ГЛАВА 8. БЛАГОДАРНОСТЬ ОРИССЫ.
- Стагга! Стагга! - несколько раз хором крикнули Грэм и Дуанти. - Мы уходим. - Да ладно, пойдемте, - махнул рукой Трор. - Стагга нас разыщет. Не сомневаюсь, он опять что-нибудь затеял. И они шли, пока не начало темнеть, а потом выбрали хорошее место для ночлега и развели костер. - Вообще-то разводить огонь в нашем положении опасно, - сказал Трор. - По Анорине рыщут соглядатаи Сэпира. Но так близко к Ориссе, я думаю, их еще нет. - А диких зверей или разбойников мы прогоним, - прибавил Дуанти. - На мах! - Ты заменяешь Стаггу, - заметил Вианор. - Если бы он был сейчас здесь, то обязательно сказал бы это. - Конечно, - согласился Дуанти. - Стагга - отличный клоун. В труппе бродячих жонглеров ему бы цены не было. - А почему ты сам не остался в труппе? - спросил Трор. - Да она попросту распалась, вот и все, - отвечал Дуанти. - А откуда ты... - Ты так двигаешься, - объяснил рыцарь. - Морская выучка не скрыла следов твоего знакомства с Акробатами. - Если честно, то я так и не полюбил море по-настоящему, - признался Дуанти. Оно... ну да, там красиво, но мое сердце осталось на суше. Рынок Шлема или Ориссы - вот мое море. - Как знать, Дуанти, - заметил Вианор. - Может быть, потом ты будешь тосковать уже по морю. Но вот что, сеньоры. Нам надо подобрать лорду Дуанти какую-нибудь должность в нашем отряде. Грэм - оруженосец Трора. Я полагаю, будет справедливо, если я приму Дуанти на место своего ученика. Как, юнга? - О, - застонал Дуанти с чрезвычайно довольным видом, - о, сеньор Вианор, это сверх всех ожиданий. Мой служебный рост... Конечно, я согласен. - Согласен считаться или согласен стать? - уточнил Вианор. Дуанти побледнел и ответил просто и серьезно: - Согласен стать. И Грэм, сам не зная почему, почувствовал вдруг какую-то странную зависть. Трор как будто прочел его мысли: - Ты, Грэм, тоже не отказался бы стать? Оруженосец замялся: - Я как-то не думал раньше, но... Трор улыбнулся: - Не стесняйся. Чтоб ты знал - мы все, каждый по-своему, в учении у сэра Вианора. - И Стагга? - И Стагга, и я. - Возможно, это я в учении у вас всех, - заметил Вианор - и они с Трором засмеялись. Сразу после ужина Дуанти рассказал о их беседе с птичкой на холме и осыпал Вианора вопросами: - Кто эта птичка, Вианор? И почему на мне появилась эта одежда, а на Грэме корона? Это твое волшебство? Что оно означает? - Это не совсем волшебство и не совсем мое, - спокойно отвечал Вианор. Нарочно я этого не делал. Но я прибегнул к очень сильной магии, и это сказалось на всем вокруг. Проявилась скрытая, чудесная сторона вещей. Вот вы с Грэмом смогли по-новому увидеть друг друга. Ну, а птичка заговорила как человек, потому что... - Потому что это не птичка, - досказал Дуанти. - Верно. - Кто ж она? - Ну, так она же сказала - это надо спросить у Грэма. И маг с Трором рассмеялись. Дуанти кинул взгляд на Грэма, но тот лишь пожал плечами. Но Дуанти не отставал: - Ну, а наши наряды? Это значит, что я когда-нибудь стану грандом Кардоса? А Грэм - принцем? - Может, и так. А может, и нет. Это больше зависит от вас самих, Дуанти. - Вианор, - спросил наконец и Грэм. - А что за звуки были перед боем на площади? Будто играет труба и где-то бежит табун лошадей. Я уже несколько раз это слышал - в Эшпоре и позже, на "Сером Ките" у Хорса. - Как, ты тоже слышал? - изумился Дуанти. - Я-то думал, это только мне померещилось. Рыцарь вопросительно взглянул на Вианора, и маг, как бы нехотя, медленно подбирая слова, отвечал: - То, что слышишь ты, Грэм, и ты, Дуанти, это как бы наш клич. У меня это лошади, у Браннбога - труба. Это... как бы наш знак, можно сказать - наша тень. - Но тень не звучит, - возразил Грэм. - Смотря какая тень, - бросил Трор. - И смотря кто ее отбрасывает, - кивнул Вианор. - Опять же, не все могут ее заметить. Обычный человек ничего не услышит, а вот от мага или колдуна ее надо нарочно прятать. Я сразу понял, что Грэм ее чувствует, но хорошо, что ты, Дуанти, - тоже. - Но откуда она взялась у вас с Трором? И почему эта тень у вас именно такая? - допытывался Дуанти. Вианор засмеялся. - Ты и не подозреваешь, юнга, до каких тайностей добираешься. Впрочем, правильно, сеньор почемучка, - может быть, когда-нибудь старого Вианора растрогает твоя любознательность. Когда ложились спать, Дуанти негромко пожаловался Грэму: - Сплошные тайны и загадки. В море мне показывали, что надо сделать, и давали по шее, если я долго учился. - Ну, если ты соскучился, то дать по шее и я могу, - отвечал Грэм. - Спасибо, сеньор принц, - поблагодарил Дуанти, - в другой раз. Он мгновенно уснул. А вот Грэму не спалось. Его терзала мысль - неужели он действительно такой слабак и трус, как говорил Стагга Бу. Если бы не та птичка... в ней, и верно, как будто есть что-то знакомое... Грэм поднялся и тихо приблизился к Вианору, сидевшему поодаль от костра спиной к дереву - маг взялся нести первую стражу. - Вианор, я хочу спросить... не про магию... В Ориссе с той тварью я действительно сплоховал? Может быть, я и впрямь слишком труслив? - Вот что тебя мучает... Нет, Грэм, ты действовал хорошо - как мог. - Как мог... Но Трор сражался, а я... - Но ты - не Трор. - Но мне было страшно, Вианор! Тем временем и Трор поднялся со своего места и подсел к собеседникам. - Ты неправильно понимаешь силу, оруженосец Грэм, - заметил он. - Знаешь, чем ты уступаешь Дуанти? - Он посмотрел мир, а я - нет. - Да, - согласился рыцарь. - А еще? - Ну... он веселый. - Дуанти не боится спрашивать, а ты часто молчишь, - сказал Трор. - Он не стесняется, если чего-то не умеет. А ты слишком горд. Но опасна не слабость, опасно, что ты не хочешь ее понять. А без этого ты не сможешь действовать точно - и будешь мазать мимо цели. - Более того, - вступил Вианор. - Иногда как раз слабость может дать опору для точного, правильного действия. - Я иногда совсем не понимаю вас с Трором, - признался Грэм. Вианор помолчал. - Пожалуй, вам с Дуанти настало время узнать, как я обзавелся своей звучащей тенью. Эй, господин юнга, подойди-ка сюда, тебе тоже не худо послушать. - Капитан Вианор, а как ты узнал? - отозвался Дуанти со своей постели. - Сеньор юнга перестал храпеть, - отвечал Вианор со всегдашней улыбкой - и все засмеялись. * * * - Это история об одном мальчугане, который в шесть лет потерял отца и всю родню, кроме старой бабки. Дело было в горах Каттор-Хата, а тамошние горцы будут, пожалуй, посвирепей креоских корсаров. Дерутся там насмерть, без пощады, и если возникнет вражда между родами, то она будет длиться, пока один из родов не будет полностью истреблен. Горцы Туганчира такие же - наверно, поэтому мы с Трором так легко понимаем друг друга. Но в Туганчире, по крайней мере, повинуются королю и его закону, - ну, а в Каттор-Хате каждый сам за себя. Вот так и получилось, что за того карапуза некому было вступиться. Гариф, которому служил его отец, был убит в межплеменной войне, а заодно прирезали и всех его слуг. Спаслась лишь полоумная старуха - потому что прикинулась мертвой. Вот она-то и выходила внука и объяснила, кому он должен мстить за отца. И тот малолетка, надо сказать, люто возненавидел своего врага, могущественного гарифа Еги. Но сразить его мечом мальчишке было не под силу, а ждать, пока он вырастет и окрепнет, тот малолетний мститель не хотел. И старуха отвела его к колдуну. В Каттор-Хате их безумно боятся, и есть за что - могущество иных не уступит и высочайшим из магов Семилена. Хорошо, что их мало интересует здешний мир, его богатство и власть, таково правило их науки. А то бы Анорине пришлось худо без всякого Сэпира... впрочем, достаточно плохо и то, что его, похоже, поддерживают чародеи Тунга. Так вот, тот колдун, к которому попал этот мальчишка был весьма и весьма умелым. Духи велели ему принять ученика, и он учил мальчишку, как родного сына. А ученику колдовская наука давалась неожиданно хорошо. Ученику Савиена не исполнилось и десяти лет, когда он сумел, наконец, отомстить гарифу Еги. В наших Хатских горах, надо сказать, жизнь человека ни во что не ставят, куда дороже, к примеру, кони. И то сказать, это главное богатство Каттор-Хата - не считая его колдовского знания. И десятилетний колдун не стал насылать смерть на самого гарифа Еги. Он поступил иначе. Однажды, когда табуны - а их у владетельного гарифа было много - перегоняли на летние пастбища в горы, все лошади вдруг взбесились и понесли. Они, табун за табуном, лошадь за лошадью, подбегали к краю бездонной Гачанской пропасти и бросались вниз, падали на скалы внизу и разбивались. Никто не мог остановить их - погибли все. Суеверные погонщики в ужасе от такого бедствия разбежались во все стороны. Сам гариф от потрясения лишился речи и ослеп. В роду сочли его проклятым, бросили в горах, а сами разбрелись кто куда. Ну, а старуха и ее внук - те ликовали, особенно внук. Колдун Савиен похвалил ученика за собранность и прилежание. Но спустя недолгое время его ученику вдруг стали являться погибшие лошади. Они не разговаривали с малолетним колдуном, не спрашивали его ни о чем и не укоряли. Они только со ржанием мчались к пропасти и прыгали вниз, прыгали, прыгали... во сне, а то и наяву. Колдун Савиен был несколько дней в раздумье, а потом сказал, что его ученику надо поискать себе белого учителя - себя Савиен считал _небелым_. Так несмышленый чародей покинул Каттор-Хат и начал долгое странствие по Анорине. - Надо ли объяснять, - неожиданно сказал Вианор, посмотрев на Дуанти и Грэма, - что этим чародеем-недоучкой был когда-то ваш старый Вианор, а та моя тень, что вы слышите, - это топот лошадей, сброшенных в пропасть по воле малолетнего негодяя? Все долго молчали, и наконец Дуанти тихо спросил: - Вианор, а что было потом? Ты нашел белого учителя? - Да, - отвечал маг. - Правда, не сразу, не в Кардосе, куда я сначала направился, а много позже, в Семилене. Но уже по пути в Кардос я обнаружил, что обзавелся тенью. Часто, когда нужно было решиться на что-либо, мне хотелось сдаться или попросту убежать. Я не ценил свою жизнь и не видел, за что мне сражаться. Но в такую минуту лошади Каттор-Хата снова начинали безумный бег в Гачанскую бездну, ржали, падали, разбивались - и я вспоминал, что мне некуда убежать и некому сдаться. Вот и получилось, что моя тягчайшая ошибка стала моим несокрушимым помощником, оберегом, что не подвел ни разу. - Ты, Грэм, - обратился Вианор к оруженосцу, - считаешь, что дал слабину в Ориссе. Возможно. Но если уж так, то сделай это своим щитом, неразлучным с тобой, как тень. Оставь свой страх и свою слабость там, на камнях Ориссы. И тогда ты не сможешь струсить - потому что уже испугался, и не убежишь, потому что некуда, потому что твою спину и так уже подпирают булыжники мостовой Ориссы. Все, что у тебя осталось, - это идти вперед и биться. И каждый раз, когда тебе придет время об этом вспомнить, твоя тень проявится и поможет тебе. Только это будет не бег лошадей, как у меня, и не звук трубы, как у Браннбога, а... хотя бы щебет той птички, твоей подружки, - неожиданно закончил Вианор. Грэм подумал, что волшебник шутит, но Вианор и рыцарь оставались совершенно серьезны. Дуанти явно хотел что-то спросить, но Вианор повелительным жестом остановил его. - Все, сеньоры почемучки. Достаточно ночных разговоров. - Но я хотел спросить сеньора Трора про его историю! - запротестовал Дуанти. - А я хотел спросить, когда молодые господа изволят спать, - невозмутимо отвечал Вианор. И Грэм почувствовал, что его неудержимо уносит сон. Наутро, уже на пути в Шлем, Дуанти неожиданно спросил: - Вианор, а что это такое я видел во сне? И он описал тот стол, у которого уже дважды оказывался и Грэм. - Дуанти, а ты не видел там человека с провалом на месте лица? - спросил Грэм.
