Второй бандит не понял этого и еще ухмылялся, но она стерла ухмылку с его лица, в немыслимо короткий интервал времени ударив три раза кряду, пока он не упал, причем уже первый удар оказался нокаутирующим.
Третьего она размашисто взяла на бедро, гибкое подвижное словно ртуть женское бедро, но противник забыл обо всех девичьих прелестях, когда она едва не вышибла из него дух о мраморный мозаичный пол.
Когда она выпрямилась в окружении троих поверженных врагов, перед ней оказался бандит с пистолетом.
— Если хочешь жить, уходи, — честно предупредила она.
— Да кто ты такая? Подстилка подзаборная! — выкрикнул бандит.
Зря он так сказал. Глаза Ритки сузились в две щелочки, и Рая поняла, что Парус вновь открылся, после чего девушку уже ничего не могло сдержать: она увернулась от первой пули с такой легкостью, с какой первоклассница уворачивается от брошенного мяча. Затем вывернула руку с пистолетом в хозяина оружия. Затвор задергался, глухо бункнули 3 или даже 4 выстрела. Все было кончено.
Ритка оглянулась, ища главаря, но оказалось, что Поня, воспользовавшись суматохой, ретировался. Ритка кинулась за ним и догнала бы, но была остановлена подругой. Рая умоляла помочь пребывающему в беспамятстве Картазаеву.
Подруги с трудом дотащили Картазаева до номера. Привести его в чувство так и не удалось.
— Это его тот здоровяк приложил, — переживала Рая.
— Не угадала, подруга. Это ты его, когда подняла Парус. Это было впечатляюще. Я бы ни за что не поверила, если бы не видела все своими глазами.
— Он очнется? — обеспокоилась Рая.
— Сомневаюсь. Мозги всмятку. Ты ж его Парусом как бульдозером двинула.
Они посмотрели друг на друга и одновременно вспоминали про витазин. Применение столь мощного реагента должно было согласовываться с Москвой, но времени не было.
— Могут начаться необратимые процессы, — пояснила Ритка.
Она решительно разболтовала зип и достала заветную ампулу. Из-за чудовищной дороговизны ампула имелась в единственном экземпляре. Это была настоящая панацея от всех болезней, стоящая не меньше небольшого, а может и большого авианосца. Женщины оглядели Картазаева, на котором не было живого места.
— Следовало бы его целиком намазать, — проворчала Ритка. — Но где столько витазина взять. Ладно, раз я решила его спасти, то этому уже ничто помешать не может.
Она сделала укол. Им казалось, что они видят сон. Картазаев преображался. Потемнели волосы на голове и груди. Лицо разгладилось, исчезли морщины и мешки под глазами. Тело молодело, кожа становилась упругой и подтянутой.
Картазаев дернулся, и подружки опрометью отскочили.
— Он про тебя не должен знать, — предупредила Рая.
— Девки, я хочу этого крутого парня! — воскликнула Ритка.
— Перебьешься, — Рая захлопнула дверь у нее перед носом и услышала вопрос Картазаева:
— В этом доме есть полотенце?
Она улыбнулась. Вольд вернулся.
…Рыбаки до позднего вечера кипятили смолу, как велел Поня, но так никого и не дождались.
— Эй, матрос! — возглас первоначально утонул в общем гомоне безымянного портового кабака.
Воздух был настоян на кубометрах крепкого кубинского табака, в порт недавно пришел сухогруз из Гаваны. Разгоряченные тела издавали аромат, ничем не отличаемый оттого, что стоит в конюшне с молодыми конями. В общем, обстановка совершенно не напоминала ту, что сопутствует романтической встрече. Здесь гуляли мужчины, искавшие быстрого и дешевого секса, и женщины, которые эту малую услугу им предоставляли. Судьбе было так угодно, чтобы единственная встреча Картазаева и Ритки Власкиной произошла в этом непритязательном свинарнике.
— Эй, матрос! — повторил Картазаев более требовательно.
Девушка в обтягивающих брючках и кожаной куртке, светловолосая, коротко стриженая, с вздернутым носиком, меньше всего походила на матроса, но откликнулась.
— Швартуйся! — великодушно кивнул Картазаев на место рядом с собой.
— Тебя как зовут, красавчик? — спросила Ритка и одним движением смело провела ему рукой по голове, щеке и груди.
— Вова, — представился Вольд. — У меня очень сильная чага.
— А что это?
— Если ты пойдешь со мной, я тебе ее покажу, — Картазаев подмигнул собутыльникам из яхт-клуба, те заржали. — Ты еще такой чаги в своей жизни не видела.
Она предложила для начала потанцевать. В сотрясающем дешевый кабак грохоте они стали выделываться друг перед другом. Ритка вошла в раж, сладострастно изгибаясь всем телом. Узкие брючки яростно обтягивали ее пульсирующие ножки. В танце она высовывала язык, в общем, провоцировала, как могла. Когда они кружились, взяв друг дружку под локти, она почти со всей силы потянула партнера на себя. Вольд на мгновение стал собой и с недюжинной силой дернул на себя, девушка буквально влипла в него. Он отстранился и, взявшись за горячую девичью талию, завертел в вихре танца дальше. Ритка страстно желала, чтобы танец никогда не кончался. Может быть, впервые в жизни она встретила настоящего мужчину. Сильнее себя, загадочнее, он бы мог подарить ей настоящее наслаждение. Мог бы?
Она грустно усмехнулась про себя. Она была более чем убеждена, что их чувства совершенно различны. Когда она дотронулась до его упругих волос, ее словно током ударило. Едва он взял ее руку, она трепетала внутри. Но что чувствует он? Предвкушение обычного и очередного любовного приключения. Способ избавиться от назойливого желания хотя бы на некоторое время, чтобы спокойно заняться основной работой. Он ведь под прикрытием, устроился в элитарный яхт-клуб. Рая убьет, если узнает, как она воспользовалась вырвавшейся у нее информацией.
Но она-то не работает под прикрытием! У нее все всерьез. Ритку разрывало от переполнявших чувств и оттого, что она не может ему открыться. Даже заикаться об этом не стоило. Она была наслышана, как резиденты "Смерча" решают проблемы, грозящие разоблачением. Иногда ей хотелось, чтобы он ее убил, потому что не было сил терпеть любовное томление. Ей необходимо было избавиться от него не меньше, чем ему.
Что-то мешало ей легко и просто пойти на очередную близость. Мало что ли их было. Миллион. Ритка никогда не отказывала себе в удовольствии. В любви для нее не существовало запретного. Она вылюбливала очередного любовника до капли, до полного бессилия. Были среди них и женщины, но лишь оттого, что они могли дать почувствовать то, что не почувствуешь ни с одним мужчиной.
Ни с одним, но не с этим. Ритка закатывала глаза. Господи, как, наверное, он умеет любить. Это как если бы она встретилась сама с собой, только в брюках! Она засмеялась, каламбур получился. Она ведь в брюках.
