Ираклий довольно улыбнулся и погладил шикарные, усы.
— Лайк спровоцировал применение Силы Черным; Светлый, разумеется, вмешался; все это было должным образом зафиксировано и впоследствии передано адептам Света — не питерским, конечно же, а московским. И в Прагу тоже. Уважаемая Лариса Наримановна прикрыла отход с места событий. В общем, теперь мы работаем без прямого наблюдения со стороны Света — поблизости будет маячить только сотрудник Инквизиции, но он нам не помеха, а, напротив, — символ поддержки Иных всей Европы и гарант беспристрастности и мудрости Инквизиции в целом. Я сказал!
Ираклий сам себе зааплодировал, остальные воодушевленно подхватили.
— Маладэц! — похвалил Лайк, намеренно копируя акцент. — Какой рэч сказал, вах! — И уже без всякого акцента: — И вообще, работать нужно весело, с огоньком и приколами! Жизнь ведь — в сущности, театр, друзья мои, сплошной и бесконечный театр.
— Драмы или комедии? — справился Швед с живейшим интересом, понятно, тоже наигранным.
— Когда как. Ладно. Арик, докладай, что там в доме?
Турлянский, не изменившись в лице, сообщил:
— Берлога Черных. Смахивала бы на хипповский флэт, если бы не одна из комнат. — Арик умолк, выдерживая паузу.
— Ну? — поторопил его Лайк. — Не томи!
— Там алтарь. И масса культовых побрякушек: пентаграммы, свечи по углам и все такое. Я бы сказал, что эта комната — любимое и лелеемое капище Иного, который сам себя считает не то сатанистом, не то основателем какой-нибудь еще адской секты. Одно могу твердо сказать: на этом алтаре убивали людей. Причем не однажды. В основном — девчонок. А мужиков — хе-хе! — трахали. Привязывали за руки, за ноги и трахали. Самым разнузданным образом. Тоже, видимо, ритуально. Остаточная аура там такая, что виски ломит.
— То есть…
— У Черных верховодит женщина. Лет ей около тридцати, чуть больше. Тридцать пять максимум. Брюнетка. Больше пока ничего сказать не могу.
— Так вот куда меня назавтра пригласили, — хмыкнул Лайк. — Типа, на инициацию. То-то я смотрю, вероятность такая похабная вырисовывается.
— А тебя пригласили? — заинтересовалась Лариса Наримановна.
— Угу. Завтра в десять у Египетского моста.
— Вот бы поучаствовать, — вдумчиво протянула ведьма. — Арик, может, групповуху закатим?
Турлянский вежливо улыбнулся. Симонов рефлекторно съежился — видимо, сказывался немалый опыт, приобретенный под началом другой тертой ведьмы в винницком Дозоре.
— На алтаре места не хватит, — несколько запоздало подсказал Швед. Мне, во всяком случае, не хватило бы, если двое уже там.
— Разговорчики! — приструнил подчиненных Лайк. — У нас совещание, между прочим. Ефим, твоя очередь.
— В контакт вошел, — сияя, сообщил Ефим. — Пригласили на локальный шабашик. Без жертвоприношений, правда. Полагаю, выльется все в вульгарную попойку с легким дебошем и мелкими безобразиями.
— Когда?
— Нынешней же ночью.
— Так что, поваляться не удастся? — ужаснулся Лайк. Ефим взглянул на часы:
— Ну, вообще-то в запасе еще почти десять часов.
— Ы-ы-ы! — с выражением ы-ы-ыкнул Лайк. — Где состоится шабашик-то?
— Сбор в интернет-кафе на Невском, недалеко от Московского вокзала. В одиннадцать.
— М-да, — философски проворчал Швед. — Всех в этом убогом городишке так и тянет поближе к Москве. Неспроста это. Ох, неспроста!
Комментировать настолько очевидную мысль никому в голову не пришло.
В полдесятого снова собрались в номере Ираклия. Только Лариса Наримановна не пришла почему-то. Скорее всего причину ее отсутствия знал Лайк и, возможно. Ираклий. Остальные пребывали в неведении.
Лайк, вошедший последним, не стал тянуть резину — промаршировал к пепельнице, затушил сигарету и подбоченился, оглядев свою гвардию.
— Значит, так, — объявил он. — Мы начинаем. Арик, пойдешь на встречу у моста вместо меня.
Турлянский вопросительно приподнял бровь.
— Не боись, наш сегодняшний клиент убежден, что в книжном пикировался, а потом удирал именно с тобой. Лариса Наримановна не зря вкушает свою семгу и свою икру. Особо не открывайся. Поволокут на алтарь… уж потерпи, для дела нужно. Тем более подобные приключения ты всегда одобрял. В общем, действуй по обстановке. Смотри. Слушай. Запоминай. Вникай. Твой рассказ ляжет в основу нашей дальнейшей стратегии. Времени сколько?
— Тридцать пять десятого, — автоматически подсказал Ефим.
— Давай вниз, хлопни в баре грамм сто вискаря — и на мост. Образ Черного прими…
Арик прикрыл глаза и расслабился. Лайку для передачи не понадобилось даже этого.
— Удачи.
Турлянский кивнул, встал и неторопливо удалился.
В баре он выбрал черный «Jim Beam».
— Швед! — продолжал наставлять подчиненных шеф киевлян. — Пойдешь с Ефимом. Дима, ты тоже. Действуйте следующим образом: Швед и Ефим вместе, знакомые приятели и все такое. Дима, ты особняком. Считай себя охранником, мы должны застраховаться от любых сюрпризов. Если придется — действуй жестко, но старайся не оставлять много следов. Подчищай из сумрака. Задача та же, что и у Арика: смотреть, слушать, запоминать, вникать. Дуйте в кафе прямо сейчас, посидите в сети, порежьтесь в какой-нибудь квейк, короче, ведите себя естественно, будто и не на задании. Но ни на секунду не забывайте, что на самом деле вы как раз на задании. Раз в час обязательное протрезвление. Вопросы?
— Кто командует? — спросил Ефим.
— Никто. Вы же идете на вечеринку.
— Ясно.
У Шведа вопросов не возникло.
— А я? — резонно заинтересовался Симонов.
— А ты снова пойдешь с нами, — сказал Лайк.
Симонов кивнул. Ходить с начальством ему нравилось. Да и кому бы это не понравилось?
А вот Ефиму нравилось шастать по разнообразным молодежно-тусовочным злачным местам. Интернет-кафе к ним вполне относились. Спутники Ефима Швед и Димка Рублев, — наоборот, предпочитали сидеть дома, попивая стратегический запас и влезши в сеть с домашней, знакомой до последнего закоулка на харде, машины. Впрочем, Швед часто ходил в сеть не из дому, но зато всегда со своей машины, с обожаемого ноутбука фирмы DELL. Поэтому наиболее приподнятым было настроение у Ефима. Наверное, играла свою роль и его относительная молодость-неопытность — любой может вспомнить первые шаги на профессиональном поприще и связанное с ними волнение.
Рублев вышел из такси за пару кварталов от площади Восстания. Швед и Ефим — как раз напротив арки, ведущей к кафе. Пока Ефим расплачивался, Швед успел сделать пару шагов прочь от машины и осмотреться. Невский этим вечером выглядел точь-в-точь как Невский вечером. Толпы народу, вереницы автомобилей, слой грязи на мокрых домах, низкое тяжелое небо. И нескончаемая мерзкая морось. Даже реклама выглядела как-то тускло и безрадостно.
