"Если, - подумал Бьер, поворачиваясь опять к Сани, - станет ясно, что Тагл теряет контроль над своими мыслительными процессами, мне самому придется убрать штагна-джия". Будущее агзин-беев было превыше всего, важнее его собственной гордости или амбиций одного-единственного медиатора. Тем не менее Сани входила в его план, который он разработал двадцать пять лет назад, а значит, ее нужно было всячески ублажать и опекать.
- Стоша, похоже, не подозревает, что в нем происходит сдвиг в сторону венья-агна, - вымолвил Бьер спокойно. - Не думаю, что и Верда о чем-нибудь догадывается. Они просто по-другому реагируют на подсознательном уровне.
Сани с любопытством посмотрела на него:
- И когда они поймут? Как те, кто жил как дю-агны, вдруг примут неожиданное понижение их статуса?
От такого оскорбления Бьер резко ощетинился. Венья-агны перестали угрожать социальной стабильности, когда их число уменьшилось, а цивилизация окрепла и развилась. Тем не менее венья-агны так и жили с клеймом разрушителей, делавшим их изгоями общества, которых дю-агны в лучшем случае просто терпели рядом с собой.
Проигнорировав обидные слова, Бьер с новыми силами принялся успокаивать взволнованного медиатора:
- Я думаю, все зависит от каждой конкретной личности, Сани. Мы вправе ожидать чего угодно - от немедленного смирения до шока и вызванного душевной травмой предсмертного сна.
- Предсмертного сна? Венья-агнам не дано заснуть вечным сном.
- Пока преобразование не завершено, скрытые венья-агны действуют по программе дю-агнов. Шок может вызвать омертвение клеток.
Сани кивнула:
- Да, это похоже на правду. Но я не думаю, что кто-нибудь из них с радостью согласится с новым статусом. Немедленное смирение вряд ли возможно.
Бьер не стал спорить. Будучи дю-агном, Сани не имела ни малейшего представления, насколько ограничены были возможности ее ума. Психолог чувствовал уверенность в том, что, по крайней мере, несколько скрытых венья-агнов быстро придут в норму, ощутив гармоничность своего нового существования, особенно если преображение будет идти постепенно, а дю-агны не станут вмешиваться. Учитывая тот факт, что, помимо него самого, только Сани знала о скрытых венья-агнах, неосведомленность остальных обеспечивала необходимые для безболезненного изменения условия. В настоящее время Стоша был кандидатом номер один на полное преобразование без особых побочных эффектов. Геолог продемонстрировал наклонности венья-агна, тем не менее действовал он вполне нормально.
- Тагл - наша главная проблема, - ледяным голосом изрекла Сани. Думаешь, он осознал, что с ним творится?
- Не знаю, но он чувствует изменения в других.
- А если он обнаружит, что он венья-агн? Что тогда?
Бьер устремил на нее взгляд - и сказал само собой разумеющимся тоном:
- Его физическое состояние постоянно ухудшается. Он испытывает давление в связи с неминуемым решением вопроса о корабле колонизаторов. Думаю, в его случае можно ожидать худшего - умственного перегорания или смерти.
Сани выдержала его взгляд с леденящим душу спокойствием.
- А если Тагл окажется неспособным выполнять свои обязанности или погибнет?
- Тогда решение за или против колонизации придется принимать вам, медиатор.
Глаза ее поблекли, и с непроницаемым выражением лица Сани заметила:
- Миссия не должна потерпеть крах из-за неподтвержденных данных и фантазий венья-агнов, Бьер.
Психолог нахмурился. Его репутация, его положение в обществе зависели от удачного окончания его эксперимента. Если миссия провалится, корабль колонизаторов никогда не взлетит с поверхности его родной планеты и Бьер никогда не сможет сам рассказать о своих открытиях. Совет, конечно, велел ему передать по каналам связи результаты своих исследований в том случае, если "Дан тални" объявит систему обитаемой; но психолог желал доказать дю-агнам, что он достоин их общества, а для этого требовалось сделать все, что возможно, чтобы отпала нужда в запасном варианте.
- Я прослежу, чтобы мы успешно выполнили нашу задачу, - сказал он наконец.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Тагл пристегнул к скафандру сзади стартовые ускорители и вышел в открытый космос. С благоговейным трепетом он наблюдал, как Гейн и Стоша заводили в док беспризорный космический аппарат, который появился на мониторах "Дан тални" несколько часов назад. По сигналу Гейна его начали передвигать в сторону грузового отсека корабля. Тагл переместился к носовой части звездолета беев, затем поднырнул под него.
В его наушниках прозвучал голос Гейна:
- Старая штуковина.
- Насколько старая?
Отрывистые слова инженера потонули в тяжелом вздохе:
- Трудно сказать. Тысяча лет. Миллион... Скоро мы узнаем.
Или сотни миллионов лет? Тагл изучал искореженную инопланетную машину. Слишком мала для корабля, скорее всего искусственный спутник или ракета. Многочисленные годы, в течение которых она подвергалась бомбардировке микрометеорами оставили на ее корпусе вмятины и царапины. Куски железа, накренившись под углом, болтались в воздухе, и оголенные провода и дыры говорили о том, что многих частей недоставало. И все же, несмотря на плачевное состояние, аппарат отличался изящностью.
Свет из люка упал на металлический бок ракеты, и Тагл увидел какие-то знаки. Он запомнил их на всю жизнь: NASA
Кроме этих линий, вытравленных на металле рукой инопланетянина, других символов заметно не было. Время и космос стерли все следы.
"Очень старая", - подумал Тагл, провожая машину глазами.
Решение сойти с орбиты и подобрать летательный аппарат стоило им топлива.
Чтобы наверстать упущенное время, в расписание придется внести необходимые изменения. Расчеты, проведенные на компьютере, подтвердили, что у них имелось достаточно топлива, чтобы вовремя вернуться на Чай-те 5 и запустить разводной механизм. Если бы сроки не поджимали, можно было бы соорудить и маленькую заправочную станцию, которая позволила бы им свободнее распоряжаться топливом, исследуя внутренние планеты системы.
"Но время ограничено", - пронеслось в голове Тагла, когда он про себя проклинал установленный срок для передачи сообщения. Энергии для ошибок у них не осталось. Миссии надо поторопиться, стараясь не допускать промахов в работе.
Тагл неожиданно осознал, что дыхание его участилось. Он сделал усилие, чтобы выровнять его, и вдруг понял, что устал и, чего уж там скрывать, нервничает из-за нового графика. И тем не менее у него не было другого выхода, кроме как подобрать инопланетную машину. Кто-то когда-то построил ее и отправил путешествовать меж звезд. Вот и надо выяснить, когда, зачем и кто, а потом уж принимать решение, будучи уверенным, что оно не нарушит ни одной статьи Закона.
