— Должок за тобой! — напористо заявил Жека. — Я за тобой бегать не буду, сам прибежишь. Деньги где?
— Денег не будет, — спокойно ответил Гордин. — Иди, куда шел.
Жека неожиданно толкнул Гордина ладонью в лицо.
— Ты обурел, пилюлькин?! Ты мне мать покалечил, больная лежит, тебя проклинает. Тварь!
Жека снова замахнулся, но Гордин на этот раз легко ушел в сторону.
— Женька, ёперный театр! Оставь этого заглота, пошли к баб-Любе.
— Оставлю! — хищно оскалился Жека. — Когда долг получу. Сам отдашь, Айболит хренов, или мне карманы проверить?
Жека схватил Гордина за шею и притянул к себе, намереваясь нашарить кошелек. Сергей же совершенно невозмутимо, не сопротивляясь, положил ему два пальца под ухо и зажмурился…
В следующую секунду Жека отлетел от него как ошпаренный. Он свалился в пыль, хватаясь за грудь, и ошарашенно вылупился на Гордина. При этом судорожно дрыгал ногами, пытаясь отползти.
— Ну, ни фига себе! — заметил один из его приятелей. Отпустив Морошку, он со всей решимостью двинулся к Гордину.
Та тут же завалилась на второго приятеля, и он едва устоял на ногах.
— Держи, ёперный театр! — воскликнула Морошка.
В этот раз Гордин сам шагнул навстречу противнику, быстро поднырнул под него и обхватил за пояс. Ладонь легла на голую кожу в районе позвоночника. Через мгновение парень с истошным криком отлетел в заросли крапивы, извиваясь всем телом.
Гордин перевел дух, встряхнул руками. Усталость была, но не катастрофическая. Он еще готов побороться.
— Ребята, кончайте… — пробормотал один из оставшихся парней. — Ребята, вы чего…
Маленькими шажками он отступил за спину своего товарища и Морошки. Та изумленно пялилась на корчащихся в пыли собутыльников.
— Вот же угар, ёперный театр! — только и сказала она.
Гордин подобрал телефон и, еще раз взглянув напоследок на всю компанию, ушел за угол, на центральную улицу.
Угрожать напоследок было лишним — они и так все поняли.
* * *
Старенькая, не раз крашеная «мазда» стояла на проселке в лесном массиве, в паре километров от Маклинска. Сергей забрался в кабину, они с Костиком наскоро поздоровались, обнялись.
Затем Костик передал Гордину пакет с паспортами и справками.
— И вот еще, деньги остались, — добавил он, протягивая тугой рулончик купюр.
— Оставь себе, — возразил было Гордин, но Костик замотал головой.
— Тебе нужнее, вас двое будет. Ну вот… А теперь — плохие новости. Валить тебе отсюда надо. Срочно. Сегодня же.
— Что еще? — помрачнел Гордин.
— На трассе хвост за мной был. На двух машинах. Я их сбросил. Через двадцать километров вижу — опять они.
Гордин непроизвольно посмотрел по сторонам.
— И где они?
— Ты слушай, — продолжал Костик. — Я опять оторвался. Заехал на сервис, закрылся, глянул. А у меня под днищем — вот…
Костик сунул руку за сиденье и вытащил обломки какого-то электронного устройства с торчащими проводами.
— Жучок, что ли?! — воскликнул Сергей. — На кой черт с собой притащил?
— Не бойся, уже не кусается. GPS-трекер. Копеечная вещица, но паскудная. Да ты не волнуйся, с собой никого не привел. Хотя след они, как видишь, взяли. Поэтому собирайся.
С этими словами Костик выкинул обломки в окно, в придорожную траву.
— Да как «собирайся»?! — Сергей возбужденно взъерошил волосы. — У меня планы совсем другие, я не готов еще!
— Некогда готовиться, — серьезно ответил Костик. — Поедешь со мной. К утру будем в Витебске, там разбежимся. Осядешь где-нибудь, подругу дождешься — и свободен.
— А ты?
— Я через Литву буду уходить. Потом в Канаду. Меня там друг ждет.
Гордин протяжно вздохнул.
— М-да… неожиданно.
Он вдруг заметил, что Костик потирает руку выше локтя.
— Болит?
— Малость, — отмахнулся Костик. — Приеду на место, найду какого-нибудь мясника-коновала, чтоб вырвал ее к чертям. Надоела…
Костик приподнял рукав футболки, показывая кольцевой шрам.
— У тебя тоже так? Он вроде больше становится.
— Не знаю… — Гордин показал свой имплантат. — Не замечал. Чешется иногда.
— Ладно, некогда сопли разводить. Ты едешь?
Гордин размышлял недолго.
— Еду, конечно, куда деваться… Ко мне заскочим за барахлом, тут рядом.
Костик молча кивнул и завел машину.
— А я, представляешь, людей тут… лечу! — усмехнулся Гордин и изобразил руками некие «магические пассы», давая понять, что это не просто лечение.
— Что?! — Костик взглянул на него почти с ужасом.
— Ага. На работу устроился, теперь почти что доктор.
— Да ты рехнулся! Какая работа! Тебе сидеть надо тихо, как клопу, и не шуршать!
— Не шуршать не получается. Здесь тунеядцев не любят, сразу на карандаш…
— Ну и работал бы! — пожал плечами Костик. — Тихонько, незаметно! Зачем способности-то светить?
— Не знаю, — вздохнул Гордин. — Так уж получилось. Смотришь на людей — жалко их… Плохо им, а они никому не нужны.
— Вот от кого, а от тебя я такой глупости не ожидал. Жалко ему… Себя пожалей!
— Себя-то чего жалеть? А вот ребят наших — их реально жалко. Пашку, Коляна, Саню…
— Ты про ребят это точно знаешь? — нахмурился Костик.
Гордин уверенно кивнул.
— Не было ни побега, ни аварии, тем более наркотиков. Они все там умерли, в операционных.
— Откуда знаешь?
— Помнишь, я в сейфе папочку прихватил? Которую ты брать не хотел. Вот оттуда. Поэтапное описание эксперимента, анализ причин распада тканей, выписки, диаграммы, фотографии. Считай, готовый приговор для Чурова.
Костик сокрушенно покачал головой.
— Вот за это тебя точно на куски порежут.
— Нет, Костик, — на лице Сергея появилась мстительная улыбка. — Пока бумаги у меня — пальцем не тронут. А вот если найдут…
— Чего ты их у себя держишь? Взял бы да и слил все прокурору. Одним махом разогнал бы всю их малину.
— Костик, ты же говорил, что охотником был, — укоризненно заметил Гордин.
— И был, и буду. С тринадцати лет с отцом в лес ходил. У меня и сейчас ружье с собой.
— Раз так — должен знать, что бывает, когда зверя в угол загонишь. Опасно это. Вот если меня в угол загонят, тогда бумажки и пригодятся.
— Эх, Серега… — Костик протяжно вздохнул. — Хреновая это затея — с государством в очко играть. Там не церемонятся.
— Они не государство, — покачал головой Сергей.
— Как так? Там же майоры, полковники… А возможности какие!
— Не-а, частная лавочка. Под ширмой военно-медицинской академии. Я это знаю. И все их возможности — купленные. Им внагляк идти тоже резона нет. Запалят контору — конец им тогда. Поэтому осторожные такие. Так что, пока бумаги у меня, я в домике. А без них голый останусь.
