А Тому и Люси казалось, что они все еще слышат жалобные вопли глоков и спандулов:
«Зззатц! Ззатц!»
— Этот момент имеет определяющее значение для жителей нашей планеты, — сказал Домэнго. Том и Люси сидели в его кабинете, который теперь был залит лучами утреннего солнца, проникавшими сквозь громадные окна. Домэнго восседал за своим письменным столом, Том и Люси — напротив, в удобных креслах. После вечеринки в посольстве прошло два дня. — Поэтому простите меня, если я буду говорить сбивчиво, — продолжал Домэнго. — Почти всю ночь я беседовал не только с опринкианским представителем на Кайяно, но и еще кое с кем из Совета Сектора.
— Вы можете поддерживать связь с Кайяно? — поразился Том. — Но это же в сотнях световых лет отсюда!
— Все инопланетянская техника. — Домэнго устало махнул рукой. — Понятия не имею, как это достигается, но у меня — прямая видеосвязь с господином Валгиндой, опринкианским представителем в Совете, а он соединил меня с другими членами Совета, представляющими еще более древние и мудрые цивилизации. Проблема, безусловно, осложняется тем, что бульбур желает немедленно отбыть на родину на борту звездолета джактальского посла — ведь звездолет теперь поступает в его полное распоряжение. Сам посол уцелел, к счастью. Но он совершенно разбит. Эмоциональное воздействие бульбурских мелодий так велико, что от него не существует физической защиты. Бульбур теперь единоличный хозяин джактальского корабля. И для него, конечно, незамедлительное отбытие на Бульбурию представляется самым что ни на есть простым решением.
Домэнго умолк и уставился на Тома и Люси. Те, в свою очередь, выжидательно смотрели на Секретаря. Наконец Аскизи моргнул.
— Сбивчиво говорю, да? В моем возрасте двух часов сна маловато. Простите, я сейчас… — Домэнго выдвинул из стола ящик, и вынул оттуда вазу с одним-единственным золотистым цветком, похожим на тюльпан. — Это, — объяснил он Пэрентам, — одна из немногих бульбурских вещиц, которые джактальский посол позволил Котинку взять с собой на Землю. Котинк, отдал мне этот цветок, поскольку, как он сказал, ему он сейчас не очень нужен. Он мне объяснил, что я должен нюхать его, если я устал или болен. — Аскизи поднес цветок к носу и понюхал его. Глаза его немедленно заблестели, лицо озарилось улыбкой. — Восхитительно! воскликнул Секретарь и убрал вазу с цветком в стол. — Нужно было раньше его понюхать, до вашего прихода. Эффект длится часа два, но этого хватит для нашего разговора. Вот только не припомню, на чем я остановился. Я сказал, что джактальский посол остался в живых, после того как бульбур поверг его?
— Вы сказали, что он еще жив, — уточнила Люси.
— Ну да, — кивнул Домэнго. — Я лично видел, как его вели на корабль, который теперь принадлежит бульбуру, сегодня с утра. Он нетвердо держался на ногах и мог передвигаться только с посторонней помощью. Я так понимаю, что случившееся с ним аналогично тому, как если бы жизненно важная жидкость — назовем ее кровью — застыла у него в жилах. Но после того как бульбур пропел ему воодушевляющую мелодию, он немного пришел в себя.
— Я очень рада, — вздохнула Люси. — Конечно, он совершенно ужасен, но все-таки…
— Ужасен, — согласился Домэнго. — Но он — джактал, и тут ничего не поделаешь. Вся его жизнь вкупе с унаследованными инстинктами создала из него существо, понимающее только один тип отношений — тиранию! Хотя сейчас вы бы его вряд ли узнали. Он даже, сделав колоссальное усилие, пожал мне руку по пути к кораблю. Официально я должен был там присутствовать. В конце концов он пока что аккредитованный посол Джактальской империи.
Кроме того, он пытался извиниться передо мной — говорил, правда, заплетающимся языком. Я заверил его, что все в полном порядке. Что никто не обиделся.
— Ложь во спасение, — пробормотал Том.
— Безусловно, — усмехнулся Домэнго. — И потом, эго не повредит, с учетом будущего, нашим отношениям с джакталами. Но… вернемся к тому, о чем я в первую очередь хотел поговорить с вами. Перед нами стоит важнейшая задача. Как я уже сказал, я советовался с самыми опытными членами Совета Сектора на Кайяно, и они целиком и полностью согласны со мной. Увы, пока придется довольствоваться джентльменским соглашением между мной и бульбуром. Мы не успеем созвать Всеземную Федерацию для того, чтобы обсудить проблему и устроить голосование. На это ушло бы несколько месяцев, и к тому времени ситуация в Джактальской империи могла бы непредсказуемо измениться. Другие агрессивно настроенные цивилизации, проходящие испытательный срок для вступления в Совет, могли бы попытаться захватить части этой империи.
— Простите, сэр, — вмешалась Люси, — но вы не сказали нам, о каком решении идет речь.
— Мне несколько затруднительно изложить суть, — протянул Домэнго. — Выглядит все на редкость просто, да так оно и есть на — самом деле. Понимаете, ночью наш бульбур сказал мне, что его раса не испытывает жгучего желания править Джактальской империей. Он предложил взять власть в империи нам, людям, при том, что бульбуры будут во всем нас поддерживать — особенно если нашему правлению кто-то бросит вызов. Он заверил меня, что его точку зрения поддержат все остальные бульбуры, с которыми нам доведется вступить в контакт, хотя бы по той причине, что они не решатся огорчить его несогласием.
— Да, Том мне вечером говорил что-то в этом роде, — кивнула Люси.
— Правда? Вот и славно, — улыбнулся Домэнго. — И еще бульбур сказал мне, что он считает передачу власти людям выражением священного доверия.
— Красиво сказано! — отметила Люси.
— Да, красиво, верно? — отозвался Домэнго. — Если бы все… ну, ладно, к делу. Я не стал разочаровывать Котинка и не стал говорить ему, что на нашей планете людей, достойных такого доверия, — по пальцам сосчитать. Но, как вы понимаете, если бы это предложение было передано Ассамблее Объединенных Рас, мало кто отказался бы от такой возможности. Готовенькая империя — соблазнительный, лакомый кусочек очень для многих.
Том и Люси понимающе кивнули.
— Что касается меня, — продолжал Аскизи, — то лично я считаю, что мы не готовы к тому, чтобы взять на себя такую ответственность. Согласись мы на это, мы бы уподобились тем, кто пытается голыми руками поймать джактала за хвост. Не говоря уже о спандулах, глоках, наффингах и прочих покоренных народах. Буль-бур заявил, что если мы откажемся взять на себя власть в Джактальской империи, то власть возьмет его народ. Совет Сектора на Кайяно наш отказ так или иначе одобрил бы. Бульбуры во многом, во многом лучше нас. Ну, и, естественно, я сказал бульбуру, что мы недостойны такой чести, но обнаружил, что в этом деле есть одна загвоздка.
