Ностальгические разговоры, однако, вскоре прекратились, поскольку, во-первых, в этом Домене так же было достаточно велико влияние Вируса (здесь ему осталось практически самую малость до своей материализации), а, во-вторых, квантовых ям здесь было едва ли не больше, чем в их собственном Домене и скорость роста каждой из них сильно превышала привычную. Не без злорадства Максим отметил тот факт, что и Вирус ничего не мог поделать с наличием жидкого вакуум, который одинаково хорошо растворял любое пространство и уничтожал любую информацию, в том числе созданную самим Вирусом.
— Радует одно — эти штуки явно не его рук дело, — сказал Громов, наблюдая за действием местных квантовых ям.
— Тогда чьих? Если квантовые ямы одинаково хорошо работают вообще против всего сущего, включая и Вирус, то представляешь себе мощь того, кто активировал этот процесс?
— Поживем, увидим, — процедил Максим.
Задерживаться здесь надолго не стали. Вирус довольно быстро почувствовал присутствие на своей территории Творящих Монад, и начал активизировать свои силы на их подавление, поэтому было решено убраться подобру-поздорову и не ввязываться в лишние передряги.
— Все-таки это не честно, — молвил Тесла, когда необычный отряд пересек очередную границу Доменов.
— В смысле не честно? — не понял его Виктор. — Это ты сейчас к чему сказал?
— Это я к тому, что, освободив от влияния Вируса собственную Метагалактику, мы не можем ничем помочь соседним Доменам, которые будут неминуемо уничтожены Вирусом.
— Мы не можем спасти всех, — ответил ему Громов. — Мы едва унесли ноги, изгнав Вирус из наших краев, но в чужих Доменах у нас нет ни малейшего шанса.
— Да, но ведь в этом Домене Творящая Монада так и не появилась в отличие от нашего родного. Это же что-то должно означать?
— Что-то и означает, однако явно не то, что в качестве всемирных спасителей Универсум избрал именно нас.
Тесла хмыкнул, точнее послал своим друзьям мысленный посыл, имитирующий ухмылку.
— А чем вы, простите, сейчас занимаетесь, если не спасением? Я — да, даже не претендую на роль спасателя, поскольку не обладаю ни соответствующими силами, ни соответствующим знанием, но вы…
— Мы, во-первых, пытаемся разгадать тайну повсеместного появления квантовых ям, а во-вторых…
Досказать свою мысль Громов не успел, поскольку в этот момент все члены команды были потрясены донесшимся до них предсмертным пси-криком. По тому, насколько сильным был этот крик, можно было судить, насколько грандиозным разумом он был послан в пространство.
Этот Домен так же отличался от родного для Виктора Домена не слишком сильно. Самое важное отличие таилось в ультрамикромире, то есть на микрогранице, и заключалось не в квадрупольной структуре пространства-времени, образованной двумя положительными электрическим и магнитным зарядами и двумя отрицательными, а в бионной его основе. Точнее основа эта имела один электрический бион и один магнитный (каждый бион был образован комбинацией положительного и отрицательного заряда) которые, вопреки здравой логике, совершенно не собирались соединяться между собой, а вполне себе нормально существовали рядышком. Но, несмотря на такое, кажущееся на первый взгляд, фундаментальное различие в строении мироздания, видимых отличий этот Домен не имел. Правда Громов тут же заметил, что эта Метагалактика довольно молода, едва ли старше его родного Домена, но, несмотря на это, в ней уже вовсю существовали сверхразумные системы, которые не стремились уничтожить друг друга, а стремились объединиться в нечто большее. Одно из таких объединений и умирало в настоящее время, растворяясь в гигантской по своим масштабам квантовой яме, размером с целый войд.
— Кажется, я кое-что начинаю понимать, — сказал Виктор, глядя на это страшное зрелище. Ни он, ни Громов не удивились тому, что пограничная система даже не поинтересовалась ими. Возможно, ей уже не было дело до нарушителей границы, возможно — системы уже не существовало в принципе.
— Что тебе стало ясно? — одновременно спросили Громов и Тесла.
— Обратите внимание на скорость распространения фронта жидкого вакуума. Чувствуете, какова она?
А обратить здесь внимание и в самом деле было на что. Аномальная зона вакуума расширялась с фантастической скоростью, многократно превысив местный скоростной лимит, который несколько отличался от привычной скорости света.
— Любопытно, — прокомментировал увиденное Никола. — Как ему удается обойти законы физики? Или здесь не существует скоростного ограничения?
— Существует, просто он этот закон преспокойно сожрал. Но ты не сделал правильных выводов.
Зато их тут же сделал Максим.
— Думаешь, размеры квантовой ямы как-то влияют на скорость ее расширения?
— Мне кажется, что влияют. Хотя не берусь утверждать на все сто процентов.
Осмотревшись по сторонам более тщательно, они сумели обнаружить еще несколько зон аномального вакуума, таких же огромных, пожиравших пространство с убийственной скоростью.
— Домен обречен, — молвил Громов, взирая на все происходящее с неописуемой грустью. — Несколько лет по местному времени понадобится уже существующим квантовым ямам, чтобы полностью поглотить все пространство, и ни кто не может дать гарантию, что этих ям не прибавится в ближайшее время. Кроме того, роль могут сыграть кое-какие неучтенные факторы.
— Какие, например? — спросил Тесла.
— Ну, скажем наличие минимальной критической массы, по достижении которой Домен просто схлопнется сам в себя.
— И никакого намека на причину появления этой заразы, — вторил ему Виктор. — Если все дальнейшие места будут встречать нас таким же разорением, мы однажды рискуем влететь в коллапсирующийся Домен.
Однако в следующей Метагалактике ничего подобного не происходило. Нет, квантовые ямы и здесь имели место быть, но весьма в малом количестве, и расширялись они очень неохотно. Но самое главное — в этом Домене не было присутствия Вируса, что с одной стороны радовало, а с другой — настораживало.
После необходимых и ставших уже традиционными процедур на таможне наступило время осмотреться. Местный космос был весьма необычен. Во-первых, атомы представляли собой застывшие волновые образования, кольцевой или цилиндрической формы, а такого понятия как электромагнитное поле здесь и вовсе не существовало. Местный электрон выглядел как кластер концентрических, вложенных друг в друга колец, а протон — как очень твердый плотный шарик также образованный застывшими волнами.
