Ральф драку устраивать не стал, а побои снял, и пустил дело в ход. Было разбирательство, но в общем, дело обошлось. Смешно, что в ходе разбирательства меня обвиняли в патологической жестокости и агрессивности, и спрашивали, можно ли такого агрессивного типа держать в полиции, являюсь ли я профессионально пригодным.
... что там они кричали, эти "экстремисты"? "Дойче полицистен бешютцен ди фашистен" - "Немецкая полиция прикрывает фашистов!" Они пытались блокировать марш неонацистов, который мы, что уж говорить, действительно прикрывали.
Но не рассказывать же это Беате. Она искренне думает, что мир прекрасен.
- Это сложно, - сказал я, - считай, что я любитель Рекса Стаута.
С утра я снова пытался дозвониться в злосчастный фонд. Потом мне позвонил Михаэль и сообщил, что местонахождение мобильника, чей номер значился на проспекте, так и не установлено.
Как ни крути, а с этим фондом ничего не ясно. Вот совсем ничегошеньки. Кое-что я о происшедшем уже понимал, но с фондом все было еще более загадочно, чем с убийством в закрытой комнате.
Я еще мог представить, почему за две недели до происшествия к Шеферам является какой-то жулик и пытается уговорить их отдать ребенка. Варианты фантастичные, но они хотя бы есть. Но зачем печатать проспекты несуществующего фонда - недешевые, на хорошей бумаге, с золотым тиснением, давать там несуществующий номер мобильника и оставлять их у психолога?
Я нарезал купленную вчера гауду и моцареллу, залез в холодильник, обнаружил там давно забытую пачку камамбера и вскрытый швейцарский сыр с перцем, добавил все это к нарезке. Сыр под кофе уходил отлично, я даже хотел было закурить, но к счастью, сигарет дома не оказалось. Я ведь уже три года как бросил...
Кикс вертелся под ногами и намекал, что он тоже не против кусочка сыра. До этого кота я считал, что кошачьи сыра не едят. Как бы не так!
Кофе взбадривало мозги, но это не помогло. В итоге я пришел всего к двум выводам, и то банальным. Во-первых, связь фонда фьючер и таинственного незнакомца с преступлением - несомненна, во-вторых, так же несомненна связь этого фонда с фрау доктор Хирнштайн, дипломированной психологиней.
Но чтобы нажать на фрау доктора или что-то еще предпринять в этом направлении, мне необходимо знать больше!
Я позвонил фрау Шефер прямо на работу.
Как и следовало ожидать, чиновница на рабочем месте не была слишком загружена.
- Как ваши успехи? - поинтересовалась она. Я доложил об изысканиях Макса в России, кое-что рассказал о собственных поисках.
- Фрау Шефер, у меня к вам два вопроса. Во-первых, мне нужен фоторобот незнакомца, который приходил к вам от фонда Фьючер. Когда я могу подойти к вам, чтобы составить этот фоторобот?
- Можно сегодня вечером, - ответила дама, - я буду дома.
- И второй вопрос. Может быть, вы в курсе. Я узнал, что в вечер убийства возле вашего дома останавливалась посторонняя машина - это был серебристый Мерседес с кельнскими номерами. Правда, я не знаю, как долго простояла машина... Но если вы знаете...
- Конечно, я знаю, - сухо ответила чиновница, - это был мерседес старого друга и делового коллеги моего мужа Йозефа Шварца. Не отвлекайтесь, пожалуйста, господин Оттерсбах, это не имеет никакого отношения к делу! Шварц был в гостях у моего мужа и уехал около семи вечера. Они обсуждали деловые вопросы. Я еще раз напоминаю вам, что расследование прежде всего нужно вести в России. Ваш помощник, вероятно, не понимает всей важности проблемы. Я оплачиваю вам билеты и проживание в России, и настаиваю, чтобы вы отправились туда сами. Я более, чем уверена, что в деле замешана эта женщина, и что ребенок сейчас у нее. Конечно, она прячет девочку. Вот ваша задача и есть - установить это и найти ребенка.
Вежливо попрощавшись и положив трубку, я некоторое время занимался дзен-буддистской практикой: осознанно и глубоко дышал. Это помогает. Потому что самое мерзкое в работе - это клиенты, считающие тебя кем-то вроде прислуги. Вот еще позорное словечко - вышколенной прислуги. Она тебя наняла, и поэтому ты будешь делать то, что она скажет.
То ли ее не интересует эффективность работы, то ли она не верит в твой профессионализм и в то, что ты и так делаешь это наиболее эффективным образом... в любом случае непонятно, зачем она тратит деньги.
В конце концов мне удалось справиться с эмоциями, выкинуть все это из головы, и я занялся поиском Йозефа Шварца - найти такого владельца серебристого мерса в Кельне уже значительно легче, чем искать просто машину с неизвестными номерами.
Даже раз плюнуть - и через пять минут адрес и телефон Йозефа Шварца, сотрудника Дойче Банка лежали передо мной.
Я позвонил и окончательно понял, что сегодня - мой день. Йозеф Шварц в данный момент находился в нашем городе, где занимался оценкой недвижимости, приобретенной Дойче Банком. Более того, он был вполне готов со мной встретиться - в обеденный перерыв.
Шварц был старше Шефера. То ли он был трудоголиком и работал на пенсии, то ли болезни состарили его раньше времени, но выглядел он минимум на семьдесят.
Сидели мы в "Королевском олене". Всяких дешевых китайско-итальянских забегаловок Шварц, ясное дело, не признавал. А здесь меню било по карману. И потом, я не патриот и не очень-то люблю немецкую кухню. Нет, в праздник съесть жареную колбаску под пиво - это святое; никто в своем уме не откажется также от мясного рулета с красной капустой, или положим, от жаркого под егерским соусом, с зеленым горошком и морковью. Но все это хорошо изредка - немецкая кухня очень тяжелая, сытная, вредная для всех внутренних органов, и кстати говоря, далеко не благотворная для кошелька.
Я взял шницель и, ничего не поделаешь, безалкогольного пива. Не хочу загружаться так рано, мне еще работать до вечера, и на машине ездить. Шварц чувствовал себя в ресторане как рыба в воде, не обращая внимания на безлюдие, ловко орудовал вилкой и ножом, по-свойски ставил локти на белоснежную хрустящую скатерть, утирался искусно сложенной бордовой салфеткой.
В отличие от Шефера на фотографии, этот мужик мне, откровенно говоря, нравился. Серо-голубые глаза с легким прищуром, слишком длинные волосы и бакенбарды, вальяжность огромного породистого пса. Крупная фигура с пивным животиком и толстыми пальцами-сосисками. Официальный рабочий костюм смотрелся на нем неуместно, я представлял его в бархатной жилетке или костюме шютцен-феста.
- Помочь вам я не смогу, - заявил он, - где девочка - понятия не имею. Убийство это... я сам был в шоке. Мы в тот вечер обсуждали как раз вот эту недвижимость, которой я сейчас занимаюсь... Шефер вел себя как обычно, ничего особенного. Я ушел... а на следующий день узнал.
