– Которая с вами пришла?
– С нами?.. Ах да. С нами. И где она сейчас?
– Не знаю. Вам виднее. А в чем дело?
– Да ни в чем. Гуляй.
Шахиня повернулась к Атосу:
– Почему же она ничего не сделала раньше?
– Не хотела, – усмехнулся Атос.
– А ты-то чему радуешься? Ведь ей нас убить – раз плюнуть. Эй ты! – зло крикнула она в темноту ялтинской ночи. – Чего тебе надо? Кису? – и продолжала уже спокойно: – Так забирай его. Я тебе его дарю. Добра-то…
Маша молча сидела на перилах веранды, и слезы катились по ее щекам. Если бы она знала сама, чего она хочет. Если бы знала!
– И Кису тебе не надо, – улыбнулась криво Шахиня. – Правильно. На кой он тебе? Трусливый, жадный, подлый. Он меня вот ненавидит, а спит со мной, потому что боится. Тебя он любил и предал… Это мне он нужен, потому что я такая же. А тебе он ни к чему.
– Прекрати, Лиза, – тихо сказал Атос, а затем повторил, но уже громче и с угрозой в голосе: – Прекрати. Или я тебя убью.
Маша перемахнула через перила – прямо на газон, шагнула к краю дороги и, утерев щеки ладонью, стала ловить такси.
– Не убьешь, Кисонька, струсишь, – уверенно парировала Шахиня. – Потому что ты слизняк. Во всем. Кроме постели. Надо отдать тебе должное.
Атос схватил со столика нож и замахнулся.
– Ну, давай, давай, ударь! Покажи ей, что ты еще умеешь.
Атос разжал ладонь. Нож выпал. Атос встал и, рванув в сердцах за край, опрокинул стол. И решительно направился к выходу.
Сидящие на веранде и даже в зале тянули шеи, чтобы разглядеть, откуда этот грохот и звон бьющейся посуды. Он стоял и в ушах Атоса. Но еще звонче – несущийся вдогонку победный смех Шахини.
Маша всего этого не видела и не слышала. Она уже ехала в сторону своего очередного временного жилища (сколько она их сменила!) и пыталась сосредоточиться, чтобы объяснить хотя бы себе самой, зачем она преследует Лизу и Атоса, чего ей от них надо.
Сначала, еще в Питере, наблюдая их поспешное бегство, во время которого они не забыли-таки прихватить с собой не только деевские сбережения, но и содержимое сейфа Кисиной банды, она была уверена, что собирается расправиться с ними и просто ждет момента поудачнее. Моменты случались, а она почему-то медлила. И ей стало казаться, что их смерти не дадут ей искомого удовлетворения, а получит она его, лишь превратив в ад их жизни, изредка обнаруживая свое присутствие, постоянно подтверждая свой неусыпный над ними контроль и время от времени совершая поступки, которые приводили бы их в отчаяние. Но вскоре она поняла, что и это почему-то ей неинтересно. И она наблюдала.
Наблюдала их странный союз ненавидящих друг друга людей. Наблюдала их мрачное веселье в кабаках. Наблюдала их брезгливую любовь в постелях гостиничных номеров (ей просто некуда было деться). Наблюдала.
… Перед сном она впервые за много дней открыла «Трех мушкетеров», книгу, которую, словно талисман, всюду таскала с собой. Но, наткнувшись на имя «Атос», захлопнула ее и, протянув руку к торшеру, выключила свет.
– Эй, милая, а кто за все это платить будет? – спросил пожилой краснолицый мужчина в черном костюме и белоснежной рубашке, указывая рукой на перевернутый стол. – Вашего кавалера мы остановить не успели.
Лиза не была бы Шахиней, если бы не умела извлечь выгоду из самой невыгодной ситуации.
– А он тут и ни при чем, – заявила она, – это девчонка какая-то сделала. Нечего в кабак кого попало пускать.
– Она врет, шеф, – вмешался стоящий рядом с краснолицым рослый смуглый парень. – Девчонка пришла с ними. Я сам видел. Только она почему-то не с ними сидела, а вот тут – на перилах. А потом спрыгнула и к Червонцу в тачку села. А стол парень уже после того перевернул.
На что-то подобное Лиза и надеялась. У нее загорелись глаза:
– Стоп, стоп. Сколько я вам должна, за все? – обратилась она к пожилому, а парню бросила: – А ты не уходи, дело есть. – И снова повернулась к краснолицему: – Ну?!
Тот, нимало не смутившись, назвал баснословную сумму, словно не столик был перевернут, а обвалилась к чертовой матери вся веранда. Но Лиза не спорила, а тут же сунула ему деньги – раза в два больше, чем он требовал, сопроводив этот жест фразой сквозь зубы: «Исчезни, чтобы духу твоего здесь не было». Что тот с удовольствием и сделал.
Столик был водворен на место, она и рослый парень сели друг против друга, и между ними завязался разговор.
– Значит, ты знаешь таксиста, с которым уехала девчонка?
– Может, сперва познакомимся? – парень с удовольствием ощупывал ее взглядом.
– Познакомимся, – она перехватила его взгляд. – И очень даже близко. Только не сейчас. Ты можешь быстро найти этого таксиста?
– Это будет дорого стоить.
– Узнаешь у него, куда он увез девчонку, и найдешь ее. За это – штука баксов. Пятьсот – сейчас, пятьсот – когда сделаешь. Согласен?
– По рукам, – ухмыльнулся тот. – Но плюс к тому – близко познакомиться.
– Вот мой телефон, – говорила она, рисуя цифры на клочке бумаги, – так зовут девчонку, – продолжала она писать, – приезжая. Возможно, остановилась в гостинице, может быть, даже под своим именем. А вот деньги, – она полезла в сумочку. – Сделаешь – звони, получишь остальное. Только быстрее.
– Я позвоню через час, – он поднялся и шагнул в сторону выхода. Но Лиза остановила его. Будучи хорошей физиогномисткой, она успела в момент передачи денег разглядеть алчный блеск в его глазах.
Он остановился:
– Ну, что еще?
– Получишь столько же, если найдешь человека, который девчонку УБЕРЕТ.
Он замешкался, потом сел обратно в кресло, и они обменялись долгими испытывающими взглядами.
– Ладно, – сказал он. – Сколько ты платишь? Если подойдет, я и сам возьмусь.
Лиза не склонна была торговаться и решила бить наверняка.
– Сто тысяч зеленых.
– Мы будем работать вдвоем. Выходит – двести.
«Двести тысяч долларов за сопливую девчонку!» – возмутилась Лиза в душе, но ковать железо следовало, пока горячо.
– Интересная у тебя арифметика, – покачала она головой, – а если вчетвером, то четыресто? Но я согласна.
– Жди звонка до утра.
– Но учти, делать все нужно неожиданно. Никакой борьбы, никаких похищений. Девчонка не простая.
– Ну-ка не темни. Чего в ней такого особенного?
– Вот этого я тебе говорить не буду. – Лиза опасалась, что, узнав о способности Маши становиться невидимой, наемники могут понять выгоду такого союзника и вступить с ней в сговор. – За двести тысяч я могу позволить себе такой каприз? А предупреждаю – для вашей же безопасности: делать все надо быстро и неожиданно, иначе ничего не выйдет и бабок тебе не видать. Если сделаете все так, как я сказала, получите их практически задаром. Если же замешкаетесь, нехорошей смертью можете умереть… И еще. – Страх притупился и окончательно уступил место холодному расчету. – Я должна иметь возможность сразу после этого осмотреть место, где она остановилась.
