Я пришел к этому доктору снова. Но и в этот раз он не спешил браться за причины моей депрессии. "Вы бежите от боли, - сказал он мне. - А я предлагаю вам другую боль. Подумайте, нужно ли вам это". Я удивился. "Мне не нравится, что вы говорите загадками", - сказал я. "Загадка - это ваша жизнь, - ответил он. - В этом все дело".
Я разозлился и, уходя, даже хлопнул дверью. Но скоро мне пришлось пожалеть о своем поведении. Моя депрессия, ее второй вираж, даже с таблетками была ужасной. Она опустилась на мою жизнь, как кромешная ночь, утопив во мраке безысходности все мои чувства, кроме боли. Я физически ощущал, что надо мной завис ангел смерти.
Когда я пришел к этому доктору в третий раз, я увидел вдруг с каким сочувствием он на меня смотрит. Странно, что я не замечал этого раньше. Ведь я уверен, эта сила всегда была в его взгляде...
Валерий замолчал.
- И что, что он вам сказал? - спросил я, не в силах больше выдерживать это напряжение.
- Что он сказал? - Валерий поднял голову. - Он сказал, что я никого не люблю. Это ужасно, но это правда. У тех, кто по-настоящему любит, не может быть депрессии. Депрессия возникает только у тех, кто зациклен на себе. А любящий думает о другом человеке, о том, кого он любит. И даже, если любимому человеку плохо, у него не опустятся руки и не будет депрессии. Ему не до слез...
Повисла пауза. Это признание прозвучало, как выстрел. Но мне показалось, что Валерию нужно было это сказать. Сказать правду.
- Валерий, но ведь это не все? - спросил ты. - Он должен был...
- Да, вы правы, - Валерий покачал головой. - Это не все. Я многое о себе узнал. Я узнал о том, как оправдываю себя. О том, как я лгу самому себе. Что я боюсь правды, потому что боюсь ответственности. Ведь, сказав "А", нужно говорить и "Б".
- Какой ответственности? - не понял я. Валерий как-то рассеяно улыбнулся:
- Перед самим собой, - сказал он. - Знаете, я в детстве очень любил одну книгу. "Маленького принца" Экзюпери. И запомнил оттуда фразу: "Мы ответственны за тех, кого приручили". Всю жизнь я следовал этому правилу. Хорошее, благородное правило... Но что делать, если ты разочаровался? Как быть, если ты понял, что не должен был приручать того, кто приручился? Куда бежать от жизни, превратившейся в "Ад"? От тебя ждут того, чего твое сердце просто не может дать...
Он плакал. Плакал, как ребенок. Стоны рвали и душили его.
- Валера, что ты такое говоришь? - вставила Тамара. - Это ерунда какая-то!
- Я говорю, что я врал самому себе, Тамара! - воскликнул Валерий. - Мне казалось, что я думаю о тебе, о Машеньке. Что я несу за вас ответственность. Но это была ложь. Ложь, потому что, на самом деле, я думал только о себе.
Я думал о том, что я не могу с тобой жить, что ты мне чужой человек, что ты не понимаешь меня. Пытаясь быть ответственным за вас, я не был ответственен перед самим собой. И поэтому ничего не получилось. На лжи нельзя построить жизнь.
Если бы я любил, если бы это чувство жило во мне, все было по-другому. Но я не любил, я пытался все сделать правильно, но не по правде. Я думал, что ответственность - это любовь. А оказывается любовь - это ответственность.
Знаешь, Тамара, я спросил этого доктора. Я сказал ему, что вот, мол, есть сказка и что там есть такие слова: "Мы ответственны за тех, кого приручили". И знаешь, что он мне ответил? Знаешь?!
- Нет, Валера, я не знаю, - Тамара скривила рот.
- Он мне сказал: "Это хорошие, правильные слова. Но беда в том, что никто в этой сказке не говорит друг другу "Я люблю тебя". Никто. Ни Маленький Принц, ни его Цветок, ни Лис, ни - самое ужасное - сам Экзюпери. И даже когда Маленький Принц рассказывает летчику о своей ошибке, об ошибке цветка, тот говорит лишь: "Я люблю, когда ты смеешься". Но это не то же самое, что и "Я люблю тебя". И мальчик погибает...".
- Валера, ну что ты слушаешь какого-то там доктора! - Тамара крутилась на месте, как торговка на базаре. - И я вообще ничего не понимаю, о чем речь! Ты что, нас с Машенькой не любишь?..
- А ты нас с Машенькой любишь?! - глаза Валерия блеснули ненавистью и презрением.
- Конечно!.. - не задумываясь, выпалила Тамара.
- А почему тогда мы несчастны! - взревел он и схватился руками за голову. - Господи, почему же я его не послушал! Надо было взять на себя ответственность. Перестать лгать. Не пускать свою жизнь на самотек. Как же я мог так испортить свою жизнь?!
- И мою! - вставила Тамара.
- Нет, и ее, - Валерий указал на Машу. - А свою ты испортила сама.
Машенька встала с постели и подошла к папе. Она обняла его, как умеют обнимать только дети, и стала шептать ему на ухо:
- Папа, папочка, не плачь, пожалуйста, не плачь. Ты хороший. Я тебя люблю, папа, - сказав это, она отняла его руки от лица, посмотрела ему в глаза и тихо-тихо, еле слышно произнесла: - Папа, правда страшит, но с ней не страшно.
Слыша это, глядя на них, ни я, ни ты не могли сдержать слез. Этот ребенок, эта маленькая девочка обезоруживала силой своей любви. Той нежностью и той уверенностью, которая жила в ней, в ее едва живом существе.
"Ответственность - это не любовь. Любовь - это ответственность", прозвучали в моей голове слова Валерия. Его дочь знала это и без доктора. Она знала это, потому что любила.
- Впрочем, я как всегда оказалась права! - воскликнула Тамара, глядя на Машу. - Прямо на глазах видно, что ей становится лучше. Прямо на глазах! Нет, Нина Петровна - это наше спасение! Пришли от нее люди, сделали, что нужно...
- Мы не от Нины Петровны, - сказал ты, словно бы между делом.
- Не от Нины Петровны? - удивилась Тамара. - Как?! А от кого же?
- Мы просто пришли к вам, точнее - к Маше, - ответил ты. - Но сейчас будут от Нины Петровны. И я бы советовал вам к этому приготовиться. Она хочет украсть Машу.
- Украсть?! - Валерий поднял на тебя глаза.
Где-то внизу послышался шум.
*******
- Что там такое?! - Валерий встал с кресла и вышел в коридор.
Шум усиливался. Снизу доносились крики охраны, кажется, началась потасовка, быстро превратившаяся в драку. Послышались быстрые шаги - кто-то бежал вверх по лестнице, кто-то вниз. Звуки ударов и хлопки, похожие на звук открываемых бутылок с шампанским.
- Они, что, все с ума посходили? - претенциозно воскликнула Тамара и собралась пойти выяснить, в чем дело.
- Не ходите туда! - закричал ты. - Где у вас черный ход?
- Черный ход? - удивилась Тамара. - Рядом с кухней. И все же, что там творится?!
- Вам лучше этого не знать, - ответил ты. - Вы должны слушаться меня пойдемте к черному ходу!
- Ну что за глупости! - возмутилась Тамара. - Я пойду посмотрю, в чем дело!
Она направилась к выходу.
- Не валяйте дурака, нужно бежать! - потребовал ты.
Тамара смерила тебя презрительным взглядом, развернулась и пошла к главной лестнице.
