Обстановка была самой спартанской: два пластмассовых ящика вместо стульев, по стенам тянутся голые полки. Лайм стояла, опираясь на одну из полок, пока грузовик ехал по улицам города. Задняя часть отделялась от передней перегородкой.
Хэммонд сидел на ящике, безвольно подпрыгивая каждый раз, когда колесо попадало в рытвину: скованные руки не давали удержать равновесие. Наконец он не выдержал и попросил Хуанга ослабить «браслеты».
— Почему бы нет? — пожал тот плечами и открыл наручники.
— Спасибо, — облегченно выдохнул Хэммонд, потирая запястья. — Знаете, агент Лайм, — неожиданно заговорил он, — я все гадаю…
— О чем?
— Вы утверждаете, будто все, что мне довелось пережить, — плод моего воображения. Что я сам создал чудовищ.
— Можно сказать и так.
— Но в таком случае откуда мне знать, что вы не плод моего воображения?
— Могу дать слово, что это не так, — усмехнулась Лайм.
— Вы уверены? В Зазеркалье Алиса видит спящего в лесу Черного Короля. Когда она спрашивает, ей объясняют, что Король спит и что сама она тоже часть его сна. Мало того: целый мир всего лишь часть его сна. И если бы Король не видел ее во сне, где бы, спрашивается, она была?
— «Погасла бы, как свеча», — процитировала Лайм.
— Как и остальной мир, — заключил Хэммонд, вцепившись в ящик, чтобы не упасть. — Никогда нельзя быть уверенным, что мы не чей-то сон, не правда ли?
— Думаю, да, — кивнула Лайм.
Они по-прежнему мчались куда-то.
— Я все думал о твоей теории, — обратился Хуанг к Лайм. — Ты считаешь, что электромагнитное поле распространяется по городу и пронизывает всех нас?
— Именно.
— Если это так, мы могли бы определить его источник.
— Но как? — спросила Лайм.
— Последовав за бронзовым зайцем.
На борту фургона была приклеена карта Бостона. Хуанг шагнул к ней и вытащил из кармана маркер.
— Я кое-что знаю о радиолюбительской связи. Радиолюбители используют этот принцип, чтобы засечь передачу. Если взять рамочную антенну и начать вращать, сразу увидишь, что самый сильный сигнал идет, когда антенна находится под прямым углом к его источнику. Такой антенной пользуются, чтобы проследить, откуда поступает сигнал. Далее, — продолжил он, очертив кружком площадь Копли, — если нервная система Хэммонда реагирует на какой-то вид излучения, вступает в действие этот же принцип. С некоторой натяжкой можно сказать, что мозг имеет такую же симметрию, как и рамочная антенна: имеется правое полушарие, левое полушарие, и оба полушария подвержены максимальному воздействию радиосигнала, когда находятся прямо напротив источника. И если способности Хэммонда особенно усиливаются в одном определенном направлении, значит, любое проявление этих способностей, особенно яркое, эффектное, должно следовать тем же путем.
— Как статуя зайца, — обрадовалась Лайм. — Именно она приведет нас к источнику.
— Совершенно верно. Из сводок, полученных с площадки обозрения, мы знаем, куда направлялась статуя? Теперь остается только продолжить линию.
Хуанг поднял маркер и провел черную линию через карту Бостона. Лайм проследила, куда она вела, и сердце подпрыгнуло в груди.
«Генераторная установка», — было написано на карте.
— Линия ведет к генераторной станции, — прошептала она.
— Это тебе ни о чем не говорит? — осведомился Хуанг.
— Что же, вполне очевидно. В любом большом городе подобная электроэнергетическая система — это единый мощный радиопередатчик. Мы постоянно, сами того не сознавая, окружены океаном радиоволн. Высоковольтные линии — это своеобразные гигантские антенны, действующие в низкочастотном диапазоне, в том же, что мозг и нервная система. Электричество самым странным образом влияет на мозг. Оно может изменить скорость действия мозговых клеток, повысить или понизить уровень нейротрансмиттеров. И линии электропередач тоже не исключение. Если построить график самоубийств в городе, обнаружится, что наибольшая плотность — как раз вокруг высоковольтных установок. Может, то же самое верно и для того, что мы наблюдаем.
— Но почему сейчас? — выдавил Хэммонд. — Почему все это начало происходить именно сейчас?
— Может, что-то изменилось, — предположила Лайм. — На электрическую сеть способно повлиять все, что угодно.
— Геомагнитная активность, например, — поддакнул Хуанг. — Северное полярное сияние. Или электрическая буря.
— Тоже верно, — согласилась Лайм. — Атмосферный поток идет через трансформаторы и линии электропередач, слегка изменяя электрические токи, проходящие по сети. Несколько ночей назад по неизвестной причине что-то изменилось, и мозг Хэммонда среагировал. Изменение было незначительным, но вполне достаточным, чтобы повлиять на высокочувствительных людей…
— Людей с синдромом Картагенера, — перебил Хуанг.
— Да. Но не удивлюсь, если все мы рано или поздно начнем испытывать подобные воздействия…
Смысл намека не сразу дошел до Хуанга, а когда дошел…
— Иисусе! — ахнул он. — Нужно немедленно предупредить электрическую компанию, чтобы отключила электричество, пока ничего не случилось…
— Точно, — пробормотала Лайм и уже хотела попросить водителя остановить грузовик, когда последняя мысль с ужасающей ясностью осенила ее. — О, черт!
— Что еще?
— Электрическая сеть испускает длинные волны. Длинные, понимаешь? Клетка Фарадея против них бесполезна.
— То есть…
— Этот грузовик ничего нам не даст.
Фургон вдруг тряхнуло. Он подпрыгнул раз, другой. Лайм едва не упала на колени и только чудом успела схватиться за полку.
— Ваша работа? — спросила она Хэммонда.
Тот выкатил на нее глаза:
— Не знаю.
Потолок фургона съежился и стал расходиться. В дальнем конце появилась быстро расширявшаяся трещина. Металл кряхтел, но поддавался. На них дождем посыпались хлопья краски. Лампочка вспыхнула и взорвалась фейерверком искр. Крыша поднялась, как крышка консервной банки, и Лайм увидела небо над головой. Фургон лопнул, словно гороховый стручок. Полотно крыши скручивалось, корчилось, как живое. Полки рухнули. Пол стал проваливаться у них под ногами. Лайм заметила на лбу Хэммонда крупные капли пота.
— Остановитесь! — крикнула она. — Джералд, немедленно перестаньте!
— И хотел бы, но не могу, — выдохнул Хэммонд с отчаянием.
Хуанг, встав рядом с Лайм, навел на него пистолет.
— Это должно немедленно прекратиться!
— Вы совершенно, правы, — отозвался Хэммонд.
Полки на глазах рассыпались в щепки. Отлетевший кусок дерева Ударил Хуанга по ноге, и детектив упал. Что-то обрушилось на затылок Лайм. И наступила тьма.
