Раз в три дня, в течение получаса, Игорь имел возможность поговорить с матерью по радиотелефону. Он не пропускал своей очереди, главным образом потому, что знал – мать беспокоится о его здоровье и ее собственная работа идет лучше, после того как она увидит сына.
На свое здоровье Игорь никогда не жаловался. И в условиях «заключения» под водой выглядел так, что даже мать не находила повода поволноваться за него.
В подводном павильоне были гимнастический зал и бассейн для плавания. В верхнем этаже помещался «зимний сад», где рекомендовалось проводить не менее часа в день. За этим строго следил врач базы. Народ был крепкий, не склонный к заболеваниям, и врачу делать было почти нечего. Александр Пугачев помимо медицинских обязанностей выполнял еще и работу ученого ихтиолога. Суханов редко отпускал его на дно, и материал для работы доставляли поисковые группы. Лаборатории базы были прекрасно оборудованы.
Как-то под вечер Дмитрий Козлов подошел к Игорю, игравшему в шахматы с Шурой, и сказал ему:
– Завтра в длительный поиск отправляется группа Анатолия Купцова. Ты отправишься с ней.
– Наконец-то! – облегченно вздохнул Горелик.
Купцова он хорошо знал. Тот был всего на год старше, и они часто встречались в университете. В свое время Игорь остро завидовал Анатолию, когда узнал, что Купцова приняли на работу в «ЭПРА».
– Ты не обижайся, – сказал Дмитрий. – У нас так принято. Всех новых сотрудников подвергают испытанию на терпение. Ведь нам часто приходится безвыходно сидеть в таком «заключении». За три месяца можно увидеть, годен человек для работы в «ЭПРА» или не годен.
– Значит, я годен?
– По-видимому, да.
– Все-таки «по-видимому».
– Дно покажет, – неопределенно ответил Козлов.
– Пойдем пешком?
Шура рассмеялась:
– Такой здоровый парень, а шага сделать боится.
– Я не боюсь. Просто спрашиваю.
– Ходить придется много, – ответил Дмитрий. – А на место отправитесь в лодке.
– Место уже разведано?
– Да, там была одна группа. Кажется, что-то есть.
– А почему не на вездеходе?
– На них можно ездить только по расчищенной полосе. А в том месте хаос скал.
В противоположность своей жене Дмитрий всегда и охотно отвечал на любой вопрос.
– Надолго? – спросил Игорь.
– Дело покажет. Но не менее как на десять дней.
– Как же я переживу разлуку с тобой, любовь моя? – сказал Горелик Шуре.
Он в последнее время убедился, что лучшим оружием против насмешек Шуры является контрнасмешка. Средство это действовало безотказно.
– Как-нибудь, – сухо ответила Козлова.
Дмитрий понимающе подмигнул Игорю.
– Будь готов к восьми часам, – сказал он и ушел.
– Сыграем еще? – спросила Шура.
– Нет, что уж с тобой играть. Пойду поищу Анатолия. Спрошу, что брать с собой. Я же в первый раз.
Головной фонарь осветил узкий проход между скал. Горелик в нерешительности остановился. Он был один, а инструкцией запрещалось залезать в трещины, и вообще в сомнительные места, одному.
– Анатолий! – позвал он.
– Слушаю тебя, – ответил голос Купцова. Выслушав Игоря, он вынес решение: – Жди! Приду к тебе сам. Я недалеко, вижу свет твоего фонаря.
– Хорошо, жду!
Шел восьмой день поисков. Группа, состоявшая из пяти человек, обследовала участок площадью не менее десяти квадратных километров, но не нашла ничего. Создавалось впечатление, что первая группа, побывавшая на этом месте, ошиблась и никаких следов Атлантиды здесь нет. Но Дмитрий Козлов не разрешал Купцову прекратить поиски.
– Ищите хотя бы тот портик, о котором говорил Долин. Они его ясно видели. Как он выглядит, вам известно. Когда найдете и убедитесь, что это просто причудливая скала, тогда возвращайтесь.
Но «портик» никак не находился.
Группа Долина видела его только из окна лодки. Выйти на дно помешало присутствие осьминогов. В распоряжении группы не оказалось средств разогнать опасных моллюсков. Пришлось ограничиться фотографией через иллюминатор, при свете прожектора.
Группа Купцова, разумеется, захватила с собой все необходимое. На поясе Горелика висела небольшая черная трубка. Ее содержимого было достаточно, чтобы разогнать и частично уничтожить хоть сотню спрутов. Такие же трубки были и у остальных четырех.
Игорь стоял и терпеливо ждал Анатолия – тот что-то задерживался. В свете фонаря он видел, что проход все же достаточно широк, чтобы в него могла пройти лодка. Может быть, там в глубине видел Долин свой портик? Уйти, не обследовав прохода, было никак нельзя.
Время от времени Игорь гасил фонарь и всматривался, не виден ли свет от фонаря приближающегося Купцова. Но кругом было темно. Они находились довольно далеко от ближайшей полосы «ЭПРА», и лучи прожекторов сюда не достигали.
Куда запропастился Анатолий?
Вокруг беспорядочно громоздились скалы. Игорю казалось, что они лежат так, словно упали сверху друг на друга.
– Да, действительно, – сказал он. – Очень похоже.
– Что и на что похоже? – раздался голос Купцова.
– Скалы лежат так, точно они свалились откуда-то. Очень похоже на результат катастрофы, – ответил Игорь.
– Сейчас посмотрим!
– Ты где?
– Близко.
– Почему же не видно света твоего фонаря?
– А я его погасил, – хладнокровно ответил Купцов. – Как же иначе я увижу свет твоего?
– Смотри не провались куда-нибудь.
– Периодически зажигаю.
И тотчас же, метрах в ста пятидесяти, вспыхнул свет.
– Ровное место, – сказал Купцов, и его фонарь снова погас.
Горелик стоял спиной к проходу. Внезапно что-то с силой толкнуло его в спину. Игорь полетел кубарем. Фонарь на его шлеме погас.
Стекло было крепко и не могло разбиться. Почему же погас фонарь? Игорь не успел об этом подумать. Что-то схватило и подняло его.
Сквозь металлическую «ткань» скафандра он чувствовал, вернее ему казалось, что он чувствует, как гибкие щупальцы обвивают его тело. Ни рукой, ни ногой он пошевелить не мог. Спрут?.. Кто же еще, конечно спрут!
– Меня схватил осьминог, – сказал он.
– Бегу! – коротко ответил Анатолий.
И сразу же загорелся его фонарь, совсем уже близко.
То, что держало Игоря, находилось за его спиной. Повернуть голову было нельзя, так же как и пошевельнуть рукой.
Игорь нисколько не беспокоился за себя. Сейчас подбежит Анатолий и освободит его. Спрут, даже гигантских размеров, ничего с ним не сделает.
Он подумал, что инструкция о подводных поисках составлена умно. Хорош он был бы, зайдя в проход один. Ведь именно оттуда выскочил его враг.
