— Ее обязательно надо взять с собой!
Тот быстро подошел к двери, посмотрел на Сару.
— Ты уверен? Зачем? — недоверчиво спросил он.
— Так надо! Я не знаю… не могу объяснить…
Евгений честно попытался представить себе, зачем ему понадобилась Сара — и не смог. Но естественная мысль оставить ее в лаборатории казалась невыносимой. Он задумался, пытаясь вспомнить… но есть вещи, недоступные воспоминаниям! Похоже, это непонятное знание пришло к нему именно в те страшные минуты, когда он висел между жизнью и смертью. Но тогда…
— Дэн! — с нажимом сказал Евгений. — Ты же лучше меня должен разбираться в таких вещах! И… Черт возьми, ты же читал мое письмо!
— Чтоб тебе внуки на Рождество такие письма писали! — неожиданно взорвался Дэн. — Да, я догадался, что ты что-то хотел передать… но ощутил только твое ожидание ареста! Елки-палки, ты специалист или кто?! Ты что, не знаешь, как происходит запись образов на предметы? Когда пишут такие вещи, думают о них, только о них а не о своих страхах! Я абсолютно ничего не понял из твоего письма!
— Неужели? — удивился Евгений. — А как же вы тогда здесь… впрочем, это неважно! Поверь, без Сары уходить нельзя. Да и потом, нам осталось всего-ничего, она нас не стеснит…
Это было сказано так уверенно, что Дэн не стал больше противиться. Наверное, Евгений и в самом деле знает что-то такое, чего нельзя заметить с первого взгляда!..
Дэн сосредоточился и приказал Саре встать. Та подчинилась, но сделала это неохотно и медленно. Дэн пожалел, что так бездумно тратил энергию теперь ее, пожалуй, может не хватить на всю дорогу…
Когда Сара неуверенно вышла в коридор, Сергей отшатнулся.
— Сара Даррин! — изумленно воскликнул он. — Да, но… что с ней?
Никто не ответил. Сергей еще раз посмотрел на Сару, которая с отрешенным видом побрела вперед по коридору вслед за Валерием, и снова почувствовал страх, еще раз осознав, с какими могучими неведомыми силами столкнула его судьба…
Едва выйдя из кабинета, Гуминский услышал где-то наверху приглушенные расстоянием, но отчетливо различимые голоса. Евгения он узнал сразу, остальные были ему незнакомы… В первый момент Гуминский растерялся, но потом понял: "вертолетная атака" (кто бы ее ни организовывал!) удалась, охранники из группы девятнадцатого убиты (или усыплены, но это маловероятно…), а "наместник бесконтактного убийцы" не только жив, но и на свободе.
Как же быть? Надо что-то делать — но что именно? Ведь он один против… сколько их там? По крайней мере, трое! И плюс нечисть из замка Горвича…
Идея пришла почти сразу — яростным вдохновением последнего броска! Теперь Гуминский не сомневался в успехе. Он был уверен даже, что сумеет не просто отодвинуть опасность, пристрелив Евгения, но и добиться-таки подробного рассказа о бесконтактном убийце…
Быстро пройдя в конец коридора — все это время он прислушивался к голосам наверху, но как ни старался, не мог разобрать слов — Гуминский открыл дверь на площадку первого этажа перед входом. Отсюда хорошо просматривались как входная дверь, так и лестничный пролет — а спрятаться можно было за низким деревянным барьером, отделявшим холл от караульного помещения…
…Вскоре «победители» показались на лестнице. Впереди шел вооруженный пистолетом… неужели Миллер? черт, это было бы хуже всего! Гуминский напрягся было и тут же облегченно вздохнул: нет, не Миллер, кто-то незнакомый! А за ним… На секунду Гуминскому стало страшно: он был готов к тому, что Сара убита или ранена, но увидеть ее вот такую покорную и ко всему безразличную!..
Уловив какое-то замешательство среди своих врагов (откуда? видеть его они никак не могли… или что-то почувствовали?) Гуминский выстрелил усыпляющей иглой…
Так и не успевший ничего понять Валерий скатился по ступенькам на площадку, и тут же Гуминский стремительно шагнул из-за барьера ему навстречу. Взяв из руки упавшего пистолет, он навел его на обалдевшую от внезапного нападения компанию. Свой пистолет он направил на лежащего Валерия и угрожающе произнес:
— Всем стоять! Не двигаться! Руки за голову! И без фокусов: первый выстрел — в вашего приятеля, потом — в вас. Даже если сами что-то успеете, про него можете забыть навсегда. Я не шучу — мне терять нечего. Евгений, вы знаете это лучше всех, объясните остальным, чтобы не делали глупостей!
Евгений, оказавшийся позади всех вместе с Ингой, молчал и лихорадочно искал выход. Дэн, Сергей и Сара загораживали их от прямого взгляда шефа. Евгений взглянул Инге в глаза и коротким жестом приказал ей пригнуться и отступать вверх по лестнице. Инга секунду поколебалась, затем осторожно двинулась назад. Она сразу поняла замысел Евгения — если Гуминский не знает, сколько человек в группе, у оказавшихся сзади есть шанс улизнуть. Но, конечно, не у Евгения!
Инга сделала шаг назад, еще один. Медленно развернулась, пригибаясь никто не заметил ее движения. Но дальше подниматься было нельзя: ей и так понадобилось почти присесть, чтобы не оказаться в поле зрения Гуминского. Тогда Инга изменила план действий: сгруппировалась и стремительным прыжком метнулась вверх… еще несколько шагов, потом пересечь площадку — и она будет недосягаема!..
Грохот выстрела оглушил Ингу, пуля ударила в стену над головой, крошки штукатурки брызнули в лицо. Она инстинктивно пригнулась и замерла.
Тут же раздался угрожающий окрик:
— Стоять! — и далее чуть спокойнее: — Марш на прежнее место, если хочешь жить!
Как во сне Инга спустилась обратно. Она была не столько испугана, сколько ошарашена стремительной реакцией Гуминского — она не могла себе представить, что он успеет остановить ее!
Теперь всем стало ясно, что они крепко влипли — на последнем шаге, почти у самого финиша! Гуминский хорошо вооружен, позиция у него прекрасная, и любая попытка обезоружить его будет стоить жизни одному, а то и двоим…
— Что вам нужно? — с притворным спокойствием спросил Евгений из-за спины Дэна.
— Знаете, Миллер, — не отвечая на вопрос, сказал шеф, — когда я узнал, как вы подставили свою жену, чтобы отвлечь агентов от второго комплекта писем… Я решил, что вы просто обычная эгоистичная сволочь, для которой никто и ничего не имеет значения. Но теперь я вижу, что ошибся! Похоже, среди эсперов такое поведение скорее традиция… — Он выразительно посмотрел на Ингу, потом на Дэна и спросил у него с притворным сочувствием: — Вы ведь тоже не побоялись взять собой жену, уважаемый господин Глоцар? Не жаль вам ее было?!
Дэн дернулся было вперед, но шеф, ожидая этого движения, угрожающе повел пистолетом:
— Стоять! Стоять смирно!
