Дмитрий решил вести себя как можно более осторожно и рассудительно. Под пристальные взгляды не соваться, да и вообще не выходить на открытое пространство, пока не начнется выверенная и отрепетированная временем цепочка событий. Раскрыв ладонь, он, наконец, закинул капсулу в рот и, с усилием проглотив, стал забираться в узкий проход в прозрачном колпаке.
– Три, два, один, – эхо в ушах создавало впечатление торжественности момента, но Прокопенко было не до этого. Он скорчился на белой круглой площадке, сжимая в руке коробочку шокера, и, дождавшись, когда яркие всполохи молний начнут окутывать его тело, плотно закрыл глаза.
Та же деревня, тот же разбитый и грязный тракт и тот же извилистый заболоченный берег. Теперь, после первого захода Алексея, Дмитрий знал направление и сразу после приземления уверенно влился в бесконечную череду груженых телег и крестьян, спешивших в город по своим делам.
Ощущение ирреальности, ролевой игры и фантастической авантюры все-таки присутствовало. Сама переброска прошла без каких либо проблем, но привыкший к реалиям двадцать первого века мозг Прокопенко отказывался осознавать происходящее.
Конечно, он ловил на себе удивленные взгляды особо внимательных французов, различивших в общей серой массе темноволосого здоровяка со злым прищуром и странным предметом на широком кожаном поясе. Но это было лишь полбеды. Достигнув пристани, Дмитрий столкнулся с другой проблемой. Требовалось нанять лодочника, а хозяев суденышек в ближайших окрестностях не наблюдалась.
Решив, что цель оправдывает средства, он проворно сбежал с пригорка на дощатый настил и, прогрохотав по неплотно подогнанным доскам пирса, принялся отвязывать ближайшую лодку. На удивление легко справившись с мудреным узлом, он услышал за спиной невнятную брань и, обернувшись, увидел, что к нему спешит невысокий толстый мужик с грязной бородой.
Решив не дожидаться хозяина, Прокопенко перемахнул через борт, мощным пинком ноги отогнал судно от берега и налег на весло. Раз-два, раз-два, раз-два. Когда владелец лодки выбежал на пирс, Дмитрий уже выходил на середину реки и, оторвав руку от весла, позволил себе издевательски помахать неповоротливому толстяку. Хозяин пускал пену изо рта и в гневе носился по берегу, ругая вора последними словами, а Дмитрий налегал на весло и вскоре потерял бедолагу из виду. Из-за поворота показался первый остров. Пропустив Сен-Флер по правому борту, Дмитрий несколькими сильными гребками загнал суденышко в камыши и, перевалившись за борт, по пояс в холодной грязной воде поспешил по направлению к суше. Набережная Окс-Флер встретила его чахлым леском, мелким колючим кустарником и прошлогодней листвой, в изобилии покрывающей землю мягким серым ковром.
Время поджимало. Нужно было торопиться, чтобы успеть к началу веселья.
Узкие парижские улочки были забиты народом. Едва разъезжавшиеся на перекрестках, груженые камнем телеги стопорили движение, создавая стихийные пробки. Продираясь сквозь шумную и пеструю толпу, Дмитрий отчаянно работал локтями.
Наконец, отделившись от общего потока, Прокопенко поднял воротник кожаной безрукавки, придал лицу выражение безразличия к происходящему и, прислонившись к стене, принялся осматривать место предстоящей операции. Алексей не соврал. Стены собора, практически достроенного, действительно изрядно возвышались над фундаментом. С крыш соседних зданий, даже имея в руках самый сильный бинокль, разглядеть хоть что-то внутри строения было невозможно.
Тут со стороны набережной послышалась звонкая дробь копыт, и на площадку ворвалась кавалькада кожаных плащей, пинками и затрещинами разгоняя зазевавшихся рабочих. Спешившись, плащи рассредоточились по всей территории, но уже через несколько секунд сомкнули плотное кольцо вокруг стоявшего без движения экипажа. Дверь его распахнулась, на землю ступил изящный, почти женский сапожок, а вслед за ним появился и сам Морис де Сюлли.
По всему было видно, что слуга господень пребывал в приподнятом настроении. Легкий румянец, полуулыбка в уголках губ и цепкий взгляд, и вот уже Морис плотнее запахивает полы плаща и уверенным шагом направляется к зияющему порталу собора.
Проводив епископа взглядом, Дмитрий стал перемещаться поближе к разгружаемым телегам, не сводя взгляда с копошившейся наверху бригады такелажников, тянувших на толстом пеньковом канате здоровенный черный камень. Что там, в итоге произошло, он толком не понял. Мгновение назад камень плавными толчками преодолевал силу земного притяжения, рабочие у лебедки переставляли колья в зубчатом механизме, и через мгновение камень рухнул на плиты у входа, оставив глубокую вмятину в мостовой и подняв тучи пыли.
Сейчас на пороге недостроенного собора должна появиться пара стражей в черном. Воспользовавшись всеобщим смятением и паникой, Дмитрий бросился к правым, недостроенным вратам. Ловко проскочив мимо спешащих к месту происшествия рабочих, перемахнув через бочки с раствором и проскочив в узкий проход между ящиками, он достиг стены.
Двое «плащей» выбежали на крыльцо и принялись озираться, стараясь определить причину беспорядков. Наемник помладше, скуластый, с длинным тонким шрамом, пересекающим правую щеку и уходящим куда-то под подбородок, поднял голову, ткнул напарника в бок и что-то быстро заговорил. Оба принялись орать что-то людям наверху, а те, как понял по тону разговора Прокопенко, начали оправдываться. Наконец молодой гильдиец поспешил наверх, ловко, будто цирковой артист, карабкаясь по строительным лесам. Его старший товарищ подбоченился, не спеша спустился по ступеням и направился к каменотесам, вновь крепившим камень на более прочный трос.
Выждав еще несколько секунд, Дмитрий бросился внутрь собора. Получилось. С первого раза получилось! Хватая ртом сырой холодный воздух, брюнет прижался лбом к камням, стараясь перевести дух. Ноги предательски дрожали, адреналин в крови буквально кипел, заставляя сердце биться так громко и яростно, что еще чуть-чуть, и оно выскочит из груди.
Для того чтобы привести мысли и организм в порядок, Дмитрий проделал комплекс дыхательных упражнений. Вдох, другой, третий. Сердце постепенно замедлило бешеный ритм и перестало колотиться в грудную клетку.
Увидев стоящее неподалеку ведро с раствором, Прокопенко засунул туда ладони и принялся пачкать свой костюм. Справившись с задачей, он подхватил ведро и, придав лицу озабоченное выражение, потащил тяжелую ношу вглубь храма.
Бряцание доспехов тяжелой кавалерии и цокот копыт, доносившийся снаружи, оповестил о том, что на площадку прибыл Фридрих Первый Барбаросса в окружении своей стражи.
