Айзек Азимов - Академия и Земля (сборник)

– Вы говорите о Муле?

– Конечно.

– Но Мулу удалось лишь на время сорвать выполнение Плана. Теперь же проблема состоит в том, что План Селдона выполняется прекрасно – слишком хорошо, как показывает ваша математическая проработка. Для такого нужен… Анти-Мул – некто, способный нарушить План, но действующий из совершенно иных соображений: не сорвать План, а усовершенствовать его.

– Все верно, Первый Оратор. Я не додумался до такого определения. Кем был Мул? Мул был мутантом. Но откуда он взялся? Какова причина его появления на свет? Этого никто не знает, Разве их не могло быть больше?

– Не могло, скорее всего. Ведь единственное, что мы знаем о Муле наверняка, так это то, что он был бесплоден. Отсюда и произошла его кличка. Или вы полагаете, что это – легенда?

– Я говорю не о потомках Мула. Разве невероятно, что Мул был чем-то вроде выродка в некоем сообществе; которое теперь значительно расплодилось и, обладая в полной мере способностями Мула, не стремится нарушить План Селдона, а наоборот – помогает его выполнению?

– Но почему, ради всего святого, они обязаны нам помогать?

– А мы почему сохраняем План? Мы собираемся создать Вторую Империю – вернее будет сказать, это суждено совершить нашим интеллектуальным наследникам. По нашим расчетам, именно они станут теми, кто будет принимать решения в будущем. Если же некая другая группа печется о сохранении Плана еще более усердно, чем мы, они, видимо, вовсе не собираются предоставить нам право принимать решения. Решения будут принимать они – но какие? Так не следует ли нам попытаться выяснить, к какого рода Второй Империи они нас влекут?

– Каким же образом вы предлагаете выяснить это?

– Начнем с того, Первый Оратор, что попробуем уяснить, зачем Мэру Терминуса понадобилось отправлять в ссылку Голана Тревайза? Ведь, поступив так, она позволила потенциально опасному человеку разгуливать по всей Галактике. В то, что она действовала из соображений гуманности и милосердия, я не верю. В исторической ретроспективе лидеры Первой Академии всегда действовали сугубо реалистично – чаще всего это означает, что факторы морального порядка не имели для них определяющего значения. Один из их героев – Сальвор Гардин – открыто заявлял, что он против всякой морали вообще. Нет, я не думаю, что Мэр действовала по принуждению агентов Анти-Мулов, да будет мне позволено воспользоваться вашим определением. Я думаю, что Тревайза завербовали они и что он служит оружием величайшей опасности для нас. Смертельной опасности. И Первый Оратор сказал:

– Клянусь Селдоном, вы можете быть правы. Но как мы сумеем убедить в этом Стол?

– Первый Оратор, не приуменьшайте собственного авторитета.

Тревайз устал, вспотел, был раздражен. Они с Пелоратом только что позавтракали в маленькой столовой – отдельном отсеке.

– Удивительно! – нарушил молчание Пелорат. – Мы летим только два дня, а я уже привык, освоился, чувствую себя превосходно! Правда, недостает природы, свежего воздуха и всякого такого прочего. Странно… Странно, что недостает, правда? Раньше, когда все это было вокруг меня, я на такие мелочи внимания не обращал, знаешь ли. Но самое главное – со мной моя любимая библиотека, то есть все, что мне нужно по-настоящему, и поэтому мне ни капельки не страшно в космосе теперь. Просто потрясающе, знаешь ли!

Тревайз издал какой-то неопределенный звук. Он, казалось, смотрел внутрь себя.

– Ты о чем-то думаешь, Голан? Прости, я не хотел тебя тревожить. Просто мне показалось, что ты меня слушаешь. Я понимаю – собеседник из меня никудышный, я всегда был занудой, знаешь ли. Вот. Но о чем ты думаешь?.. Скажи, что-нибудь не так? Мы попали в беду? Скажи, не бойся. Помощи от меня, конечно, мало, но я не испугаюсь, ты не. думай, дружочек.

– Попали в беду? – рассеянно переспросил Тревайз, стряхнул задумчивость и нахмурился. – С чего ты взял?

– Я про корабль. Ну все-таки – новая модель. Мало ли что, вдруг что-то не в порядке?

Пелорат неловко улыбнулся.

Тревайз энергично покачал головой:

– Зря беспокоишься, Джен. Все в полном порядке, все работает, как надо. Просто… я искал гиперреле.

– А, понятно… то есть совсем непонятно, знаешь ли. Что такое «гиперреле»?

– Сейчас объясню, Джен. Мне нужно держать связь с Терминусом. Я могу выйти на связь в любое время, как только захочу, а Терминус, со своей стороны, может в любое время связаться со мной. Они знают координаты корабля, наблюдают за траекторией нашего полета. Даже если бы они не знали, где мы находимся, они могли бы лоцировать местонахождение нашего корабля методом масс-сканирования. Этим способом можно найти в космосе нечто объемное – корабль или, скажем, метеорит. Отличить корабль от метеорита они могут за счет обнаружения источника энергии, а найдя таковой, можно идентифицировать конкретный корабль. Понимаешь, нет двух кораблей, совершенно одинаковых с точки зрения использования энергии. Что-то есть в нашем корабле типичное только для него, и его особенности зафиксированы в реестрах Терминуса.

– Знаете, Тревайз… знаешь, Голан, – задумчиво проговорил Пелорат, – у меня такое впечатление, что все успехи цивилизации – не что иное, как упражнения в ограничении свободы.

– Не исключено, что ты прав. Однако раньше или позже мы будем вынуждены перейти в гиперпространство, иначе нам придется вечно болтаться в парсеке – двух от Терминуса. О межзвездных перелетах тогда и говорить нечего. Переходя в гиперпространство, мы теряем связь с обычным пространством. Перемещение происходит за краткие мгновения реального времени, и при этом мы покрываем расстояние в сотни парсеков. После перемещения мы можем оказаться в месте, координаты которого трудно прогнозировать заранее, и фактически обнаружить нас будет трудновато.

– …Понимаю, – кивнул Пелорат. – Понимаю.

– Трудновато, если только на нашем корабле не установлено гиперреле. Гиперреле способно послать сигнал через гиперпространство – такой сигнал у каждого конкретного корабля свой собственный. И тогда на Терминусе знали бы, где мы находимся в любое время. Вот подтверждение твоей мысли, Джен. Тогда нигде, во всей Галактике мы бы не смогли спрятаться от поисковой техники Академии.

– Но, Голан… зачем нам прятаться? Разве мы не нуждаемся в защите Академии?

– Почему? Нуждаемся, конечно, но только тогда, когда сами об этом попросим. Ты же сам сказал: «успехи цивилизации – не что иное, как упражнения в ограничении свободы». Ну так вот: мне такое ограничение не по вкусу. Я хочу лететь куда угодно, куда захочу, чтобы меня не трогали, если только мне не понадобится помощь и защита. И в этом смысле я чувствовал бы себя гораздо спокойнее, если бы у нас на борту не было гиперреле.

– Но… ты нашел его, Голан?

– Нет. Не нашел. Нашел бы – наверное, сумел бы его поломать.

– А ты бы узнал его, если бы нашел?

– В том-то и загвоздка! Я могу не узнать его по виду! В принципе, я представляю себе, как должно выглядеть гиперреле, но ведь это корабль последней модели, и тут его могли так хитро запрятать, что ни за что не догадаешься, где оно.

– Но ведь, с другой стороны, ты мог его не найти именно потому, что его просто нет.

– Не знаю. Пока не уверюсь, что его действительно нет, о Прыжке даже и думать не хочу.

– А-а-а… Так вот в чем дело! А я-то думал, почему это мы все плывем и плывем в пространстве, и все не прыгаем… Я, знаешь ли, слыхал о Прыжках. Признаться, немного побаивался и все ждал, когда ты скажешь мне, что надо пристегнуться, или таблетку какую-нибудь дашь… ну или что-то в этом роде.

Тревайз не смог сдержать улыбки:

– Бояться нечего. То, о чем ты говоришь, – страшная древность. На таком корабле, как у нас, все предоставлено компьютеру. Нужно только дать ему соответствующие инструкции, а все остальное он сделает сам. Даже не почувствуешь, что что-то произошло, только картина в иллюминаторе изменится, вот и все. Если ты видел когда-нибудь слайд-шоу, то представляешь себе, как это бывает, когда кадры быстро сменяют друг друга. Вот так примерно выглядит Прыжок.

– Бог мой! Я ничего не почувствую? Правда? Это даже как-то обидно, знаешь ли.

– Ну я: по крайней мере, никогда ничего не ощущал, а ведь я летал не на таких современных кораблях, как наша малютка… Но Прыжок мы пока не совершили не только потому, что я не нашел гиперреле. Нам нужно улететь подальше от Терминуса и от его солнца. Чем дальше мы будем находиться от любого объекта с большой массой, тем легче проконтролировать Прыжок и произвести выход в обычное пространство в заданных координатах. В экстренных случаях можно, конечно, пойти на риск и совершить Прыжок, находясь всего в двухстах километрах от поверхности планеты, не тогда приходится положиться на удачу и надеяться, что все сойдет благополучно. Правда: пустого пространства в Галактике гораздо больше, чем занятого, но всегда есть вероятность, что после Прыжка окажешься где-нибудь поблизости от крупной звезды, а то и в самом центре Галактики. Тогда и глазом моргнуть не успеешь, как заживо изжаришься. Чем дальше держишься от крупных объектов, тем меньше такая вероятность.