– Сара! Кто тут трещал, будто может управлять этой колымагой? Ну–ка, докажи! Лети к маме, быстро! Экипаж, на борт! Давай–давай, руки в ноги, шевелись, жопа косоглазая!
«Малыши» гурьбой бросаются к тарелке.
Зато Сара приросла к земле.
А я виноват, что тоже… «Умею договариваться»? Когда меня вызверят как следует!
– Сара Сэйер! Через шестьдесят минут ты отправляешься. Либо на базу Райт–Паттерсон, либо к чертям собачьим в космос. Выбирай. А сейчас – на полном газу к маме! Мы за тобой.
Сара медленно кивает, потом оглядывается в сторону дома. Ну да, оттуда еще одно откровение прискакало.
«Тэшка» на форсаже звучит необычно. То ли с хрустом, то ли с треском прыгает к нам из–за леса алая капля. Летающая тарелка может, конечно, быстрее. Но ее эволюции какие–то игрушечные. Видали мы те тарелки. Жутковато, однако неубедительно. То ли дело, когда на тебя пикирует «Тэ–пятая эво». Не захочешь – осознаешь. Бронепоезд не остановить.
– Сара, – говорю я вкрадчиво. – Тебя пинками гнать на борт? Или хочешь прокатиться с нами?
– Есть, сэр! – тявкает девчушка, кидается к тарелке и ныряет в невесть откуда возникший люк.
– Жаль, – говорит Билли. – Очень жаль, хлоп твою железку. И чего ты не стукнул девку по кумполу? Ты ж хотел! А я бы косоглазым руки–ноги пооткручивал! Сдали бы всю братию Мастерсу под роспись, и дело с концом…
Я приказываю «тэшке» развернуться и сесть. Летающая тарелка мертвым грузом валяется в болоте.
Чтоб ты сломалась, думаю я, чтоб ты пополам треснула, чтоб на твоей корме болотное чудовище повисло и не пустило!
– Если Сара тебя возненавидит, Вера тебя не разлюбит, – продолжает нудеть Билли. – А вот если Сара и правда улетит… Ты хотя бы на минуточку представляешь, чем все кончится?! Ох, какому богу помолиться, чтобы этот космический металлолом гавкнулся… Ванья, ну придумай решение, хлоп твою железку! И отпустить Сару некрасиво, и нашим отдать глупо! Что скажешь, а?..
«Тэшка» открывает двери.
А тарелка с неестественной легкостью отрывается от болота. Будто подвешенная за ниточку, она скользит на бреющем в сторону дома Сэйеров.
– Соси бензин, Абрам! – говорю я с чувством.
Как все нормальные люди, Билли терпеть не может выбирать одно плохое решение из двух плохих.
Возле дома Сэйеров было настоящее столпотворение. Здесь оказалось три патрульных машины. И народная милиция в полном составе ломанулась сюда из точки сбора А – имей после этого дело с гражданскими! И просто зевак тут бродило до черта.
На крышном паркинге блестела чистыми боками летающая тарелка. Дом, накрытый стофутовым диском, выглядел, как жилище инопланетянина.
А на крыльце стояла, широко расставив ноги, Кларисса. В синей патрульной форме. В фуражке, надвинутой на глаза. С пистолетом в кобуре. И громадным пулеметом–резинострелом для подавления массовых волнений на плече.
Я потерял дар речи секунд на тридцать.
Билли, тот вообще как из «тэшки» высунулся, как углядел Клариссу, так и плюхнулся обратно.
Подбежал лейтенант.
– Вешайся, Гибсон, – сказал я ему. – Билли из города не уедет. На свадьбу придешь?
– Да соси ты бензин, майор! Не до шуток. К нам собираются полиция округа, полиция штата и местный отдел ФБР. Сейчас начнется!
– Расслабься, с ними я разберусь. Не возражать! Закрыт вопрос. Твое дело маленькое – общественный порядок.
– Здесь около трехсот человек, – процедил лейтенант. – А у меня десять. И толпа все растет.
– Обеспечь зону безопасности вокруг дома. На это тебе людей хватит. Гарантирую, через час здесь ничего не будет.
– Совсем ничего? – хмыкнул лейтенант.
– Источник беспокойства пропадет. Ты радуйся, Гибсон, от тебя больше ни хрена не зависит.
– Но вломят мне все равно! – заключил лейтенант и отправился заниматься общественным порядком.
– За что? – бросил я вслед. – Сару–то нашел ты.
– Я?!
– Конечно. Ты организовал успешный поиск.
Лейтенант не обернулся, но даже спина у него как–то приободрилась.
Билли не без труда выбрался из «тэшки».
– А ведь я ей нравлюсь, – сказал он, пожирая глазами Клариссу.
– Ты всем нравишься. Стой тут, ничего не делай, готовься блокировать Мастерса, если не успеем выпроводить Сару. И это… Можем угодить под трибунал за самодеятельность, понимаешь? Думай, что врать следователю.
– Нас загипнотизировали косоглазые, хлоп твою железку.
– Тоже вариант.
Я отыскал в толпе Харта и Роудса.
– Мы, вот… – сказал Харт. – Подумали, что лучше сюда, господин майор, сэр. Какие же вы молодцы, что нашли Сару!
– В следующий раз не думайте, а выполняйте приказы, ясно? Мистер Харт, у вас теперь две задачи. Первая – вы должны быть готовы по моей команде всей группой подняться на триста футов над домом и висеть там, пока не кончится топливо. Прикроете объект от попытки захвата сверху. Понимаю, что ваши машины для такого не предназначены, их будет сильно болтать – а вы держитесь. Осознали? Задача два. Выделите надежного человека, и чтобы ровно через полчаса тут были: биотуалет с запасом химии на месяц, армейский или туристский рацион на тот же срок и двадцать галлонов питьевой воды. Деньги я верну.
– Туалет, считайте, есть, снимем с грузовика. Остальное сейчас доставим, господин майор, сэр!
– Просто Айвен.
Я осмотрелся. Мне очень не хотелось втягивать местных в склоку внутри ОВС, но было устойчивое ощущение, что то ли Сара замешкается, то ли Мастерс поддаст газу. На борту его галоши десяток техников и столько же бойцов охраны. Охрана чисто номинальная, Мастерс и Павловски сами по себе оружие массового поражения. Но именно оружие. Глушить, распугивать, топтать – вот их амплуа. Они не умеют, да и не хотят работать с людьми так тонко, как мы. Достанет у них придури уронить десяток гражданских машин? С высоты в сто метров, да на жилой дом, на полицейских, на толпу вокруг?
А подцепить тарелку с крыши Мастерс может только зависнув над ней.
Копы уже обнесли дом желтой лентой на колышках. Я подошел к лейтенанту.
– Если я подниму над домом гражданскую технику, не вмешивайся. Стой, где стоишь. Никого не слушай. Всех посылай к черту. Это твой город, твои люди, твоя девочка. Военные, даже ОВС, ничего не могут с тобой сделать. Пусть сначала обращаются в суд. Да, и эта красивая летающая тарелка, совсем новенькая, с минимальным пробегом, она тоже твоя, осознал?
Лейтенант кивал, как заведенный. У меня не было времени и сил убеждать – я давил.
На крыльце тяжело дышала Кларисса. Идиот Билли хотел ее так, что об него можно было зажигать бенгальские огни. Я вернулся к «тэшке».
