Через преграду невозможно было ни перебраться, ни пробиться. Она была неколебима.
Вздохнув, он развернулся и побрел обратно. Оставалось только идти к другому концу расщелины. Может быть, там он сможет найти путь наверх.
Это была слабая надежда.
Но другой надежды у него не было.
Гейлорду и Джульетте повезло больше, чем Оливеру.
Гейлорд, вжавшись в трясущуюся и дрожащую землю, изо всех сил вцепился в ствол огромного дерева, под которым он прятался от дождя. Его здорово тряхнуло взрывной волной, но не больше — он был слишком тяжелый.
Джульетта была легче и слабее отца. Ударная волна забросила ее в ту же трещину, что и Оливера, совсем недалеко от него.
Но ей посчастливилось зацепиться за толстый обломок ствола, который заклинило в сужающейся трещине на половине глубины. Джульетта ухитрилась кое-как взобраться на него. Хлестал едкий дождь, земля вокруг сотрясалась. Обломок, за который она цеплялась, сползал вниз под ее тяжестью, но, в конце концов, его накрепко заклинило, и девушке удалось продержаться на нем, пока не утихла буря и не кончился дождь.
Только тогда ситуация предстала перед ней во всей красе. Ствол застрял в тридцати футах над дном расщелины. Поверхность земли была на недосягаемой высоте. Пути не было ни вверх, ни вниз.
Джульетта осмотрела обломок ствола, удерживающий ее. Нижний конец надежно воткнулся в одну стенку расщелины, верхний опирался на другую. Сидя на бревне, она была в безопасности.
А в это время Оливер уже пробирался в другую сторону, к концу расщелины. Он упал слишком глубоко и слишком далеко от нее, его криков она не услышала.
Джульетте повезло. С жердочки, на которой она сидела, ее голос был слышен на поверхности, и, когда она принялась звать на помощь, Гейлорд ее услышал. Услышал и быстро сообразил, где она.
— Как ты, в порядке? — закричал он сверху.
— Я здесь продержусь, — крикнула она отцу, — А где Оливер? С тобой?
— Нет, он куда-то подевался. Никаких следов — как сквозь землю провалился. Его могло унести куда-нибудь в другую сторону. Пузырь долбанул от души — вокруг все джунгли повалило.
— Найди его, — крикнула она.
Он покачал головой.
— Первым делом я вытащу тебя из этой дыры.
Он скинул одежду, связал из нее веревку и спустил в трещину, к Джульетте. Веревки не хватило и на половину высоты.
Джульетта попыталась добраться до нее, упираясь в стенки расщелины, как это делал Оливер. Но стенки были скользкими от дождя, а под размокшим слоем почва была слишком сухая и осыпалась, так что зацепиться было совершенно не за что.
Наверху ругался раздосадованный Гейлорд.
— Черт бы побрал эту сраную дыру! Между нами жалких сорок футов, а я не могу тебя достать!
Он развязал узлы и вновь оделся.
— Ладно, держись, я сейчас найду что-нибудь вместо веревки. Лианы, что ли, попробовать…
В джунглях было полно плюща и ползучих растений, но они оказались слишком непрочными. Даже сплетенные вместе, они бы не смогли выдержать вес Джульетты.
Гейлорд легко разрывал их руками. От них не было толку.
— Ничего не поделаешь, — крикнул он, — надо искать дикарей. Они где-то здесь. Лесные люди — может, придумают, что делать. Ты продержишься еще полчасика?
Она крикнула, что продержится. Гейлорд побрел в джунгли.
Скоро звук его шагов затих и Джульетта осталась одна.
Унаследовав от отца непобедимый здравый смысл, Джульетта в то же время была лишена дерзости Айзека, его напористости. Она старалась держаться в тени, и редко раскрывала рот без особой надобности. А в экспедиции она была даже тише, чем обычно — у нее были на то причины.
Ее тянуло к Оливеру Роучу. Он был чужаком, и уже этого должно было с лихвой хватить, чтобы Джульетта его невзлюбила. Но освещенная факелами ночь болезненно врезалась в ее память. Ночь, когда она отбросила сдержанность и дала волю своим инстинктам. Случившееся у трапа показало ей, что как бы она ни старалась думать иначе, их с Оливером тянуло друг к другу. Она чувствовала, что с той самой ночи это чувство живет в ней. И с той же ночи она видела это чувство в нем — в выражении его лица, в том, как он на нее смотрел…
Но копранец никогда не свяжется с чужаком. Нечего и надеяться, что между ними что-то может быть.
И поэтому она ушла в себя. Единственный безопасный путь вел через молчание, замкнутость, демонстративное безразличие к Оливеру — нужно было дождаться, когда он покинет Копру. Тогда все кончится…
Джульетта вдруг осознала странную вещь: она не хотела, чтобы Оливер пострадал. Это было нелогично, но она не хотела, чтобы он покалечился… Пусть ей от этого не будет ни холодно, ни жарко. Ведь все равно ей придется избегать его…
В джунглях было тихо. Джульетта сидела верхом на обломке ствола, опершись спиной на стену расщелины. Сама выбраться из этой чертовой ловушки она никак не могла, так что оставалось только ждать. Измученная девушка невольно задремала.
Ей снился Оливер, как всегда далекий, недосягаемый. Он изменился, он стал таким же грязным, как и она, и грязь более не была преградой между ними — и все же он был недосягаем. И что было хуже всего, она слышала, как он зовет ее. Он был в беде, она знала об этом, и ничем не могла ему помочь…
Вдруг она проснулась и поняла, что ее действительно зовут. Она посмотрела вниз, в темноту расщелины. Оттуда на нее взирал Оливер, весь в грязи и помоях.
— Слава богу, я вас нашел, — устало сказал он. — Я уже было решил на все наплевать…
Джульетта долго терла глаза, не в силах поверить, что ей все это не снится.
— Где… как вы сюда попали? Отец искал…
Оливер утер пот со лба.
— Меня сюда зашвырнуло. Так же, как и вас. Только на самое дно. Вы не слышали, как я кричал? Часа два назад?
— Нет. Наверное, я сама слишком громко орала. А где вы были?
— В расщелине, неподалеку отсюда. Там дальше изгиб, который, наверное, гасит звуки. Я прошел в ту сторону до конца, искал место, где можно выбраться. Пошел к другому концу, поднял голову и увидел вас.
— Я ничем не смогу вам помочь, — сказала Джульетта. — Отец цел — он пошел в джунгли искать дикарей. Ему пока не удалось придумать, как достать меня отсюда. Идите дальше один, Может, вам удастся подняться по дну трещины.
— Я боялся, что именно так вы и скажете, — хмуро сказал Оливер.
И он уже собрался двинуться дальше, как сверху донеся шум голосов и треск — кто-то проламывался сквозь подлесок.
— Наверное, это отец, — сказала Джульетта. — Он ходил за подмогой.
