Эд Грей отворил стеклянную дверь, и Верити вошла в комнату. Сняв с крючка на стене белую куртку, девушка набросила ее поверх зеленого сарафана. Перевоплотившись в стенографистку, она села, взяв в руки блокнот.
— Профессор Лэтэм, — произнес Брюстер, — у нас есть основания полагать, что нынешним утром вы побывали в районе Окдина.
Профессор, впившись пальцами в засаленные лацканы старомодного халата, подался вперед.
— Ошибка, — язвительно сообщил он.
Брюстер поглядел на Адамсона. Тот моргнул и проговорил:
— Профессора Лэтэма видели на месте происшествия несколько свидетелей, а также полицейские из Чиппинг Дина, которые стояли в оцеплении. Появившись там через двадцать минут после событий, он пытался подобраться к кратеру и собрать образцы…
— Блестяще! — перебил профессор. — Какой слог! Главное — не упоминать никаких имен, правильно? Я, пожалуй, могу описать эту картину поживее. Раннее утро, могучие деревья окутаны туманом. Пятеро или шестеро полисменов мнутся около своего неуклюжего бензинового тарантаса. Кратер разверзся, точно пасть ада. Среди деревьев на глазах изумленных фермеров шныряет фигура в белом халате. Кто знает, может, то был переодетый министр национальной безопасности в парике?
Профессор провел пятерней по копне седых волос и расхохотался; помощники поддержали его.
Адамсон сказал безучастно:
— Вы были там, сэр. Я лично вас видел.
— А вы, разумеется, ошибаться никак не можете? — осведомился профессор.
— Нет, отец, — не сдержав улыбки, вставила Верити. — Он ошибаться не может.
— Что ты хочешь сказать, Вериги? — раздраженно спросил профессор. — Ты, верно, что-то перепутала.
Верити вздохнула, поглядела на агентов СБ — и выдала Адамсона.
— Он не ошибся, — повторила девушка. — Он видел именно тебя. Он просто не способен ошибаться.
В наступившей тишине отчетливо слышалось гудение генераторов. Кэртойс, не сводя с Адамсона взгляда, вертел в руках колбу.
— Великое Небо! — вполголоса проговорил профессор.
— Да, — сказала Верити. — Он робот на службе у СБ.
Брюстер внутренне сжался. Узнавая правду, люди обычно пугались или приходили в ярость. Но Лэтэма явно охватил восторг. В нем проснулось любопытство ученого. Он соскочил с помоста, крепко пожал Адамсону руку и представил ему своих помощников и дочь.
Потом весело объявил:
— Естественно, я там был. Как вам хорошо известно, мистер… э… если не ошибаюсь, Брюстер, за последние двенадцать месяцев я побывал на всех кратерах. Должен сказать, вертолет — отличная штука!
— Извините, что донимаю вас, профессор, — сказал Брюстер, — однако ваша лицензия…
— Знаю, знаю, но что мне оставалось делать?
Профессор мечтательно разглядывал Адамсона,
точно мальчишка витрину магазина игрушек.
— Думаю, если мистер Адамсон проверит ячейки своей памяти, он сможет подтвердить, что я не брал образцов внеземного происхождения.
Адамсон кивнул, не делая больше попыток якобы свериться с записной книжкой.
— В последнем случае это были растения, камни, мертвый дрозд, а еще две белки, которых я подобрал метрах в двадцати от кратера.
— Белки? Какие, рыжие? — требовательно спросила Верити.
— Серые, — отозвался профессор. — Грей… покажите-ка нам серых белок.[1]
Эд Грей подбежал к помосту, взял одну из клеток и поднял над головой.
— Ужасно! — бормотала между тем Верити. — Если эти проклятые метеориты убивают белок…
— Тихо, детка! — сказал Кэртойс. — Белки вовсе не мертвы.
Профессор жестом пригласил агентов подойти.
— Разумеется, животным приходится несладко. Около одного из кратеров я обнаружил дохлую ласку, около другого — труп овчарки. Впрочем, обращаю ваше внимание на то, что громадному количеству животных падение метеоритов не причинило ни малейшего вреда. Мне сообщили об овцах, которые остались живы и здоровы, а месяца три назад я сам натолкнулся на пару кроликов…
— Что вы делаете с животными? — поинтересовался Брюстер. Он не верил такой удаче. Адамсон совершил чудо: куда только девалось былое недоверие старика к службе безопасности!
— Да, отец, — поддержала инспектора Верити, — что ты с ними делаешь?
— Проверяю на радиоактивность, что же еще? — сердито ответил профессор. — Как, по-твоему, что я могу с ними делать? Препарировать? Вечно ты выдумываешь невесть что, Верити; нельзя же доходить до таких крайностей. Никто на твою экологию не посягает!
Эд Грей установил клетку с белками в большую демонстрационную камеру на конце рабочего стенда. Он включил в камере свет, а потом нажал рычажок. Клетка открылась. Теперь все могли видеть белок: они спали, свернувшись калачиком, уткнув мордочки в пушистые хвосты.
— Спят? — спросил Адамсон, который по любопытству, похоже, не уступал профессору.
— Отходят от шока, — пояснил Лэтэм. — В остальном оба зверька на данный момент абсолютно здоровы. Никаких следов радиации.
— Ты проверил их? — спросила Верити.
— Да, но боюсь, весьма поверхностно, — сказал профессор. — Мне едва хватило времени на то, чтобы покрутить над ними счетчиком Гейгера. Нужно более детальное обследование. Если тебе так интересно, милочка, займись этим сама. Попроси Грея помочь.
Он повернулся к Адамсону с Брюстером.
— Живого инвентаря нам не хватает, — сказал он. — Сейчас мы работаем с металлами. Кстати, раз уже зашла о них речь, то так называемая оболочка, найденная на участке номер пять близ Гастингса, есть, на мой взгляд, не что иное, как кусок магматической породы!
— Вы не обнаружили ничего такого, что подтверждало бы… — начал быстро Брюстер.
— …популярную теорию «инопланетного зондирования?» — докончил, фыркнув, профессор. — Нет… ничего… если не считать регулярного распределения метеоритов по площадям.
— Ваша гипотеза «решетчатой структуры», — проговорил Адамсон.
— Совершенно верно, — профессор кивнул Кэртойсу. — Пойдемте выпьем кофейку в демонстрационном зале. Я покажу вам фильм, который поясняет мою гипотезу.
Чарлз Кэртойс приобрел привычку каждое утро после завтрака заходить в оранжерею и угощать белок орехами. Изящным стеклянным куполам оранжереи разительно не соответствовали джунгли проржавевших труб на полу. Но деваться некуда: без системы центрального отопления замерзли бы пальмы и нежный древесный папоротник. Верити развесила в оранжерее клетки и уделяла белкам значительную часть своего времени. Кэртойс удивлялся такой заботливости: белки были симпатичными зверушками, но не более того. Он решил, что девушка, должно быть, старается завоевать расположение отца, демонстрируя преданность науке. Перепады настроения профессора тем временем настораживали: то он был ласков с Верити, хваля ее усердие, то вызывал сердечные спазмы у экономки миссис Фернесс, заявляя, допустим, что у одной из белок будто бы выросла вторая голова. Но, что гораздо серьезнее, он отказался от услуг Эда Грея в качестве лаборанта, хотя работа со сплавами и новым трансформатором приближалась к наиболее ответственной стадии.
