Возня с вратами и псевдо-Ананой отняли у него больше времени, чем он мог себе позволить. Он выскочил из ванной и направил рог на следующий участок стены. Тот никак не отозвался, и Кикаха перевел рог правей. Здесь проход открылся, но ни это место, ни последующие врата не содержали того, что он искал.
Спальня выдала врата в первом же месте, куда он направил рог. Стена раздвинулась, словно акулья пасть, потому что по холмам за вратами тянулись ряды высоких белых острых треугольников. Растительность меж этих акульих зубов представляла собой пурпурные переплетающиеся лозы, а небо было бледно-лиловым.
Вторые врата открылись в еще один коридор с дверью в конце. Снова у него не было другого выбора, как обследовать это место. Он толкнул дверь, бесшумно открывающуюся, и осторожно выглянул. Помещение выглядело точно так же, как и то, где он обнаружил существо, которое принял за Анану. На этот раз она не читала книгу, хотя и сидела на стуле. Она нагнулась вперед, положив локти на бедра и уткнувшись подбородком в соединенные руки. Взгляд ее был неподвижным и мрачным.
Он тихо окликнул ее, и она подпрыгнула точно так же, как та, первая Анана. Потом вскочила и бросилась к нему со слезами на глазах и щеках, с открытым в прекрасной улыбке ртом и протянутыми к нему руками. Когда она пробежала через дверь, он отступил и резко приказал ей остановиться. Кикаха держал ее под прицелом лучемета. Она подчинилась, но выглядела озадаченной и сильно обиженной. Затем она заметила его все еще слегка припухшие губы и нос, и глаза ее широко раскрылись.
— Анана, — обратился он к ней, — какую детскую песенку пела тебе мать десять тысяч лет назад?
Если это какая-то очередная копия или искусственное создание, то в нем могла содержаться запись того, что Рыжий Орк узнал от Ананы. У такого существа могла быть даже своего рода память, содержащая нечто отрывочное, но все-таки достаточное, чтобы одурачить ее любовника. Но найдется и такое, чего она не поведает никому, даже Рыжему Орку, находясь под воздействием наркотиков, потому что он не додумается спросить о такой малости. И детская песенка относилась как раз к таким вещам. Она рассказала о ней Кикахе, когда они прятались от Колокольников в Великой Прерии многоярусного мира.
Несколько секунд Анана пребывала в состоянии крайней озадаченности, но потом поняла, что у него возникла острая необходимость удостовериться в том, что она — это она. Анана улыбнулась и пропела прекрасную детскую песенку, которой научила ее мать во времена, когда девочка еще не выросла и не узнала, какой уродливой и злобной бывает жизнь взрослых членов семейства Властелинов.
Но даже после этого он чувствовал себя скованно, когда целовал ее. Потом, когда стало очевидно, что она женщина из плоти и крови, Анана прошептала еще несколько подробностей, которых Рыжий Орк и подавно узнать не мог, так что Кикаха наконец-то оттаял. Они снова всплакнули, но он опомнился первым.
— Поплачем позже, — сказал он. — Как ты думаешь, где могут быть спрятаны Вольф и Хрисеида?
Она ответила:
— Не знаю.
Этого-то Кикаха и ожидал.
— Тогда нам придется применять рог, пока не откроем все врата в доме. Но дом этот большой, так что...
Он объяснил ей, что сюда должен прикатить Уртона со своими молодчиками.
— Пока я занимаюсь рогом, ты поищи оружие, — сказал Кикаха.
Минут через десять она присоединилась к нему и показала нечто похожее на ручку, но являвшееся небольшим лучеметом. Он сообщил, что нашел еще двое врат, но они разочаровали его. Он быстро прошел через все комнаты на втором этаже, все время трубя в рог. Но напрасно.
Первый этаж дома тоже не вознаградил их усилия. К этому моменту прошло уже сорок минут, как люди Уртоны покинули дом. Они должны были появиться с минуты на минуту.
— Давай снова попытаемся в комнате под лестницей, — предложил Кикаха. — Возможно, что активизированные врата могут открыться в еще один, другой мир.
Врата могли устанавливаться так, что попеременно слегка меняли резонанс и действовали подобно двери-вертушке. При одной активации они открывались в одну вселенную, а при следующей — в другую. Некоторые врата могли служить дорогой в дюжину или более миров.
Врата, которые они активизировали до сих пор, тоже могли оказаться такими. Так что стоило вернуться и попробовать многократную активацию.
Перед дверью он вновь поднял рог и сыграл музыку, приводившую в дрожь грань между вселенными. Комната за дверью оказалась большим залом с голубыми стенами и ярким светом, струящимся из люстр, вырезанных из цельных кусков громадных драгоценных камней: алмазов, рубинов, изумрудов и гранатов, каждый величиной с голову гиппопотама. Мебель тоже была вырезана из громадных драгоценных камней, скрепленных золотым цементом.
Кикаха видывал залы и пороскошней. Его внимание привлекла открытая круглая дверь в конце комнаты и вылезавший через нее цилиндрический предмет. Он был темно-красного цвета и плыл примерно в футе от пола.
У дальнего конца показалась светловолосая голова. Человек толкал предмет прямо к ним.
Голова человека походила на башку Рыжего Орка. Казалось, он единственный, кто находился в другом мире и мог доставить к этим вратам предмет, несомненно, означавший смерть и уничтожение для тех, кто занял его дом.
Лучемет был наготове, но Кикаха не выстрелил. Если этот цилиндр набит какой-то мощной взрывчаткой, то он мог рвануть от прикосновения луча.
Быстро и бесшумно Кикаха принялся закрывать дверь. Анана все еще выглядела озадаченной, поскольку не видела того, что он.
Кикаха прошептал:
— Дуй к передней двери и беги как можно быстрее и как можно дальше!
— С какой это стати? — возразила она.
— Быстрей! — Он сунул ей рог и футляр. — Рви! Не спорь! Если он...
Дверь стала распахиваться. Из-за ее края высунулся тонкий изогнутый инструмент. Кикаха выстрелил и разрезал его пополам. По ту сторону двери раздался крик, оборванный захлопнувшейся дверью. Кикаха с силой пнул створку.
— Беги! — крикнул Кикаха и, схватив Анану за руку, поволок ее за собой. Раздался треск, когда дверь и часть стены вокруг нее с грохотом выпали наружу, и через отверстие пролез цилиндр.
Для Кикахи этого было достаточно. Он выпрыгнул на крыльцо и слетел по ступенькам, одной рукой волоча за собой Анану и держа лучемет в другой. Когда по дорожке они добрались до кирпичной стены, он повернул и побежал вдоль нее.
Взрыв, которого он ожидал, раздался с задержкой.
В это мгновение из-за угла квартала выскочил автомобиль, взвизгнув шинами. Он развернулся, качаясь под уличными фонарями, и стремительно понесся к подъездной аллее. Кикаха заметил шестерых человек. Одним из них мог быть Уртона. Потом Кикаха снова припустил. Они свернули за угол, из-за которого вылетел, не снижая скорости, автомобиль. Анана что-то кричала, но он продолжал тащить ее дальше. Они пробежали целый квартал и пересекли улицу, чтобы вновь свернуть за угол, когда появился черно-белый патрульный автомобиль. Ехал он медленно, так что полицейские имели массу времени, чтобы разглядеть бегущих людей. Любой, кто гулял по улице в этом районе после наступления темноты, автоматически становился подозреваемым. Бегущего же наверняка забирали в участок на допрос. А уж им-то двоим, которые несли большой футляр для музыкального инструмента и нечто, походившее на странный дробовик, гарантировался арест. Если, конечно, их смогут поймать.
