— Да? — бросил Хуанг, уже успевший вцепиться в воротник Хэммонда. Другой рукой он сжимал предплечье арестованного.
Лайм вернула пистолет в кобуру.
— Мы не можем увести его из туннеля.
— Ты о чем? — насмешливо осведомился Хуанг.
Не зная, как лучше объяснить, Лайм решила обойтись без подробностей.
— Мой сотовый здесь не работает. Сигнал пропал, едва мы вошли в туннель. Но здесь, наверное, недалеко полицейский пост с телефоном.
— Да, я видел его на входе в туннель, — согласился Хуанг.
— Сделай одолжение, позвони в бостонское отделение ФБР.
Лайм наскоро нацарапала номер.
— Объясни, где мы находимся, и потребуй прислать в туннель передвижной изолятор.
Лайм кивнула на Хэммонда.
— Если увезем его каким-то другим транспортом, то может произойти очередное несчастье… Что-то в этом роде. — Она показала на статую, мирно остывающую на асфальте. — Пока мы остаемся в туннеле, нам ничего не грозит.
— Откуда вы знаете? — вдруг спросил Хэммонд.
— Потому что вы до сих пор живы. В отличие от остальных, попавших в этот кошмар. И я знаю, что вызвало цепь этих событий.
— Может, и меня просвятишь? — осведомился Хуанг.
— Сначала позвони.
Хуанг оглянулся и окликнул стоявшего поблизости агента ФБР.
— Агент! Вы слышали эту женщину? Немедленно звоните в отделение.
Агент кивнул и убежал. Хуанг снова повернулся к Лайм.
— А теперь поговорим.
— Но сначала отведем нашего пленника в местечко потише.
Лайм красноречиво обвела рукой творившийся вокруг хаос. Полиция установила оранжевые конусы, чтобы закрыть движение в туннеле, но несколько дюжин полицейских, фэбээровцев, пассажиров и зевак все еще толпились вокруг.
— Хорошо, — кивнул Хуанг.
Они повели Хэммонда в микроавтобус, усадили на заднее сиденье. Хуанг сел рядом. Лайм устроилась впереди и наклонила зеркало, чтобы видеть Хуанга.
— Как поживаете? — спросила она. Глаза Хэммонда блеснули.
— Я голоден. И устал.
— Нельзя ли ближе к делу? — нетерпеливо бросил Хуанг. — Я жду объяснений.
— Ладно, — согласилась Лайм. — Думаю, все эти события как-то связаны с «Situs inversus». Точнее, с триадой Картагенера.
Она наскоро повторила все три симптома болезни и еще раз подчеркнула, что, по ее мнению, все убитые мужчины страдали именно этим синдромом.
— Но есть и кое-что еще, — добавила она. — Это всего лишь предположение, но вполне возможно, что синдром Картагенера может воздействовать на нервную систему.
— Каким образом?
— Парализует реснички, микроскопические волоски, находящиеся на поверхности определенных клеток. А реснички — часть цитоскелета, внутренней опоры, придающей клеткам форму. В мозговых клетках цитоскелет может также передавать импульсы и информацию, и некоторые ученые считают, что он играет важную роль в деятельности нейронов. Мы ведем речь о таких фундаментальных свойствах, как сознание и самосознание, и даже паранормальных силах, вроде психокинеза, способности мысленно передвигать предметы…
— Паранормальных? — перебил Хуанг. — То есть ты утверждаешь…
— Что синдром, возможно, каким-то неизвестным образом воздействует на человеческий мозг.
— Хочешь сказать, что-то пробудило в этих жертвах способность к психокинезу? Никогда не поверю.
— Понимаю, это кажется странным, — настаивала Лайм. — С другой стороны, не забудь, мы только что гонялись за бронзовым зайцем, посреди бела дня, на людной улице.
— Но…
— Кстати, вспомни, что произошло на вокзале. Эти скульптуры не просто упали сами по себе, и мне кажется, идею психокинеза принять легче, чем мысль о том, что Хэммонд открыл ворота в зеркальный мир. Может, это все создание вашего ума, Хэммонд? Может, все это ваши фантазии, рожденные одержимостью Льюисом Кэрроллом, привели в действие некие психические силы, возникающие только в определенных обстоятельствах и у определенных людей?
Хэммонд немного помолчал: слишком тяжело было свыкнуться с мыслью, что монстры, преследующие его, были порождены его же собственным сознанием. Наконец он поднял глаза на Лайм.
— Но почему? Как это могло случиться? Причем почти одновременно?
— Откуда я знаю… Но в одном мы можем быть уверены: все эти происшествия были вызваны электромагнитным излучением.
— Это еще почему? — удивился Хуанг.
— Когда мы въехали в туннель, случились сразу две вещи: заяц превратился в статую и мой сотовый сдох. Радиоволны не могут распространяться в туннеле, если их длина слишком велика. Стены блокируют волны… Хэммонд, когда вы вчера сбежали из дома, то направились в метро, так?
— Вернее, провалился в метро. Я не видел, куда шел.
— Но это означает, что вы сумели пережить первую атаку. Потом, на вокзале, когда безумие повторилось, вы снова удрали в метро. И этим, возможно, спасли себе жизнь. Туннели метро блокируют электромагнитные волны. Оставаясь под землей, вы защищены, а выходя, снова начинаете ловить сигналы.
— Сигналы чего? — спросил Хэммонд.
— Не знаю. Чего угодно. Во всяком случае, это распространено по всему Бостону, проходит сквозь нас, и его воздействия невидимы и неощутимы. Но синдром Картагенера каким-то образом обостряет чувствительность к этому сигналу и делает его воздействие более отчетливым.
— Выходит, мне повезло, — угрюмо буркнул Хэммонд.
— Знаете, я вроде как помешан на радио, — вставил Хуанг. — И электромагнитные волны действительно могут самым странным образом действовать на нервную систему человека. Но мы понятия не имеем, как это делается.
— Не имеем, — согласилась Лайм. — И пока мы не узнаем, следует воспользоваться защитой.
— Но как? — спросил Хэммонд. — Не могу же я оставаться в этом туннеле до конца жизни!
— Я вызвала передвижной изолятор. Обычно его используют для перевозки высокочувствительных электроприборов, но на этот раз в нем доедете вы. Это обычный фургон, переделанный в Фарадееву клетку, цилиндр, блокирующий почти все виды электромагнитного излучения. Обтянут проволочной сеткой и заземлен. Так что мы сумеем прикрыть вас от всех радиоволн, кроме самых длинных диапазонов.
— И куда вы меня отправите?
Лайм взглянула на Хуанга.
— Не знаю. Куда-нибудь под землю?
Хуанг пожал плечами и выглянул в окно.
— А вот и наш грузовик.
Фургон с правительственными опознавательными знаками подкатил ко входу в туннель. Задние окна были покрыты амальгамой и забраны сеткой.
— Похоже, наша карета прибыла, — объявила Лайм. — Вперед!
