленного, – сказал вдруг Омигато на нихонго. С тех пор, как час назад Дэв вошел в эту комнату, личный представитель императора заговорил впервые. – Этот человек был сломлен. Сейчас, когда мы разговариваем, на его сторонников проводится облава.
Тон, каким Омигато произнес слово «сломлен», заставил Камерона вздрогнуть. Ему уже не хотелось слушать о том, что произошло с молодым человеком, которого он захватил.
– Камерон-сан, – продолжал Прем. – Представитель рекомендовал, и я с ним согласен, чтобы вы получили очередное звание «капитан» и приняли на себя командование ротами А и С 1-го батальона.
Дэв был ошеломлён. В батальоне были другие капитаны, другие лейтенанты, которые имели больше опыта, да и служили дольше, чем он. Если он перескочит через их головы, другие офицеры вряд ли простят ему это. Кроме того, это означало бы навсегда вернуться в Гвардию.
– Решено, – сказал Омигато снова на нихонго. – Опыт сослужит вам добрую службу.
– Спасибо, Омигато-сама, – низко кланяясь, промолвил Дэв. Что же ещё он мог сказать?
Император является символом государства и единства народа, и его положение определяется волей народа, которому и принадлежит высшая власть.
Конституция Японии, Статья 1. 1946 год Всеобщей эры.
Иоши Омигато сидел, скрестив ноги в пустоте, ничем не защищённый от космической радиации. Под ним, созданная ИИ, лежала Вселенная, распростёршись на сотню световых лет, огромная атомная раскаленная жаровня с переплетающимися спиралями в бело-голубом тумане, пронизанном реками пыли и газа.
Физическое тело Омигато плавало в невесомости на борту «Токитукадзе», но здесь его дух, не скованный никакими цепями бренного мира, тихо и торжественно двигался в галактическом море. Отсюда, с расстояния в 100 световых лет Шикидзу виделось микроскопической горсткой пыли, и вся слава, вся гордость человечества терялись в бездне пространства и казались бессмысленной суетой.
– Мой господин…
Это был голос его аналога, совершенно идентичный собственному.
– Говори.
– С Эриду прибыл человек и хочет доложить вам.
Омигато прикинул, не поручить ли аналогу разобраться с посетителем. В конце концов, функция этих компьютерных созданий в том и заключается, чтобы служить буферами между личностью и окружающим миром. Таких совершенных аналогов, полностью и безошибочно воссоздающих образ мыслей их человеческих двойников-оригиналов, позволить себе могли немногие, а те, кто мог, часто использовали их в качестве личных секретарей и руководителей штата служащих. Разговаривая по ВИРкому, часто невозможно было определить, с кем именно вы ведёте беседу – с человеком или миражом, фантомом, созданным бездушным компьютером. Но он редко применял этот способ. Иоши Омигато был консервативен, верил в личный контакт и считал это необходимым для каждого, кто желает быть подлинным лидером.
