— Ты занята, интеллектуальная самка? — вежливо поинтересовался бетанин. — Я не стал бы нарушать сонную логику. — Этим словосочетанием Джоэль передала некую концепцию — не слишком удовлетворительное определение, на ее взгляд, подходило лучше, чем «медитация», «философические раздумья», или просто «мечтания».
— Нет, мне просто нечего делать, и я расстроена этим, — заверила его Джоэль. — А как ты? Я не видела тебя… уже не помню с каких пор. Время не имеет смысла в этом проклятом месте.
— Я был в бассейне, — проговорил он. Еще на борту «Эмиссара» биологи предупреждали, что Фиделио ослабнет и умрет, если не сможет проводить по несколько часов в неделю в воде своего родного моря. Состав ее не вполне совпадал с жидкостью, наполнявшей океаны Земли, однако ничего экзотического тоже не было; любая химическая лаборатория могла легко представить все необходимые ингредиенты. Нужные вещества доставили с корабля в Колесо и соорудили бассейн. Торговля солью между прибрежными континентальными обществами и расположенными в глубинах суши определила значительную часть бетанской истории.
— Тебе это полезно, — отвечала Джоэль, понимая, насколько неадекватны эти слова. Гибель Фиделио была бы трагедией для обоих видов и, быть может, не только для них. Кроме того, он был ласков и мудр и стоил миллиона Айр Квиков.
«Но мы потеряем Фиделио, когда у него окончится пища», — вспомнила Джоэль. Рожденные землей ткани не могли пропитать бетанина и по большей части были для него ядовиты. Экспедиция прихватила с собой на обратный путь годовой запас еды для Фиделио, главным образом в сушеном и замороженном виде. Все считали, что Союз откроет регулярное сообщение с Бетой задолго до истечения этого срока.
Джоэль была не из нервных, но сейчас вдруг ощутила ярость. Пытаясь найти покой, Джоэль разглядывала бетанина, опускавшегося на ноги и хвост перед ее креслом. Она всегда подмечала в нем нечто особое — какое-нибудь движение или очертание, — достаточно тонкое, которое нельзя было заметить с первого взгляда.
«Да, мы с ним рождены в результате четырех миллиардов лет эволюции, первородного бульона, происходившей на паре весьма различных планет. Нужны имена, но они обманчивы и создают лишь впечатление понимания, которого мы на самом деле лишены».
Произвольный характер делал имена дважды обманчивыми. Центрумом, за отсутствием лучшего предложения, исследователи окрестили солнце, к которому привели их Звездные ворота, а спутники его — Альфой, Бетой и Гаммой… по направлению от светила. Имя Фиделио придумал Торстейн Свердруп, обожавший Бетховена. У себя дома это создание называлось примерно так: «Късрръу» на суше, «Гаоунг Ро Мм» в воде. Однако ни один земной алфавит в точности не соответствовал этим транскрипциям.
Фиделио являлся типичным представителем своего вида, как и Джоэль, представлявшая человечество во всех его обличьях: от китайцев до папуасов, от кельтов до пигмеев, от нефов до эскимосов и так далее. Бетанин родился на Восточном побережье самого большого континента из расположенных в Северном полушарии; родные края его располагались в средних широтах, их занимало общество, возглавившее промышленную революцию еще тысячелетия назад. Выходило, что цивилизации на Бете не спешили расти и рушиться, как на Земле. Тем не менее сегодня весь этот мир и его колонии на других звездах попали в чрезвычайно странную и опасную ситуацию.
Из шести конечностей Фиделио две являлись ногами. Тело размером с туловище взрослого человека заканчивалось могучим хвостом, с горизонтальными зазубринами на оконечности; хвост составлял примерно половину длины тела. Бетанин ходил наклонясь вперед, поэтому рост его составлял около ста пятидесяти сантиметров, жирок прятал могучие мышцы. Ноги его, напоминавшие Джоэль о тираннозавре рексе, заканчивались широкими ступнями с перепонками, верхняя пара рук была вооружена длинными когтями также с перепонками между ними, меньшие по размеру нижние руки несли по четыре пальца, в том числе большой, не слишком-то похожий на человеческий. Строение скелета делало его члены и конечности, торс, хвост и шею столь гибкими, что они казались почти лишенными костей. Над узким лицом поднимался крутой лоб, укрывавший могучий мозг. Короткое острое рыльце, окруженное жесткими усами, оканчивалось одной ноздрей с клапаном, во рту с зубами всеядного находилась пара жуткого вида клыков. Два уха были невелики, большие глаза ровного голубого цвета прикрывали мембраны-веки, менявшие их оптические характеристики для видимости под водой. Все тело его покрывал короткий темно-бурый мех, на животе имевший более светлый оттенок. От бетанина всегда припахивало йодом. Одежду ему заменяло нечто вроде патронташа с карманами. Репродуктивные органы втягивались в тело и не слишком-то напоминали мужские; внешне он ни в чем не обнаруживал свой пол; дома все определялось размером тела, в среднем самцы были на треть короче, чем самки.
В воздухе он видел хуже людей — иначе было под водой или во тьме, во всяком случае не вблизи. Слух бетанина был острее людского, еще он обладал чувствительностью к веществам, которую Джоэль решила не называть вкусом или обонянием. Со своей стороны его постоянно удивляли те заключения, которые она делала, воспользовавшись кончиками пальцев.
«Вот он передо мной, — думала Джоэль, — посол, достойный доброй воли своего народа, он заперт в тюрьме, а я даже не знаю, что он теперь чувствует. Фиделио пытался объяснить мне, но не сможет этого сделать, пока я не получу доступ к голотевтическому оборудованию, а может быть, не сможет и после».
— Что я могу сделать для тебя, Фиделио? — негромко спросила Джоэль.
— Я хочу занести в свои снотоки (познать всем своим существом?) события, состоявшиеся, когда ваш народ впервые обнаружил транспортные машины и информацию об Иных.
— Но ты уже слышал об этом, — отвечала она, удивляясь. — Мы просто обнаружили такую машину в Солнечной системе, так же как и вы сами, выйдя в космос раньше нас, обнаружили ту, что обращается вокруг Центрума.
«Раньше? — спросила она себя. — Что это значит? Одновременность не из тех понятий, которые применимы к межзвездным расстояниям. Получается, что Т в Т-машине означает не только «Типлер» и «транспорт», но еще и время, как принято в физике. Посещая другие планеты, сами бетане не знают, где они — в собственном будущем или прошлом. И в этом смысле и мы не знаем временное отношение Земли к ее колонии на Деметре. Наши астрономы могут сказать лишь, что все трое Ворот существуют в одной и той же эре галактического развития.
И чего бы ни стоил этот факт — может быть, и ничего, — мы знаем, что за плечами бетан больше веков научной цивилизации, чем у нас на Земле, — если людей можно считать цивилизованными».
