Он сказал:
- Ну, знаешь...
- Они не возьмут вашу воду. Они возьмут воду только с неба.
Он сказал:
- Ладно, подожди здесь.
Я осталась одна, но сидеть в пустой комнате мне не хотелось - она стала какая-то чужая, и я вышла на порог. Небо на востоке уже стало прозрачным - еще немного, и займется рассвет; ветер подул вновь, он был сухой и горячий и нес с собой пыль и пепел. Над землей висели низкие тяжелые облака, подсвеченные далеким пожаром, но дождя все не было...
Наконец Улисс вернулся. Вид у него был какой-то сердитый, словно он долго с кем-то спорил. Он посмотрел на меня и сказал:
- По-твоему имеет смысл замещать старые суеверия новыми?
Я пожала плечами. Понимала, он говорил не со мной, потому мне вовсе незачем отвечать.
- Мы не настолько всемогущи. Я вновь ничего не ответила, он помолчал, потом сказал:
- Почему бы тебе не остаться здесь?
- Я не могу.
-Ты не будешь знать нужды ни в чем. Сможешь учиться дальше. Разве это плохо?
- Может, и неплохо. Но тогда мне уже нельзя будет вернуться назад. А это неправильно.
Я встала, отряхнула испачканные землей колени - пока я добиралась сюда, я несколько раз упала.
- Ладно, если вы не можете наслать дождь, мне надо идти. А то они меня хватятся...
Он сказал:
- Погоди! Я отвезу тебя.
- Вашим нельзя больше появляться у нас. Вы что, не поняли? И если увидят, что я приехала вместе с вами...
- Да нет, я знаю, - устало сказал он, - я просто подвезу тебя поближе. Никто и не заметит.
- Тогда ладно.
Он вывел этот свой мобиль, и я молча забралась в него. Небо горело странным холодным пламенем - я вдруг увидела, как огненная дуга перекинулась с одной тучи на другую и, мерцая, зависла над степью; потом она погасла, потом вспыхнула еще одна. Все небо было белым от вспышек, гром катился издали, точно горный обвал, потом ударил совсем рядом, над головой, молнии били в землю так, что смотреть было больно, и по прозрачной крыше мо-биля начали катиться тяжелые капли...
Дождь рухнул с такой силой, что степь потерялась в нем, мобиль зажег свои огни и я увидела перед собой сплошную мутную стену - она казалась непроходимой, но летающая лодка резала ее, как нож режет масло.
Я сказала:
- Ну и ну!
Улисс покосился на меня и ответил:
- Не думай, что это мы устроили.
Я сказала:
- А как же! Конечно, нет.
Может, он хотел еще что-то сказать, но я попросила его высадить меня у Закатной скалы - Дрофу надо было вытащить из ямы, прежде, чем она захлебнется в потоках стекающей со склонов воды. Дождь бил меня по лицу, словно хотел отомстить за то, что его заставили пойти насильно, но это меня мало беспокоило - пусть себе. Уже на площадке я обернулась - летающая лодка, мигая огоньками, удалялась, становясь все меньше и меньше, точно щепка, уносимая потоком, потом пропала совсем.
* * *
Я подозревала, что этот дождь неправильный - так оно и оказалось. Он начался как гроза, которая гремит, наполняя все пересохшие русла, а затем быстро сходит на нет; но потом перешел в занудную мелкую морось; земля чавкала под ногами, и люди в Домах стали вялыми и раздражительными, как это всегда бывает в затянувшееся ненастье. Дни тянулись серые и одинаковые, их нечем было заполнить, а Скарабей все больше спал - с той засухи он сильно сдал. Я возилась с какими-то безобидными Предметами, кажется, мне даже удалось догадаться, как можно использовать некоторые из них, но для того, чтобы убедиться, нужны были дополнительные Предметы, а их-то и не было. Их почти всегда недостает, если Предмет состоит из нескольких частей.
Потом мне пришла в голову одна мысль - такая странная, что я даже отказалась додумать ее до конца, но она мешала, как мешает засевшая под ноготь заноза, а делать было все равно почти нечего. Мне нужна была ровная дощечка, таких у нас было немного, но мне годилась и маленькая - просто так, попробовать. Ее нужно было отполировать - так гладко, как только можно. Работа была нудная и кропотливая, подозреваю, что Древние вообще делали это как-то иначе, разве что у них было очень много свободных рук... Скарабей, было спросил, что это я такое делаю - видно, ему показалось странным, что я безвылазно сижу в самом освещенном углу, но я сказала - потом покажу, и он оставил меня в покое. Может, надеялся, что меня осенит, как было с тем Предметом, а раз так, чего зря человека дергать?
Во всяком случае, я нашла себе занятие на все долгое ненастье, а потом дождь все-таки перестал, земля лежала умытая, всходы - те, что уцелели, - пошли просто со страшной скоростью, работы было полно, и мне стало не до моей дощечки, но однажды, когда я вернулась с огорода, я увидела, что на площадке перед Домом Хранителя сидят люди. Я узнала Дрофу и Кречета - никогда он здесь не появлялся без особой надобности - а тут, пожалуйста, сидит себе. Понятно, первое, что мне пришло в голову - Скарабей умер. Когда я уходила, он был, вроде, в порядке, но ведь он уже очень стар.
Я в нерешительности остановилась, но Дрофа сладким голосом сказала:
- Подойди сюда. Выпь.
Я подошла.
Кречет молчал, но это как раз и было самое неприятное. Тут я увидела, что у них за спинами прячется придурковатый малый, который прислуживал Хранителю, делая всю грязную работу - ума у него как раз на это и хватало. Он последнее время меня боялся - с тех самых пор, как я вернулась от Звездных Людей, но я на это не слишком обращала внимания - он чего только не боялся.
Дрофа с трудом поднялась на ноги - с тех пор, как ее закопали, она еле ходила, и я увидела, что она почти одного роста со мной - то ли она уменьшилась в размере, то ли я выросла.
- Ты знаешь, что говорит этот мальчишка? Он говорит, что ты выдаешь себя за Того-Кто-Делает-Записи. Не много ли ты о себе возомнила?
Кречет смотрел мимо меня, как будто меня уже не было, и мне стало страшно.
Все-таки я сказала:
- Он же придурок. Чего с него взять.
- Вот как? - отозвалась она. - Придурок? А это?
И у нее в руке оказалась моя дощечка.
- Вот, значит, чем ты занимаешься в Доме Хранителя? Когда я рассказала обо всем Скарабею, он пришел в ужас. Сказал, что в жизни не потерпит рядом с собой подобную ересь. Он что, учил тебя чему-нибудь подобному?
Я открыла рот, потом закрыла. Потом сказала:
-Нет.
- Мы нашли это среди твоих вещей. Он сказал, что в первый раз это видит иначе мы узнали бы раньше.
"Так уж и не знал?", - подумала я. Но если Дрофа и подозревала, что он врет, она предпочла поверить ему на слово - где они сейчас возьмут другого Хранителя?
На всякий случай я все-таки взглянула на Скарабея; он сидел неподвижно, по его лицу ничего нельзя было понять.
Кречет тоже поглядел на Скарабея, потом сказал:
- Может, она просто воспроизвела какую-то Запись, Старший? Если это так, я хотел бы видеть, какую....
