— Сомневаюсь, мой дорогой любитель пауков. Потому что…
— Не называйте меня любителем пауков! — заорал Кайдер, покраснев от злости.
— Спокойно, мой друг, спокойно! — посоветовал ему Рейвен. — Если бы ваш взгляд мог убивать, я бы уже давно был покойником.
— И будете, это время не за горами! — закричал Кайдер, потеряв всякий контроль над собой. — Я сам об этом позабочусь!
— Как любезно с вашей стороны признать это. В конце концов, исповедь на людях очищает душу. — Рейвен посмотрел на него с загадочным видом и добавил: — Я советую вам привести свои дела в порядок, и чем быстрее, тем лучше.
Рейвен отключился, и на экране вновь появился оператор:
— Мистер Кайдер, хотите ли вы поговорить еще с кем-нибудь?
— Нет… Уже не имеет смысла.
С раздражением выключив связь, Кайдер повернулся к Ардерну и спросил:
— Что он хотел этим сказать? Я не понял.
— Я тоже.
В течение нескольких минут оба размышляли о заданной им загадке. Подошел Филби и сообщил:
— Вам звонит «человек, которого никто не знает».
Кайдер взял телефон и стал ждать. Знакомый, но неизвестно кому принадлежащий голос произнес:
— Я и так подвергаюсь значительному риску в связи с тем, что делаю. И рисковать без нужды для того, чтобы защитить таких неумех, как вы, я не намерен.
— Да, но… — занервничал Кайдер, уставясь на аппарат.
— Орать через систему открытой связи и угрожать убийством, когда сотни агентов Секретной службы прослушивают все разговоры, это все равно что стать на колени и попросить, чтобы вам дали пинка под зад! — едко сказал голос. — По законам Земли наказание за это до семи лет тюрьмы. И они могут предъявить вам это обвинение, а я ничего не смогу сделать.
— Но…
— Вы всего лишь идиот с холерическим темпераментом, и он это прекрасно знает. Вы допустили, чтобы он вас спровоцировал на крики и незаконные угрозы в прямом эфире. Вы безмозглый кретин! — Он сделал паузу и продолжил: — Я не могу вас защитить, не рискуя быть разоблаченным. Поэтому вам ничего не остается, как пуститься в бега, и как можно быстрее. Возьмите свои коробочки и сожгите их со всем содержимым… Затем спрячьтесь и ждите, пока кто-нибудь не заберет вас и не отправит домой.
— А как я смогу это сделать? — спросил Кайдер, чувствуя себя конченым человеком.
— Это ваши проблемы. Уходите с этой базы… чтобы они вас там не застали. И будьте осторожны. Не ходите сами домой за своими коробочками. Возможно, там уже выставлена охрана. Если в течение ближайшего получаса вам не удастся забрать ваших насекомых, оставьте их.
— Но это моя армия. С ней я бы смог…
— Ничего бы вы не смогли, — сурово оборвал его собеседник. — По той простой причине, что у вас не было бы на это времени. И хватит дискуссий, приятель. Давайте шевелитесь и прячьтесь. Мы позаботимся о том, чтобы доставить вас на борт какого-нибудь корабля, когда вся эта шумиха утихнет.
— Я могу защититься от обвинения, — упрашивал Кайдер. — Могу сказать, что это всего лишь слова.
— Послушайте, — голос стал раздраженным, — Секретные службы хотят, я подчеркиваю, хотят схватить вас. Уже месяцы они ищут для этого предлог. Сейчас вас ничто не может спасти, кроме заявления самого Рейвена, будто он знал, что вы шутили… А вам на это надеяться просто смешно. Так что кончайте болтать и делайте все возможное, чтобы вас не схватили. Конец связи.
— Что случилось? — спросил Ардерн, уставившись на шефа.
— Они хотят бросить меня в тюрьму на семь лет.
— Сволочи! — Ардерн захромал по комнате. — Если уж они это решили, то сделают без колебаний. Я вас не знаю. Вы — посторонний человек. — И он исчез в проходе.
Кайдер вышел и меньше чем через десять минут, подойдя к своему дому, увидел, что там уже находится полиция.
Один из них, телепат, обратился к нему властным тоном:
— Вы — Артур Кайдер. Следуйте за нами.
Бесполезно было что-либо обсуждать с телепатом, а тем более сопротивляться четверым.
Стелющиеся туманы Венеры, тяжелые и желтые, уже орошали иллюминаторы корабля, когда Рейвен направился в кабину пилота бросить взгляд на экран радара. Сверкающая полоса в форме пилы означала горную гряду Зубья Пилы. За горами виднелись дождевые леса.
«Призрак» стал постоянно дрожать. Все пассажиры, как один, поняли, что наступил критический момент путешествия. Заядлые картежники напрягли мускулы и спокойно ожидали…
Бесцветный, лишенный эмоций голос периодически сообщал:
— Сорок тысяч, тридцать пять, тридцать…
Рейвен не разделял всеобщего беспокойства и, чтобы убить время, наблюдал за экраном.
На экране появилась овальная кромка равнины. Корабль пытался удержать свой колоссальный вес в гравитационном поле планеты.
— Шесть тысяч, пять с половиной…
Рейвен встал со своего места и вышел из кабины. Испуганные взгляды пассажиров, восхищенных таким необычным самообладанием, провожали его до двери. Экипаж был очень занят, внимательно наблюдая за приборами. Пассажиры же думали только о собственной безопасности. Рейвен улыбнулся сам себе и открыл автоматическую дверь.
Через маленький динамик герметичного отсека продолжало доноситься:
— Четыре тысячи, три с половиной, три, две с половиной…
Неожиданно Рейвен сорвал замки внешней двери, поднял их и открыл дверь.
Сразу в динамике раздался взволнованный голос:
— Эй вы там, в герметичном отсеке номер четыре, вас ведь предупреждали, что трогать замки без соответствующего разрешения — это тяжкое преступление, наказуемое…
Помахав динамику с сардонической улыбкой, Рейвен шагнул за борт. Словно в воду, он нырнул вниз головой в плотный и влажный воздух, кувыркаясь в нем. «Призрак» казался длинным черным цилиндром, который оставлял за собой огненный след.
Если бы кто-нибудь из пассажиров успел схватить бинокль, ему было бы над чем подумать, наблюдая за стремительным и явно бесконтрольным падением этого тела. Только самоубийцы падают так — словно камни.
Только два типа людей осмеливались прыгать из кораблей в открытый космос… и было невероятно, чтобы существовал еще кто-нибудь, не принадлежащий к этим людям
Падение заняло больше времени, чем если бы это случилось в атмосфере Земли.
Когда Рейвен уже находился в трехстах футах над верхушками деревьев, «Призрак» казался маленьким карандашом, который готовился к посадке там, за горизонтом.
В этот самый момент Рейвен уменьшил скорость. Это торможение было чем-то из ряда вон выходящим. Резкое уменьшение скорости падения произошло как бы само по себе, словно паук зацепился за что-то.
