-Вовсе нет. Нам их уклад может показаться диким, но это все же уклад. Что такое честь они понимают не хуже нашего. Но обмануть чужака у них не считается зазорным.
- Так они сумели обвести Звездных Людей вокруг пальца...
- Ну да. Ведь для Звездных Людей, я думаю, нет разницы между ими и нами. Они просто ищут кого-то, кому бы они могли передать свои знания - как я тебе. Им показалось, они выбрали достойнейшего.
- Вот этих?
Он вздохнул.
- Черным был тот день, когда они спустились с неба. Потому что они и впрямь не понимают ни законов чести, ни обычаев. Перемены расходятся от них, как круги по воде. Мы терпели набеги кочевых веками, да и вражда между Домами случалась, но мир от этого не менялся - теперь все будет иначе. Ты думаешь, если бы они выгнали кочевых и приласкали наших, или любой другой Дом, было бы лучше?
- Разве нет?
- Нет, - сухо сказал он. - Так или иначе, это гибель.
Он помолчал, потом устало добавил:
- Я сказал, тебе надо быть осторожней. Я это и сейчас готов повторить. Боюсь, раз начав что-то, остановиться уже нельзя, как бы этого не хотели старшие. И нас еще ждут испытания. А я уже слишком стар, чтобы успеть обучить еще одного ученика.
- Да, - ответила я, - я постараюсь.
* * *
Становище Звездных Людей, понятное дело, никуда не делось: если посмотреть в сторону моря с вершины холма, видно было, как по ночам над ним дрожит и переливается слабое зарево, отражаясь в низком небе, но это уже не имело никакого значения - наши ни разу не упоминали о нем, как будто его и не существовало никогда. Поначалу все же мне казалось странным, что по утрам не нужно никуда торопиться, но постепенно о комнате с экраном осталась лишь смутная память, похожая на сон. словно все дни, проведенные там, слились в один долгий, нескончаемый день. Тем более, что вскоре мне, как и всем остальным, стало не до того.
Ранняя сухая весна сменилась таким же ранним летом, сухим и горячим ждали дождя, но его все не было, хотя солнце еле проглядывало в дымной мути небес; ручей, протекавший неподалеку от Домов, оскудевал, а потом и совсем иссяк, ворот колодца скрипел, точно стонало раненое животное, а вскоре по ночам уже нельзя было различить и местонахождение Звездного Поселения; багровое зарево широко раскинулось у дальнего края земли, подсвечивая небо. Степи горели, и молоко у коз высыхало в сосцах. Все узлы, какие были, развязали, все сети и силки расплели, чтобы открыть дорогу влажным ветрам с моря и женщины больше не подвязывали волосы и не заплетали кос. Но ветер шел не из моря, а из степи - сухой, горячий - и приносил с собой запахи пыли и пепла. Мы, младшие, искали лягушек, чтобы полить их водой - у лягушек с дождем хорошие отношения, но лягушки куда-то попрятались, а может, и померли - порою мы находили их высохшие тельца, сплющенные, точно сухие листья. Одни лишь ящерицы все еще грелись на раскаленных камнях, но потом и они куда-то исчезли.
Порою я гадала - испытывают ли Звездные Люди ту же нужду в воде; раньше ее там было хоть залейся, но спросить у них об этом я не могла. А у нас уже начали умирать младенцы - их высохшие, точно тельца лягушек, трупики выкладывали у Закатной скалы, чтобы те силы, что насылают ветер с моря, увидели плоды своего бездействия. Но, они, похоже, и смотреть в нашу сторону не хотели.
Тогда пришлось закопать Дрофу.
Я полагаю, потому, что ее все уважали - какой смысл проделывать это с тем, кого не жалко - те силы, что насылают дождь, нельзя обмануть, а сейчас они и вовсе стали беспощадными.
В сухой земле вырыли яму - начали рыть на рассвете, а закончили только к вечеру, потому что каменистая спекшаяся земля поддавалась с трудом. На следующее утро, чтобы небо видело, ее подвели к яме - она едва передвигалась на отекших ногах; к тому времени мало кто мог свободно двигаться, особенно из старших, и, опустив ее туда, засыпали сухой землей - лишь голова торчала наружу. Солнце поднималось все выше, и от Закатной скалы несло нестерпимым зловонием; зеленые мухи облепили крохотные трупики, которые так и не убрали. Остальные женщины уселись вокруг ямы и стали громко выть - они выли, обращая лица к небу, может, если оно отказывается смотреть на нас, то, по крайней мере, услышит.
Так они выли целый день, до позднего вечера и под конец совсем охрипли их резкие пронзительные голоса теперь походили на крики чаек, что порой залетали сюда, заносимые благословенными ветрами с моря.
Когда последние полосы заката погасли в раскаленном небе, они разошлись скорее, расползлись, оставив Дрофу в одиночестве. Я не в счет - я спряталась за грудой камней у входа в Дом, но, даже если кто и заметил, прогонять меня не стали. Настоящая, полная ночь так и не наступила - на всем, на сухой траве, на камнях лежал багровый отсвет дальнего пожара, и я могла видеть, как она осталась там - ее голова торчала из земли, как чудовищный гриб-дождевик и даже отсюда было заметно, что за день она совсем поседела.
Я понимала, что все делается так, как должно, но что-то меня грызло; Звездные Люди такого не одобрили бы, подумалось мне, впрочем, кто знает, как бы они себя повели и какие странные обряды исполняли бы, если бы вода ушла от них совсем - как от нас сейчас. "Но все равно, - подумала я, - все равно они, должно быть, нашли бы какой-нибудь другой выход".
Хранителю все еще выделяли его воду - потому что какой же Дом без своего Хранителя, - но ее можно было бы вычерпать двумя горстями, а моя порция была и того меньше, но я-то не провела на палящем солнце целый день; я старалась не выпить всю воду, но все равно того, что осталось, получилось от силы на глоток. Тем не менее, я взяла кружку и спустилась к Закатной скале.
Ветра не было, и в тишине я услышала тяжелое прерывистое дыхание. Может, она уже умирает? Мне было страшно, но я подошла ближе и сказала:
- Матушка!
Мне пришлось окликнуть ее еще раз; в темноте нельзя было разглядеть открыты или закрыты у нее глаза, но она меня услышала, потому что ее дыхание сбилось. Она что-то простонала, и тогда я вновь сказала:
- Я принесла воду.
И поднесла кружку ей к губам.
Тогда она проговорила:
-Нет.
И попыталась подбородком оттолкнуть кружку, но она была слабее мышонка.
- Неужели небо не простит тебя за один-единственный глоток воды?
Она вновь заговорила, на этот раз более отчетливо:
- Убирайся.
Тогда я попробовала влить в нее воду, но она лишь сжала губы.
Она была права, не я - небо нельзя обманывать, но вдруг, подумала я, вдруг тем силам, что насылают дождь, и впрямь все равно, что происходит внизу? Нет ничего кроме людей, говорили когда-то Звездные, все остальное - просто цепь никаких событий...
Но как следует задуматься над этим у меня не было времени - Дрофа вновь начала хрипеть, и я обернулась в ту сторону, где зарево на краю земли имело иной, более мягкий оттенок.
