— Ну что, двинулись? Если повезет, нас не пристрелят, — сказал Виктор.
— Может, подождем? Вездеход или джип... — Кажется, Рузгин вымотался куда больше Ланьера.
— Ребята, там за деревьями кто-то есть, — испуганно зашептал Димаш.
Виктор огляделся. Тени в лесу? Они там все время. То ли тени, то ли призраки. Мортал.
— Пошли, — сказал Ланьер резко.
Рузгин не стал возражать. Они уже забыли о чинах. О том, кто старше и кто должен подчиняться. Есть раненый. И два его друга, которые обязаны дотащить парня до врат. У Ланьера всегда было больше сил, чем у других. Он падал вместе со всеми, но раньше других поднимался.
Они прошагали метров сто и встали. Будто в стену уперлись. Дальше — ни шагу. На тракте так никто и не появился. Начинало смеркаться. Короткий осенний день иссякал.
— Что делать? — спросил Борис.
— Можешь поспать. Я посторожу. Через два часа меня сменишь, — предложил Ланьер.
— Я тоже могу сторожить. Не усну. Вратами клянусь, — принялся уверять Димаш. — Вернусь — в виндексы пойду. Меня возьмут. Непременно. Теперь возьмут, я знаю...
— Шат ап! — крикнули Рузгин и Виктор одновременно.
Димаш замолк.
Потом добавил:
— Я же не виноват.
Не виноват, конечно. Все не виноваты. Но, того и гляди, застрянут в этом треклятом мире. Зимовать, а вернее — умирать. Хорошо, если убьют в перестрелке — тогда мгновенная смерть. Хуже — если от голода и холода в заколдованных лесах.
«Но ты же хотел остаться, — напомнил Виктор себе. — Знаешь, что надо остаться». — «Знаю, разумеется... — усмехнулся сам же в ответ. — Но решиться пока не могу».
Не мог решиться — как всегда. Судьба за него должна была выбрать. Окончательно. Бесповоротно. Он всего лишь ждал этого выбора. И слегка подталкивал события в нужную сторону. Чуть-чуть там, чуть-чуть здесь. Чтобы Судьбе (даже мысленно только с большой буквы) было легче решить. Правильно решить.
«Я — везунчик, — думал Ланьер. — Судьба всегда выбирает в мою пользу. Даже если это проигрыш, все равно в конце концов поражение обернется для меня удачей».
Он не знал, когда у него появилась эта уверенность. Знал одно: Судьба его еще ни разу не обманывала.
— И лечь-то тут не на что, — бормотал Рузгин, — Не на голой же земле спать. Дубака дам.
Он прошел вдоль обочины, отыскал брошенный кусок фотоэлементной пленки. Для обогрева она уже не годилась. Но от сырости кое-как могла защитить. Борис разложил пленку на земле чувствительным слоем вниз, улегся рядом с носилками. Куском плёнки еще и накрыл себя и Димаша.
Виктор устроился рядом на камне. Бросил две таблетки стимулятора под язык. Теперь, возможно, не уснет. Тело ныло. Рузгин уже спал. Похрапывал. Димаш забылся и стонал во сне.
Виктор смотрел прямо перед собой. В темноту. Увидел белую мушку, потом еще одну. Они закружились, догоняя друг друга. Исчезли. Появились другие. Больше, больше. Пошел снег.
6
Наверное, он все-таки провалился в сон. Или время остановилось опять? Потому что во сне Виктор отчетливо видел Эдика, живого, в офисе «Дельта-ньюз». Арутян был в белом костюме и в черной рубашке. Пижон! Эдик сидел по своему обыкновению в кресле, закинув ногу на ногу, и листал бумажную книгу.
— Виктор, смотри! — Эдик захлопнул книгу и повернул ее обложкой к Виктору.
Ланьер успел прочесть название. «Валгалла». А кто автор — не разглядел.
Очнулся...
Кто-то ощупывал его тело. Холодные пальцы шарили у горла.
— Что нужно?! — Виктор сбросил чужие руки, вскочил, схватился за кобуру.
— Тихо! Не шуми, — зашипел неведомый из темноты, вновь его пальцы коснулись шеи.
Липкие, мягкие, бескостные... уже неживые.
Виктор ударил коленом, рванулся. Отскочил. Выхватил бластер. Но стрелять не стал. В призрачном отсвете свежевыпавшего снега он видел одного-единственного человека. Скрюченного, с прижатыми к груди руками. Человек осел в снег, голова мелко тряслась. Надо же... Сколько снегу навалило. Неужели Виктор так долго спал?
Кто он, этот одиночка? Знаки отличия... Они должны светиться даже в темноте. Синим или красным? Какой цвет? Никакого. Только серый... мар.
— Мне ничего, мне только поесть, я не хотел... — бормотал мар.
Встал на четвереньки, по-обезьяньи прыгнул и помчался в лес. Виктор прицелился, пытаясь поймать в прицел спину, но тьма быстро поглотила одиночку. Пусть бежит.
Ланьер повернулся, поглядел на заваленный снегом холмик. Вдруг почудилось, что за время его бредового сна мар успел перерезать и Борису, и Димашу горло. Нет! Не может быть!
Виктор рванул пленку. Та лопнула с треском, Бориса и Димаша засыпало снегом.
— Виктор Павлович, вы чего? — вскинулся Рузгин.
Живой. Вот мерзавец!
— Вас снегом завалило. Думал — замёрзли.
— Да, вполне могли, но термопатрон согревал.
— Откуда термопатрон? Разве мы вчера не приговорили последний?
— Соврал, я парочку еще прихватил. По штуке на каждую ночь.
— Вот жулик! — Виктор схватил его за плечи и затряс. — Вот жулик! Борька. Жулик! Ты молодец! Ты сам не знаешь, какой ты молодец!
И тут вдалеке послышался нарастающий рокот. По тракту двигался вездеход. И, если судить по гулу, не один.
Виктор зажег люминофор, выбежал на дорогу и замахал призрачным голубым огнем.
— На помощь! На помощь! У нас раненый! — кричал он.
Сейчас Виктору было наплевать, кто следует по дороге — «синие» или «красные». Потому что вдвоем дотащить Димаша до ворот они уже не могли.
7
По дороге двигались «красные». Два вездехода и джип. Сразу видно, серьезные ребята. Почему-то они припозднились. И спешили теперь. Но времени было достаточно. На машине успеют к вратам. Легко. Неужели проедут мимо? Нет, заметили. Тормозят. Остановились! Из джипа, держа наготове автомат, выпрыгнул невысокий плотный мужчина.
— Кто такой! Соединение. Звание.
— Лейтенант Борис Рузгин, — выступил вперед Борис. — Со мной лейтенант Виктор Ланьер. Портальщик. И раненый. Рядовой Димаш. Тридцать второй батальон «красных».
— Отстали от своих? — спросил коренастый крепыш, приближаясь.
— Есть малость. Заблудились в мортале. Вышли к покинутому блиндажу «синих» на верхней дороге.
Вчера... нет, уже позавчера приняли решение идти к воротам.
— Капитан Каланжо, — представился крепыш. — Ладно, некогда мне с вами тут разбираться. Время поджимает. Быстро, ко второй машине. Раненого внутрь. Сами на броню. Поехали. Должны успеть. Сержант Топчий, помоги лейтенанту поднять раненого.
— Эй, Ланьер! Ты француз? — окликнул портальщика капитан.
— Наполовину.
— Ха... Значит, пятерик?
Виктор задохнулся, как от удара.
