Чудик на миг умолк, и Пелл задал больной вопрос:
— А какое ко всему этому отношение имеет Типлер?
— Ах да, — промурлыкал индюшонок, — презабавно, однако, что идея Эсхатона могла прийти в голову представителю вашей примитивной расы. Большинство до этого не додумываются.
— И вы надеетесь, что мы клюнем на вашу туфту? — вздохнул Зам. Вопрос позабавил Чудика.
— Надеемся? Ничуть. Нам в принципе все равно. Главное, мы сами это знаем, а нам рассказали Возлюбленные Руководители.
— Возлюбленные Руководители!.. — не унимался Зам, причем в голосе его слышались презрительные нотки.
В следующий момент его лицо вытянулось, и он умолк. Все моментально повернулись в сторону Доков. По-видимому, одному из великанов надоело стоять по стойке «смирно», и он шевельнулся. Охранники тотчас бросились к нему с оружием наготове, но оказалось, что Док всего лишь присел на корточки.
Затем послышался звук льющейся струи, эдакое журчание фонтана, и по полу начала растекаться лужа. Хильда передернулась от омерзения. Вот оно что! Бородатое чудовище сняло со своих крошечных гениталий что-то вроде колпачка и теперь прудило прямо на пол. Справив нужду, великан выпрямился и в изумлении уставился на произведенную им же самим лужу.
Пэтрис посмотрела и Даннермана и хихикнула.
— Прошу вас простить нашего друга. Там, откуда он родом, полы… э-э… несколько иного качества. Там у них они впитывают жидкость. Боюсь, Док никогда в глаза не видел унитаза.
Зам, передернувшись, поднялся с места.
— Черт, — буркнул он, — ухожу, пока меня не вывернуло. Капрал, уберите это.
Пелл уже было шагнул через порог, когда в глаза ему бросилась сумка на брюхе у Чудика.
— А еще я бы хотел посмотреть, что это за штука. Снимите-ка ее со Страшилы, да поживее.
— Не надо! — в ужасе взвизгнула одна из Пэт, а может, и двое.
Дэн Даннерман тоже что-то кричал. Однако ближайший к Чудику охранник бросился выполнять приказ. Или попытался выполнить. Индюшонок кинулся прочь, но охранник настиг его, схватил за сетчатую торбу и… издал душераздирающий вопль. Отброшенный какой-то неведомой силой, он отлетел назад и рухнул навзничь без сознания.
Что бы там ни сотворил Чудиков напузник с охранником, тот остался жив. А жаль, подумала Хильда Морриси. Отбрось этот чертов идиот коньки, можно было бы кое-что выяснить. Труп увезли бы на тележке в морг, тут же, при Бюро, чтобы без особых проволочек провести вскрытие. Глядишь, что-нибудь и проклюнулось бы. От живого же только лишние хлопоты. Идиота нужно доставить в ближайшее реанимационное отделение, и не одного, а с конвоем, чтобы он по дороге не сболтнул чего лишнего. И кто первый кандидат на эту малоприятную работенку? Разумеется, полковник Хильда Морриси.
Кстати, этот идиот очухался еще до того, как Хильда доставила его в реанимацию. Дежурные врачи не скрывали раздражения.
— С ним ничего серьезного, — заявил один из них Хильде. — Ну, разве что печень не мешало бы проверить. А в остальном он здоров как бык. Говорите, перенес удар током? Ему уже была оказана медицинская помощь?
— Нет. То есть да, — поспешила Хильда поправить себя, вспомнив, как один из бородатых верзил бросился на помощь поверженному охраннику и несколько минут колдовал над бездыханным телом. — Да, то есть в некотором роде. Наш самолет только-только совершил посадку, вот мы и привезли его сюда.
Врачи согласились, что имеет смысл оставить пострадавшего на ночь. Хильда не имела ничего против, но перед тем как оставить охранника на попечении лекарей, сочла нужным шепнуть ему кое-что на ухо. И лишь убедившись, что олух понимает всю важность того, что нужно держать язык за зубами, решила направиться в штаб, где для нее был приготовлен номер для заезжих высокопоставленных гостей. Наконец-то будет возможность отоспаться, впервые за столько времени!
Хильда словно провалилась в черную яму без всяких сновидений и проспала недолго. Будильник ей не понадобился. Не успела Хильда открыть глаза, как уже знала, что надо делать. Первым делом — заглянуть в гостиную, чтобы проверить, на месте ли форма и в каком виде, постирали ли ее и отгладили. Ага, все в порядке. Взяв форму, Хильда направилась в ванную. Там она захватила простиранное накануне белье, которое оставила сушиться на небольшой веревке. Натягивая колготки, позвонила по закрытой линии в нью-йоркское отделение Бюро, связалась с дежурным.
— Говорит полковник Морриси, — сказала она, не включая видеосвязь. — Я немного задержусь в штабе. Надеюсь, у вас все в порядке?
Все в порядке и никак иначе. Пусть она не беспокоится, все операции идут по плану, заверил Хильду дежурный. Вас понял, надо передать все папки по Студебеккеру майору Гельтману, будет исполнено.
В автомате, установленном тут же в ванной, Хильда сделала себе чашку кофе и проверила состояние дел на текущий момент.
Как и следовало ожидать, всех четверых Патриций Эдкок и обоих Даннерманов отвезли от греха подальше в тихий и уютный, нашпигованный всякой электроникой домик под зоркое око охранников. Как ни странно, троих пришельцев отправили туда же, видимо, за компанию. Вряд ли это надолго, подумала Хильда, потому что тихий и уютный домик принадлежал одной из сотрудниц Бюро. Интересно, сколько бедняжка выдержит надругательство над коврами?
Из графика на сегодняшний день ее касалось только одно мероприятие, а именно — назначенное на девять утра заседание команды «Анания». Председательствовать будет вице-зам Дейзи Феннел, фамилия Морриси заявлена в списке участников. А вот Пелла там почему-то не оказалось. Когда же Хильда проверила его координаты, выяснилось, что Зам вместе с веселой компанией ночевал все в том же тихом и уютном домике.
Что ж, разумно. Уж если что и расследовать Национальному бюро расследований, то, конечно же, ситуацию с экспедицией на «Старлаб». Хильда ощутила укол обиды. По идее, ей тоже полагалось там быть. Она бы и попала туда, если бы не провозилась с олухом-охранником.
Но она не там и пока может заняться другими делами. Хильда допила кофе и лифтом доехала до автостоянки. Ей меньше всего хотелось провести еще одну ночь в служебной «ночлежке», да еще ложиться в постель в футболке с чужого плеча с эмблемой женской команды по боулингу.
Минут через двадцать Хильда поставила машину у крупного торгового центра. От нее не укрылось, что швейцар одарил ее взглядом, в котором читалось нечто вроде «а ты из легавых». Не то чтобы он посмотрел на нее враждебно, скорее без подобострастия и, конечно, с легким подозрением. Точно таких же взглядов она удостоилась и от торговцев на тротуаре, которые пытались сплавить прохожим свой нехитрый товар прямо у входа в супермаркет. Даже двое полицейских, допрашивавших возле стены какую-то женщину — то ли попалась на мелком воровстве, то ли пыталась подложить бомбу с вонючей смесью в продовольственном отделе, — и те заметили полковника Морриси и отсалютовали ей. Правда, выражение их лиц при этом ничуть не изменилось, впрочем, как и у правонарушительницы, с которой они в тот момент разбирались.
