Под плотоядным взглядом царя Востока широкие щеки Домогары начали пылать. А Шамшур не унимался, продолжая отвешивать своей гостье цветистые комплименты:
- Твои руки как мраморные колонны, о, гурия Рая! Твои очи- как очи трепетной газели, рот твой- как киноварь, а груди как Магрибские горы.
Тут княгиня треснула Шушрика подушкой. То ли она еще не отошла от сражения, и ей было проще ударить гостеприимного хозяина, чем объяснять ему, что и как; то ли его неумеренные славословия затронули деликатную проблему лишнего веса, от которого она страдала.
Тюфячок, столь старательно изукрашенный драгоценными узорами, оказался грозным оружием. Царь Шамшур осел на пол, не переставая улыбаться. Кальян змеей выскользнул из его враз ослабевших рук. Домогара подозрительно понюхала гибкую трубочку, даже подула в нее: в сосуде забулькало. На губах княгини осел приторно горький вкус. Она в сердцах сплюнула и задумалась, что же ей делать дальше.
Поверженный враг зашевелился. "Надо связать его, что ли, на всякий случай"- благоразумно решила Домогара. - "Только чем?" Тут взгляд ее упал на пухлый живот Шушрика. Он был заботливо перепоясан пестрой бахромчатой шалью. Во мгновение ока княгиня распоясала повелителя Востока и окрестностей. Шаль тонкой паутинкой слетела ей в руки, а более ничем не удерживаемое пузо великого властелина медленно и горделиво скользнуло ему на колени.
"Жаль такую красоту на мелкого поганца изводить!" - подумала Домогара, прикидывая шаль на себе. - "Обойдется и чем попроще". Не раздумывая, она стащила с головы Шамшура белую чалму, на проверку оказавшуюся ловко свернутым полотенцем. "То, что надо!" - обрадовалась женщина, и уже через несколько минут царь был надежно связан по рукам и ногам, а для верности еще и крест накрест. И вовремя! Сомкнутые глазки Шушрика захлопали, заморгали и с трудом приоткрылись. Мгновение он оценивал обстановку, а потом возгласил:
- О, роза моего сердца! Я сражен твоей пылкостью и покорен умением, но только давай оставим игры эти со связыванием для вельмож франкских. Нам же с тобой не нужны они совершенно!
- Нужны! - отрезала Домогара. - Пока яблоки молодильные не дашь, не стану я тебя развязывать.
- Ка-какие яблоки? - просипел Шамшур уже совершенно иным тоном.
- Молодильные! - рявкнула княгиня. - И быстрее уже соображай, недосуг мне тут с тобой.
- Так ты не пери? - запоздало догадался спеленутый царь.
- Пери, не пери, какая разница? - рассерженная Домогара расхаживала по комнатушке широким шагом от бедра.
- Разница огромная, о, госпожа всех недоразумений! Пери есть райская дева, которым заповедано услаждать мудрейших и праведнейших мужей земли.
- Какая я тебе к лешему дева, коли у меня муж дома и детей четверо! - возмутилась княгиня. - Ты лучше уже давай яблоки быстрее, и разойдемся миром.
Шамшур молчал, очевидно, просчитывая обстановку. Потом печально крякнул, решаясь:
- Яблоки в саду, о, прекраснейшая! Иди и возьми их, коли есть тебе в них нужда. Показал бы я тебе дорогу в сад мой великолепный, но сама ты, связав меня, лишила такой благой возможности.
- Ничего не лишила, покажешь как миленький, - отозвалась княгиня, совершенно справедливо не доверяя хитрым речам. Крякнув, она взвалила связанного Шамшура на плечо и потребовала:
- Дорогу показывай, а уж я тебя, сердешного, донесу.
Царю пришлось покориться. В крепких руках Домогары он был безоружен и беззащитен как цыпленок в лапах коршуна.
Сад встретил их пахучим цветочным великолепием и толпами нервно снующих низкорослых воинов. Они подбирали раненных и контуженных, а также безуспешно пытались отыскать грозную воительницу, пропавшую, словно по мановению волшебной палочки. Увидев ее, все разом замерли, прикидывая в какую сторону им лучше бежать: от нее, спасая свои жизни, или за ней, чтобы пленить и заполучить причитающуюся награду. Однако, завидев у княгини на плечах своего грозного повелителя, вся мелкорослая армия разразилась воплями скорби. Теперь у доблестных воинов не осталось никаких сомнений, и они дружно ринулись наутек. Шамшур грозно ругался сквозь зубы:
- Трусливые шакалы, пожиратели падали! И за что я им плачу, кормлю их, одеваю? За то, чтоб они от женщины бегали как бараны, да?
- Не кручинься, дедушка! - успокоила его Домогара. - Вот сорву я яблочки, развяжу тебя, и ты всем им покажешь и разъяснишь в красках, какие же они козлы да бараны.
- Спасибо, добрая девушка! - обрадовался царь Шамшур. - всем прикажу дать по сто ударов палками. Каждому! Они у меня неделю ходить не смогут!
- Так чего же ходить?
- А по пяткам удары: пятьдесят по одной, пятьдесят по другой.
- Ну, ты даешь, Шушрик, - и Домогара слегка поправила на плечах грозного владыку. - Ты, выходит, в гневе страшен?
- А то как же, - зарумянился царь. - С ними иначе нельзя. - Потом спросил с любопытством: - А тебе яблоки для кого понадобились? Для папаши?
- Сама съем, - грустно призналась княгиня. - Хочу снова молодой стать и красивой, чтобы муж любил.
- Вах! - изумился Шамшур. - А он не любит, да?
- Ну, хватит, - Домогара щелкнула по носу любопытного старикашку, но тот не унимался:
- Вот ишак паршивый, да? Такую женщину не любит! Хочешь, иди ко мне в гарем. Любимой женой будешь, пахлаву и орехи кушать будешь! Зачем тебе какие то кислые яблоки?
- Не твоего ума дело, дедуля, - княгиня даже не рассердилась. Усталость брала свое, и увесистый Шамшур казался ей все тяжелее. - Ты давай сказывай, где яблоки.
- Так пришли уже.
Домогара оглянулась. Она стояли на полянке, окруженной розовыми мальвами и невиданных размеров пахучим дурманом. Над изумрудной шелковой травкой тут и там пролетали бабочки. А в центре, среди цветущего великолепия, стояло невысокое деревце. Точеные восковые веточки несли к солнцу серебристо-зеленую листву, и каждый листик позванивал, словно хрустальный колокольчик. Доверчиво клонившиеся к земле яблоки сияли щедрым медовым золотом осени. Княгиня свалила с плеч уже давно досаждавший ей груз и шагнула навстречу чудным плодам. Теплый ветерок пахнул ей в лицо сладким ароматом юности. Яблоки были маленькими, и Домогара на всякий случай решила набрать их побольше. Она расстелила на земле шаль, раньше принадлежавшую Шамшуру, и принялась за дело.
- Все не рви, - надрывался поверженный царь, устроенный Домогарой у ствола дерева. - Тебе одного яблочка за глаза хватит! Меня с чем оставишь, о дитя жадной матери? Я старый, мне их много кушать надо-оо! - трубный голос Шамшура сорвался в плач, но жена Ольгерда не обращала на него ни малейшего внимания. Мало ли, сколько ей самой энтих яблок спонадобится? Так каждый раз и мотаться сюда? Княгиня с содроганием вспомнила свое путешествие на метле. Решительно затянула концы шелкового узелка и двинулась к выходу.
