Что касается пресловутых каммереровских лучей, то ничего подобного не обнаружили. Однако население страны было убеждено, что такая штука существовала и применялась. Грешили на какой-то "центр", якобы располагавшийся в столице и облучавший всю страну. Центр искали, но не нашли. Впрочем, Каммерер утверждал, что он его взорвал, а взорванных зданий в столице хватало - в стране косяком шли военные путчи и перевороты. В настоящий момент там воцарился настоящий хаос, чем воспользовался КОМКОН и наложил на посещение планеты временное вето.
Я всё это выслушал и спросил Майю, что она сама об этом думает.
- Понимаешь, Яша, - сказала она, ставя на стол чашечку, - я теперь думаю, что прав Пильгуй. Гипотеза его мне не нравится, но других объяснений не вижу.
Тут у меня зазвонил браслет связи, и это последнее, что я помню.
День 25
Кончился шоколад. Ну и пёс с ним, я на него уже смотреть не мог. Осталась стандартная биологическая смесь, типа той, что нас заставляли жрать в лётном. По вкусу - что-то вроде жёваной бумаги, но содержит все необходимые питательные вещества и микроэлементы. С точки зрения пищеварения и вообще здоровья - самый оптимум. Буээээ.
Хотя вообще-то человеческое сознание является органом упреждающей ападтации. И само отлично адаптируется, особенно если ему немножечко помочь. Проще говоря, человек такая скотина - ко всему привыкает.
Взять хотя бы стирание памяти. Неприятная вещь. Калечащая процедура. Но в большинстве случаев человек очень быстро забывает сам факт, что у него что-то стёрли. Потому что если аккуратно выстричь из неё ненужные кусочки, мозг поработает и заполнит пустые места ложными воспоминаниями. А этому можно и поспособствовать, подобрав подходящие по смыслу фрагменты и их логично простроив. У хорошего психокорректора вроде Бори Левина клиент вообще ничего не ощущает, кроме чувства глубокого удовлетворения. Потому что внутренний мир становится проще, а это вызывает облегчение... Можно, кстати, вообще ничего не стирать - просто убрать логические и эмоциональные связки между воспоминаниями. В памяти всё останется, вот только вспомнить человек ничего не сможет. Ещё есть такой приём, как эмоциональное вытеснение. Память саму по себе оставляют, просто вспоминать какие-то вещи или думать на какие-то темы становится неприятно. И мозг сам затирает ненужное... И ещё много всяких вариантов, Левин меня по этой части изрядно просветил.
В общем, вы можете понять, как я удивился, когда мне вырезали четыре недели жизни целиком. Ножницами, можно сказать. Вот прямо так - я сижу с Майей в кафе, у меня звонит браслет связи, а сразу после этого с меня снимают шлем, отцепляют датчики и суют под нос бумаги о характере проделанной надо мной процедуры, правовых основаниях и отсутствии технических претензий. Каковые я подписал, пребывая при этом в полном недоумении.
Более внятно картину мне обрисовал Евгений Маркович, с которым я встретился на следующий день. По его словам, я добровольно-принудительно участвовал в чрезвычайно важной и крайне секретной операции, даже название которой мне знать не положено. В ходе операции я проявил мужество и героизм, а также ум и сообразительность. В связи с чем мне выписано аж три разные цацки. А также настоятельное приглашение малость отдохнуть и укрепить силы. И чистый бланк путёвки, куда я могу вписать любое место. От Пандоры с Яйлой - и вплоть до Леониды, где у нас есть маленький ведомственый курорт-санаторий. Попасть туда практически невозможно, разве что по великому блату на самом верху. Но ради меня сделали особое исключение и я могу целый месяц отмокать в леонидянских "живых озёрах" и сливаться с природой на гормональном уровне.
Я кисло улыбнулся и сообщил, что чувствую себя отлично, в дополнительном отдыхе не нуждаюсь, и намерен как можно скорее приступить к своим непосредственным обязанностям. Ибо меня беспокоит состояние вверенных мне материальных фондов. Если же, добавил я, моё желание не будет уважено, я потребую встречи с Комовым.
Славин понял меня правильно. Проорался, конечно, как и полагается большому боссу, а потом молча достал пачку сигарет и пошёл вон из кабинета - курить.
И в замурзанном углу какого-то технического коридора, который Славин почему-то счёл относительно безопасным, он мне рассказал что-то, отдалённо похожее на правду.
По его словам, на Земле случался глобальный факап нулевого уровня. Я на это сказал, что могу это понять только в одном смысле: имела место агрессия инопланетной цивилизации, превосходящая земную по уровню развития. Евгений Маркович на это ответил, что ситуация была чисто земная и абсолютно непредсказуемая: дескать, произошло что-то такое, что одни тагоряне могли предусмотреть, и то вряд ли. Так или иначе, КОМКОН был брошен на амбразуры чуть ли не в полном составе. В последний момент катастрофу всё-таки удалось предотвратить, причём я в этом деле сыграл выдающуюся роль, добыв из каких-то закромов то, что даже Горбовский считал давно и прочно похороненным. Я сообразил, о чём идёт речь, и пришёл к выводу, что факап был и вправду серьёзный.
В результате беду удалось не только одолеть, но и затереть все следы. Правда, очень многим людям пришлось экстренно редактировать воспоминания, в особенности у комконовцев. Мне бы, может, что и оставили, но я пал жертвой гнева Горбовского. Который, когда гроза миновала, обвинил меня, Славина и Арама Григоряна в преступном сокрытии крайне опасных артефактов. Которые, конечно, спасли мир и всё такое, но вот тех, кто их не уничтожил, а спрятал, надо бы образцово-показательно раздавить. По каковой причине великий гуманист настаивал на расследовании моих действий во время кризиса и даже собрал соответствующую комиссию. Григорян, однако, успел раньше: вовремя предупреждённый, он срочно подписал приказ о полной ампутации всех моих воспоминаний за весь период операции. Что автоматически выводило меня из-под обязанности давать какие бы то ни было показания, да и вообще из под официальной ответственности как таковой. А для надёжности решил меня отправить подальше - и устроил мне ту самую путёвку.
Я всё это выслушал и разделил в уме на девятнадцать. То есть поверил я ровно одному куску информакции: приказ о стирании моей памяти подписал Арам Самвелович, чтобы прикрыть свою задницу. Это, скорее всего, правда. Остальное - хрен его душу знает, что там было.
Но, вполне возможно, великий гуманист и в самом деле на меня зол. Потому что, если Славин не гнал, то, похоже, я достал из заначки вероятностный инвертор. Который у меня был припрятан в одной только мне известной захоронке на Тёмной Стороне, в самом-самом пыльном углу.
