И тут тоненькое, нежное меканье раздалось в наступившей тишине. Все бросились к окну.
«Какие странные дети, – подумал Кирилл, – ладно бы еще козел замекал в городе, а то – деревня! Козла не видели!»
– Уйдет, – крикнул какой-то старшеклассник басом.
И вся орава молча ломанулась к выходу, виртуозно обходя на своем пути редко стоящих преподавателей. Когда коридор очистился от детей, Кирилл несколько опасливо приблизился к окну и с глубоким прискорбием увидел, как школьные двери выплюнули первую партию школьников. С прискорбием, потому что вся агрессия маленьких и не очень монстров направилась на того самого козла, который неосторожным меканием так некстати себя выдал. На Мухтара.
– Окружай, – донесся до Кирилла бас все того же старшеклассника.
Орава, сверху напоминающая рой пчел, стала вытягиваться в линию, линия изогнулась и стала смыкаться полукольцом, пытаясь заключить в это полукольцо Мухтара.
Но недаром Мухтар был не просто козлом, а напарником самого Комарова! Он интуитивно почуял опасность и задом попятился к узкой калиточке в заборе вокруг школы. Не успели преследователи и сообразить, что произошло, как козел выскочил из калитки и припустил по улице. А бегают козлы быстро.
Вся толпа охотников за козлиной шерстью рванулась к калитке. И все было бы ничего, если бы рванулась она не так организовано и одновременно. Первые ряды плотной пробкой закупорили выход, и сколько последние не нажимали, ничего, кроме толчеи, не получилось. Некоторые умники сиганули за забор и попытались припустить за беглецом, но Мухтар успел отбежать на безопасное расстояние.
– Вам пора уходить.
Кирилл обернулся. За его спиной стояла тоненькая высокая девочка в короткой джинсовой юбке с бахромой и в пионерском галстуке.
– Пойдемте, пойдемте, я вас выведу через заднее крыльцо.
Уже не раздумывая, Кирилл заспешил за девочкой. Она действительно успела вывести его на улицу незамеченным, а тут и звонок прозвенел. За окнами школы замелькали руки, головы и сумки школьников, и вскоре все стихло.
– Идите, вам надо на урок, – поторопил свою спасительницу Кирилл.
– У меня окно, – успокоила она его.
– Так вы что, работаете? – не поверил он.
– Работу пионервожатой я выполняю на общественных началах и по зову души, – строго сказала она, – а в свободное от работы время преподаю русский язык и литературу в старших классах.
– Вот удача! – не отпускал ее Кирилл, – мне надо посмотреть тетради для контрольных работ, и желательно всех школьников. Вы не проведете меня обратно, а то я заплутаюсь?
– Сейчас это опасно. Пока не окончится это религиозное мракобесие с вашими волосами, вам не стоит показываться на людях. Лучше я пришлю к вам своих пионеров. Они приберут в доме и принесут тетради.
– Посмотрите мои документы, – вспомнил Кирилл и полез в карман за студенческим билетом.
– Не надо этого, – протянула ему навстречу раскрытую ладонь пионервожатая.
– Лю-ю-юдка, Боло-о-отникова, – раздался из-за неприкрытой двери пронзительный женский голос, – опять, кажись, твой пионер с неформалом из-за коммунизьма сцепился.
– Бегу, теть Нюр, – звонким голосом крикнула пионервожатая. – Мне пора, будьте осторожны, всегда готов, – салютнула она Кириллу, – если что-то будет нужно, обращайтесь. Мои «Красные дьяволята» всегда помогут. После этих слов Болотникова скрылась за дверью. Только тонкие высокие каблучки стремительно зацокали по ступенькам.
– Эй, – закричал было ей вслед Кирилл, но Болотникова уже была так же далека от него, как Мухтар от учащихся. – Вот недотепа! Забыл сказать ей, где живу, куда приносить тетради.
Он хотел было вернуться в школу и поискать девушку, но вспомнил ее слова о религиозном мракобесии с волосами и передумал. Ни одно раскрытое преступление на свете не стоит заживо снятого скальпа с отдельно взятого студента юридической академии.
Посмотрев на часы он решил, что урчание у него в желудке ни что иное, как сигнал о обеденном времени и направился к дому брата. А по дороге зашел в отделение милиции и прихватил папку с документами, с которыми Костик хотел поработать дома.
Странный народ но-пасаранцы на протяжении всей дороги продолжали вести себя неадекватно. Половина шарахались при одном его приближении, а часть, плотоядно облизываясь, нацеливалась на его голову. Но голыми руками Комаровых не возьмешь! В этот раз он принял все средства предосторожности: а именно, распустил уши у ушанки и крепко-накрепко завязал тесемки под подбородком. Некрасиво, но зато безопасно. Челку он тоже затолкал пальцами под шапку. Челка ему тоже еще могла пригодиться. Мухтара он по дороге не встретил.
* * *
Мухтару довольно легко удалось ускользнуть от преследования учащихся средней школы. Бедная животина немного обиделась столь непочтительному отношению к своей персоне: с недавних пор никто не смел относиться к нему как к обычной сельской скотине. Пообижался, пообижался, и забыл. Козлы – они не такие злопамятные, как люди. Так и шел себе Мухтар по заснеженной сельской улице, наслаждаясь тишиной, покоем и сознанием собственной значимости. Еще бы! Часто ли кому приходилось видеть козлов зимой на улице? Лошади, собаки, кошки – это да, а вот заурядные коровы, поросята и овцы обычно сидят по домам, по своим стойлам, коровникам и поветкам.
Мухтар прекрасно сознавал, что он не заурядный козел, поэтому позволял себе маленькие променады по территории подшефного совхоза. К тому же его хозяин был так мил, что сроду не запирал дверцу сарая, где коротал холодные зимние ночи Мухтар и даже не ставил всяких дурацких перекладин и шлагбаумов. В данный момент Мухтар немного озяб и проголодался, к тому же ничего подозрительного, кроме взбесившихся школьников он не заметил, поэтому совесть его была чиста, а ноги сами двигались по направлению к дому.
В это время дня улицы Но-Пасарана были пустынны, что и явилось причиной относительно благополучного путешествия Мухтара. Но благополучие не бывает вечным. Как раз в тот момент, когда Мухтар проходил мимо клуба, рядом остановился ПАЗик, который привез с фермы доярок.
Дверцы автобуса с шипением и скрежетом распахнулись, и на морозный зимний воздух высыпалась стайка молодых, не очень, и откровенно немолодых женщин. Они увидели Мухтара, и желание, десять минут назад посетившее школьников, передалось им. Доярки тоже жаждали козлиной шерсти. Только женщины они были опытные, в отличии от учащихся, поэтому поступили умнее.
– Мухтарушка, – протянула одна, – у-тю-тю, на-ка хлебушка.
Вероломная протянула ничего не подозревающему козлу ломоть немного подсохшего хлеба, и он доверчиво потянулся к нему мягкими влажными губами. Мухтар любил хлеб почти так же сильно, как окурки. Он зажмурил от удовольствия глаза и втянул в ноздри божественный запах. И тут что-то неприятно кольнуло его в бок. Потом в другой, потом кольнуло не просто неприятно, но и больно, потом еще больнее. Мухтар попытался отпрянуть, но сильные руки доярок подобно пиявкам впились в его шерсть.
