Кэтрин Куртц - «Если», 1996 № 04

— Насколько я понимаю, для вас наоборот?

— Мистер Гаррет, мое мнение не играет никакой роли. Мы с вами находимся в доме Владычицы Бурь, и здесь законом являются любое ее слово и любой каприз.

— Что вы хотите от меня?

— Мне нужен совет. Подскажите, как доставить на место столь крупную сумму.

— Вам понадобится большой карман.

— Мистер Гаррет, вам заплачено вовсе не за то, чтобы вы упражнялись в остроумии. Учтите, я не обладаю чувством юмора.

— Как скажете.

— Двести тысяч марок золотом весят около четырех тысяч фунтов. То есть придется нанимать повозку, запряженную по крайней мере четверкой лошадей. Неужели похитители рассчитывают, что эту повозку никто не заметит?

— Вполне возможно, они назначат место встречи где-нибудь за городом, а по дороге будут наблюдать за повозкой, чтобы убедиться, что за вами никто не следит.

— Скорее всего они будут настаивать на золотых монетах, правильно? Лично мне гораздо легче раздобыть нужное количество слитков, однако им продать слитки будет не так-то просто. Верно?

— Может быть.

— Думаю, я права. Поэтому уже начала менять слитки на монеты. Что еще мне следует учесть, мистер Гаррет?

— Не пытайтесь импровизировать. В точности следуйте инструкциям похитителей. Они наверняка будут нервничать, а потому, если вы позволите себе проявить самостоятельность даже в мелочах, запросто могут сорваться. Если хотите отомстить, не торопитесь, подождите, пока все не окажутся дома, в безопасности. Столь крупные суммы денег оставляют следы — нередко кровавые.

— Об этом, мистер Гаррет, я позабочусь, когда настанет время. Скорее всего подожду возвращения Владычицы Бурь. Что ж, спасибо за совет. Приятно, когда профессионал одобряет действия любителя. По-моему, у нас складываются неплохие рабочие взаимоотношения. Но чтобы их ничто не омрачало, вам следует кое-что сделать.

— А именно?

— Держитесь подальше от Амиранды Крест.

— Домина, вот уже двадцать лет, как я сам выбираю себе друзей. Вы, конечно, душка, но если я сделаю исключение для вас…

— Я не привыкла к неповиновению.

— Почаще спускайтесь с Холма. У вас появится множество полезных привычек.

— Убирайтесь, пока я не рассердилась по-настоящему!

Я счел за лучшее подчиниться.

— И держитесь подальше от Амиранды!

Полагаю, Амиранда получила такой же совет относительно Гаррета.

Захлопнув за собой дверь, я чуть не сшиб с ног Амбер, симпатичную дочку Владычицы Бурь.

— Подслушиваем?

— Она права.

— Насчет чего? — Какой, однако, острый у девицы слух, если она разобрала, о чем шла речь!

— Забудьте про Ами. Я гораздо интереснее.

«Ошибаешься, милочка, — подумалось мне. — Амиранда Крест — настоящая женщина. А у тебя только женское тело, в остальном же ты — избалованный, капризный, тщеславный и, вполне возможно, не слишком сообразительный ребенок».

— Если не возражаете, обсудим это позже.

— Скоро, я надеюсь? — По-моему, я фыркнул. — Дайте мне знать, когда. — Упрямая, чертовка!

Дверь распахнулась.

— Что ты здесь делаешь, Амбер?

— Разговариваю с мистером Гарретом.

Уилла Даунт повернулась ко мне и сурово сдвинула брови. Очевидно, я был виноват в том, что за мной охотятся все женщины во дворце Владычицы Бурь.

— Возвращайся в свою комнату, Амбер. Тебе запрещено появляться в этом крыле.

— Да подавись ты своими запретами, старая ведьма!

Домина ошеломленно воззрилась на девушку. Я испугался, что она начнет брызгать слюной.

— Если тебе угодно оспаривать власть, которой наделила меня на время своего отсутствия Владычица Бурь, мы можем обсудить это с твоим отцом, — проговорила Уилла Даунт, овладев собой.

— Ну да. Всем известно, что папаша пляшет под твою дудку.

— Амбер! — воскликнула домина, которая, похоже, ни на секунду не забывала о моем присутствии.

— Чем ты его прельстила? Не женскими же достоинствами, в самом деле! Как женщина ты способна заморозить даже воду в ванной!

— Все, Амбер, с меня хватит.

— Дамы, прошу прощения. — Ссоры в курятнике всегда действовали мне на нервы. — Счастливо оставаться.

Если бы взгляды убивали… Домине Даунт, естественно, хотелось прикончить свидетеля своего унижения, Амбер же требовалась моя поддержка…

Я вышел из дворца и направился к воротам, высматривая по дороге Амиранду. Но знакомой стройной фигурки так и не заметил.

Покойник продолжал увлеченно руководить ходом боевых действий. Он и так-то составлял не слишком удачную компанию, а в моменты, когда сосредотачивался на войне, от него не было вообще никакого толку. Оставалось утешаться тем, что он и впрямь обнаружит маневр, который проглядели полководцы враждующих армий. И потом, эта самая сосредоточенность избавляла меня от брюзжания логхира.

Что касается старины Дина, с ним дело обстояло и того хуже. Стоило сесть за стол, как он принимался рассказывать о какой-нибудь бедной, но привлекательной родственнице, обладающей, по его словам, всеми задатками домоправительницы.

Я надеялся, что меня навестит Амиранда, но она почему-то не приходила, и несколько дней спустя мне стало настолько жаль себя, что я решил потратить недавно заработанные деньги на пиво.

Впрочем, начало получилось не очень удачным. Из первых двух баров меня попросту вытурили, чтобы не занимал место: мол, сколько можно мурыжить одну и ту же кружку…

Я никак не мог отделаться от мыслей о похищении. Нет чтобы радоваться, что получил ни за что, ни про что кругленькую сумму! Что-то меня смущало, сбивало с толку, но что именно, установить я не мог.

С другой стороны, кто меня к тому принуждает? На работу частного сыщика Гаррета никто не нанимал, а шнырять вокруг Холма ради того, чтобы утолить собственное любопытство — уж увольте. Хлопот не оберешься, а прибыли никакой.

В третьем баре, ближе к дому, мне разрешили сидеть сколько угодно. Еще бы, ведь я был постоянным клиентом, причем весьма выгодным. Поэтому, когда напротив уселся какой-то мужчина, я слегка удивился, но решил, что в баре не осталось свободных мест, и не поднимал головы, пока незнакомец не прорычал:

— Ты Гаррет?

Я смерил его взглядом. Высокий, широкоплечий, лет тридцати с хвостиком, выглядит довольно внушительно; одет, как лакей с Холма, правда, на ливрею нет и намека. Словом, типичный наемник, по виду которого не определить, кто его нанял.

— А тебе какое дело?

— Раз спрашиваю, значит, есть.