новый сон о ребенке, а потом снова исчезнет, подключившись к Радость-17. Мы никогда не сможем поговорить.
В словах больше нет смысла.
3
На улице толпы людей.
Витрины и окна торгового центра горят, как гирлянды. Самые лучшие вещи со скидкой. Все почти за бесплатно. Порно-театры зазывают на виртуальные представления. Ночные клубы и бары предлагают забыться под музыку, танцы и алкоголь. За каждым углом шоу-программы, тематические мероприятия, выступления звёзд. Организаторы быстрых встреч готовы предложить различные форматы общения, чтобы клиенты обязательно добились успеха в поиске любви и секса.
Тысячи людей ищут праздник в обмен на кредиты. Они часами путешествуют от заведения к заведению, чтобы забыть о собственной жизни. Развлечься для них почти как работа. Все приелось и скучно. Депрессия. Кризис среднего возраста, затянувшийся на сотни лет. Они скатываются в бездну разочарований несмотря на все улучшения, которые ставят в новые оболочки: редактирование генов, увеличение физической силы, нейроинтерфейсы, ускорение мыслительных процессов, татуировки, пирсинг, эмоциональные фильтры.
Нужно включить улыбку на полную мощность, чтобы пережить еще один бессмысленный вечер на краю Галактики Млечный Путь.
Я принимаю две таблетки рисперидона.
Шизофрения забавная штука. Порою нельзя сказать точно, когда рефлексия сменится бредом, а спокойствие уступит место агрессии без причин. Если прижмет всегда можно купить клозапин и молиться, чтобы не сдохнуть от инфекции в случае передоза. Но когда привыкаешь к болезни, даже такие резкие перепады становятся в порядке вещей.
В витринах голые и одетые манекены изображают людей, за кассами роботы-слуги ожидают клиентов, заранее вытянув губы в полуулыбке, на полках игрушки, открытки, коробки конфет, сувениры. И ни одного человека. Род HomoSapiens вымер, породив HomoConsumptor. От изобилия несет одиночеством. Я вижу огромного зайца, сидящего у в хода в отдел для будущих мам, и чувствую, что готов удавиться под взглядом грустных, но ложных глаз ненастоящего животного, передающего мне свой фальшивый посыл. Имитация жизни, перейдолия в глазном нерве, способная ввести в заблуждение мозг, склонный к самообману. Смутный и невразумительный образ, принимаемый мной за настоящий.
Огромное количество товаров, выставленных в лабиринте из полок, сбивает с толку. Изобилие, процветание и абсолютная нищета за витринами магазинов. С каждым годом становится хуже. Окраина со всей своей грязью, убогостью и разрушением подбирается к центру и город превращается в свалку.
Я двигаюсь в сторону старых кварталов.
Все вечеринки остаются за поворотом.
Улица опустела.
Толпа исчезла, оставив после себя мусор и грязь. Отбросы будут веками лежать на планете, как единственное напоминание о том, что человечество когда-то здесь было. Милый памятник воздвиг себе высокоразвитый Homo Habilis. Мир катится под откос, и я вместе с ним. Может быть, мы уцелеем, перенесемся в будущее и продолжим существовать, но верится в это с трудом. Скорее всего нас ждет разочарование. К гадалке не ходи. Все закончится плохо.
Улицы превращаются в лабиринт. Темные, мрачные крысиные норы. Ни деревьев, ни парков, ни искусственных рек, ни озер. Только дома, высотки и небоскребы, магазины, фабрики, заводы, перерабатывающие комплексы и склады. Всё пустует и рушится под натиском энтропии. За последние пару лет население уменьшилось в несколько раз. Многие сбежали еще в самом начале упадка. Поле того, как корпорация «ОЗМА» закрыла часть заводов и фабрик, перенеся основное производство ближе к побережью, количество рабочих мест сократилось, обрекая индустриальный район на быструю смерть. Рост автоматизации производства, выход робототехники на первый план, дешевая рабочая сила в других частях города и строительство новой системы дорог, облегчавшей транспортировку товаров вдоль побережья, привели к банкротству мелких предприятий и фирм. Недовольство, нищета, массовая безработица и небывалый рассвет преступности вылились в бунт, в настоящее восстание против города. Несколько тысяч людей принялись уничтожать квартал за кварталом, сжигая всё на своем пути. Полиции удалось подавить сопротивление лишь через несколько дней. Погибло много народу. Точное число никто не назвал. Бесценная жизнь человека рвалась, как прогнившая нить. Улицы окрасились кровью. Трупы валялись везде. Долгое время в воздухе, сквозь едкий привкус пожара, слышался едва уловимый душок разлагавшейся плоти. Сотни зданий и домов были повреждены или сожжены до такой степени, что их оставалось только снести, но они по-прежнему здесь. Сломанные, покалеченные, покинутые навсегда. Мятеж столкнул район в могилу, на краю которой он будто бы замер, не решаясь упасть. Люди ушли, оставив поле себя только стены, которые со временем превратились в руины.
Брошенные здания, дома, пустынные улицы и подворотни, как магнит привлекают наркоторговцев и прочую мерзость. Здесь есть всё самое нужное. Проститутки, запрещенные сны, перепрошитые оболочки, вирусы, взломанное программное обеспечение, дешевая пластика без лицензии и лишних вопросов, услуги нетраннеров, информация из базы данных Службы надзора, фальшивые данные гражданина.
Я прошел мимо огромного склада, служившего когда-то больницей, и свернул в сторону стадиона. Улица тянулась между приземистыми домами, за которыми поднимались, как старшие братья, многоэтажки и небоскребы. Фонари не горели. Темные, мрачные остовы разрушенных зданий смотрели на меня пустыми глазницами выбитых окон. Безразличные ко всему, они скрипели, словно деревья в отжившем лесу. Из-за угла сгоревшего бара в мою сторону двинулись тени. Я бросился к ближайшему дому, дернул дверь, но она оказалась закрыта, доски на заколоченных окнах не поддавались. Кто-то ударил меня в голову палкой, но удар лишь скользнул по виску, слегка сорвав кожу и волосы. Я упал на тротуар и увидел над собой двухметрового мужика, готового двинуть меня в лицо здоровенным ботинком. Я схватил его за ногу и толкнул, что было силы. Он отлетел к стене дома треснувшись затылком об подоконник. Сбоку раздался топот ног и похабная ругань. Не дожидаясь прибытия подкрепления, я вскочил и бросился на утек. За мной гналась целая стая. Теперь они не скрывались. Четверо сзади, трое сбоку и тень впереди. Я свернул в подворотню и перепрыгнул забор. Заброшенный сад порос высокой травой, я побежал вдоль стены в следующий двор. Двое парней, грязные и оборванные с перекошенными от волнения лицами, обогнули дом и бросились на меня. Я увернулся от удара ножом, получил кулаком в левый глаз и попал одному из нападавших коленом в живот.
Из-за угла показался громила, который минуту назад напал на меня рядом с больницей. Он взревел, как городская сирена и достал из-за пояса пистолет, больше похожий на стартовый пугач для бегунов. Не дожидаясь отсчета: «На старт. Внимание. Марш!!!» я рванул с места в сторону стадиона. Шум крови в ушах заглушил топот ног. Я проклял себя десять раз по миллиону за то, что когда-то курил. Легкие разрывались на части. Всё это длилось и длилось. Казалось, вот-вот забрезжит рассвет.
Удар в спину сбил меня с ног. В голове зазвенело. Тени окружили меня и принялись бить.
