- Мне безразлично, болезнь это или обыкновенная глупость. Но я не собираюсь из-за неё рисковать жизнью. Пусть себе болеет и дальше. Дай ему какое-нибудь лекарство, Грэм! Ты ведь наверняка знаешь, что может подействовать в этом случае. А я не могу больше слушать его бабское нытьё.
В другом состоянии Шэррик наверное и не обратил внимания на её резкие слова. Но сейчас он остро ощущал собственную неполноценность, быть может, чувствовал вину перед хозяином, напрасно довершим ему исполнение важной миссии. Или просто с детства не выносил, когда его обзывали девчонкой - кто знает? Но в результате он окончательно утратил контроль над собой.
- Я - баба?! - завизжал он ещё громче, чем в первый раз. - Да кто бы говорил! Да ты сама... ты вообще неизвестно что!
В рубке установилась тишина, лишь на мгновение нарушенная звоном пощёчины, которой Эллен наградила Марвина. Но и этот звук быстро растворился в воздухе, также замершем в ожидании дальнейших событий. А я непонимающе переводил взгляд с одного виновника скандала на другую.
- Нет, ты не баба, - абсолютно спокойным, ровным голосом произнесла Эллен. - Ты обыкновенное животное.
И бросилась вон из рубки.
На побледневшем лице Шэррика чётко вырисовывались следы пятерни. Мальчишка испуганно смотрел на меня, как будто опасался продолжения экзекуции. Наверное, для всех было бы лучше, если б я так и поступил. Но все мы умны задним умом.
А ведь я чувствовал, что не нужно сейчас ни о чём спрашивать. Просто сделай вид, будто ничего не произошло, и все послушно последуют твоему мудрому примеру. Но язык мой предательски пополнил и без того не маленький список моих врагов.
- Ну, и что всё это означает, мистер Шэррик? - замогильным голосом
поинтересовался я. - Что вы имели в виду, когда назвали мисс Брукс "неизвестно чем"?
Марвин всё сильнее вжимался в стену, и в глазах у него стоял ужас. Тоскливый, немой, животный ужас. Но я почему-то не испытывал от этого удовлетворения.
- Я вас слушаю, мистер Шэррик! Говорите, раз уж начали.
Бедный адмирал понял, что если не заговорит прямо сейчас, я его точно прибью. Может быть, "Медея", обязанная теперь его защищать - ещё одна предательница! - и остановит меня вовремя, но я обязательно попытаюсь.
- Говори, щенок! - в третий раз потребовал я.
И Марвин, предварительно закусив губу сразу в двух местах, обрёл дар речи:
- Простите, капитан, мне, наверное, давно нужно было вам всё рассказать. Пока вы... пока у вас не завязались отношения. И я хотел, честное слово, хотел. Но ведь вы же общаетесь со мной только в случае крайней необходимости...
Он умолк, опасаясь, не сболтнул ли лишнего.
- Дальше! - подстегнул я его. - Продолжай!
- Дело в том, что на хозяина работает много людей, переселившихся с Гессерита. И многие из них хорошо знают, кто такая на самом деле мисс Брукс. Мне об этом тоже рассказывали, капитан.
- О чём рассказывали? - проорал я так, что едва не сорвал голос.
Мой рык подействовал. Шэррик заговорил чётко, связно, понятно. Вероятно, так же общался с ним и хозяин. Но в тот момент я меньше всего думал о Ксирдале.
- Видите ли, капитан, на Гессерите давно уже существует секта Благословенного Выбора. Мужчины и женщины в ней абсолютно равны в правах. Даже основателями секты были брат и сестра - Себастьян и Виола Цезарио. Их учение объявляет медицинские достижения по клонированию и клеточной регенерации даром Господним, позволяющим людям полнее познать себя. Каждый человек должен за свою жизнь побывать и в мужском, и в женском теле, чтобы понять, кем на самом деле создал его Господь. И неофит, как только попал в секту, первым делом отправляется на операцию по переносу сознания. Мужчина получает женское тело, женщина - мужское. После чего они должны триста лет прожить в новом облике, и только тогда их допустят к обряду Благословенного Выбора. То есть, человек уже осознанно решит, женщиной или мужчиной он должен оставаться до конца своих дней.
- Дальше! - повторил я, как только Шэррик собрался перевести дыхание.
- Дальше мне рассказывали, что лет за двадцать до перелёта на Упернавик в секту вступил некто Элиот Сивен Брукс. Его сознание также перенесли в женское тело, и с того момента он стал именоваться Эллен Стью Брукс. При поступлении на службу к грандмастеру Ксирдалю, насколько мне известно, мисс Брукс умолчала об этих подробностях своей биографии.
Признаться, не помню, говорил ли Марвин что-нибудь ещё. Вероятно, нет, иначе я заставил бы его замолчать увесистой зуботычиной. Я бы заставил замолчать любого, кто бы подал в этот момент голос. Даже милосердного Господа, каким его представляют члены секты Благословенного выбора. Я бы...
Нет, первым делом я бы выжег дотла собственную память, если бы только знал, как это можно сделать. Упорно, неотвязно вставали перед моими глазами картины из недавнего прошлого. Вот Эллен грациозно выгибает спину, а я удерживаю её навесу и пытаюсь дотянуться губами до её груди. Вот она разметала руки в стороны, прикрыла глаза и тихонько постанывает под моим напором. Вот шепчет какие-то слова, точно такие же, что шептали когда-то другие женщины, с которыми мне доводилось проводить ночь в моей каюте. И ничем, практически ничем Эллен от них не отличалась. И что же теперь вдруг выясняется? Значит,
она...
- Значит, она - мужчина? - выдавил я из себя этот чудовищный вопрос.
А Шэррик - ну, кто, спрашивается, просил его вмешиваться со своими пояснениями? - серьёзно и обстоятельно ответил.
- Я бы не рискнул утверждать это, капитан. Разумеется, особенности мужского мышления и память о прежней жизни никуда исчезают, но ведь организм всё время будет вырабатывать женские гормоны, которые не могут не повлиять на мировосприятие такого человека. Да и женские инстинкты в клонированном теле наверняка начинают проявляться. Скорее всего, получается некая смесь женских ощущений с мужской памятью. Впрочем, я не медик и не психолог, чтобы судить о таких вещах. Абсолютно точно можно сказать только одно - Эллен Стю Брукс раньше была мужчиной.
- Так какого же чёрта ты молчал?
Нет, не в этом дело. Какого чёрта молчала она?
Ах, да, как-то раз Эллен заводила об этом разговор. Но какой-то шуточный. У меня и в мыслях не было, что она говорит о себе. Почему она не дала понять, что это вовсе не шутка?
Я ведь не какой-нибудь ханжа и с пониманием отношусь к тому, что не могут все люди быть одинаковыми. Предположим, нравится тебе менять свой пол - да ради бога! Хоть через день меняй. Или, допустим, ты предпочитаешь однополую любовь - твоё право. Не понимаю я этого, но и не препятствую. Каждый человек свободен в своём выборе. Только не нужно меня втягивать в то, что мне чуждо, неприятно, противно, отвратительно. И не просто втягивать, а обманным путём.
