Линда кивнула и прижалась лбом к стеклу.
Грузовик пересек Линию и, набирая скорость, ринулся вниз с холма.
Еще несколько минут Чарли стоял и смотрел, как машина растворяется в горячем воздухе, пока она полностью не исчезла из вида. На душе у него было скверно. Одна мысль упорно лезла в голову, и, как он ни старался прогнать ее, она возвращалась вновь и вновь.
«Больше я ее не увижу. Никогда».
Майкл стоял посреди заправки, растерянно глядя на пустые улицы поселка. Анны нигде не было.
«Что за черт…»
Листок бумаги трепыхался возле одной из колонок. С каждым порывом ветра листок взмывал вверх и снова падал на пыльный асфальт, как птица с перебитым крылом. Майкл поднял его. Открытка. На ней – то самое кафе, где они с Анной нашли воду. Кажется, это случилось миллион лет назад. Картинка вызывала мрачные ассоциации. Майкл сунул ее в карман и еще раз окинул взглядом окружающее молчание.
– Анна! Анна, ты слышишь меня?
Никто не ответил. Только что она была рядом – рукой подать. Он слышал ее голос, слышал крик. Если кто-то или что-то похитило ее, оно должно было находиться всего в нескольких ярдах от магазина. И окажись на улице не Анна, а он сам, возможно, именно его пришлось бы…
«Да нет же! Этот город пустой и стерильный, как хирургический инструмент. Только звуки и тени – вот и все».
Звуки – стоны.
Потрескавшийся асфальт покрывал тонкий слой песка; в порывах ветра он двигался, превращаясь в целый выводок гибких змеек, постоянно меняющих очертания. Если здесь и были какие-то следы, ветер полностью стер их.
– Анна!
Крошечный торнадо из мелкой пыли взметнулся над асфальтом и, качнувшись, словно пьяный, пронесся прямо перед его носом. Майкл закашлял. На зубах неприятно заскрипел песок. Прикрыв ладонью нос и рот и нагнув голову, Майкл вернулся обратно в магазин.
Надо было найти какое-нибудь оружие. В машине лежал нож, но, к сожалению, очень удобный в качестве инструмента, он был совершенно бесполезен как оружие. Майкл в замешательстве осмотрелся, толком не понимая еще, что хочет увидеть.
На полках было полно всякой всячины, из тех, что покупают заезжие туристы по пути к Рио-Гранде: бусы, поделки из камней, пучки трав и прочая ерунда. Взгляд Майкла остановился на одной из полок, и глаза его заблестели. Там, на лоскуте зеленой материи, закрытые стеклом, лежали шесть ножей с резными деревянными и каменными ручками. Один из них, с широким и длинным, не меньше двадцати дюймов, лезвием, показался ему подходящим. Ни на минуту не задумываясь, Майкл ударил по стеклу локтем. Оно раскололось на несколько крупных осколков. Он осторожно извлек нож и кивнул – такое оружие при известной доле решительности может быть вполне смертоносным. Решительность у него имелась.
Майкл снова вышел на улицу.
День клонился к закату. Солнце спустилось почти к самому горизонту, окрасив землю в зловещий красный цвет. Казалось, будто вся равнина наполнилась кровью.
Майкл снова позвал Анну и прислушался. Ему ответило только тихое завывание ветра. Он был один в этой враждебной, глухой пустоте. Перехватив нож в правую руку, он направился к ближайшему зданию. Если потребуется, он обыщет каждый дом в этом поселке. Она должна быть где-то здесь.
Анна с трудом разлепила глаза. В густом сумраке она едва могла различить окружающие предметы. Она сидела, привалившись спиной к стене, в каком-то сыром подвале с двумя крошечными оконцами под самым потолком. Напротив нее узкая лестница из трех ступеней упиралась в черный прямоугольник двери.
«Вроде бы здесь холодно».
Точно Анна определить не могла – она плохо чувствовала собственное тело. Рядом с ней никого не было. Ни один звук не нарушал идеальную тишину пустого склепа.
Она хотела сесть ровнее, но ни руки, ни ноги не слушались. Даже просто пошевелить пальцами не получалось. Попыталась крикнуть, но голосовые связки не повиновались. Тело было чужим, словно футляр, в который положили сознание. Просто моргать – и то трудно, веки отяжелели и не желали подниматься.
Боли не было. Она не ощущала ничего, кроме страха – панического ужаса зверя, запертого в клетке.
Анна попыталась вспомнить, как оказалась здесь, но последнее воспоминание, которое пришло ей в голову, было о том маленьком магазинчике, куда они зашли с Майклом, чтобы разыскать посудину для бензина. Дальше была пустота – глухой провал.
«Я не могу двигаться. Господи, что со мной?»
Слух уловил слабый, едва различимый шорох. Он доносился со стороны двери и был похож…
Медленные шаги. Тихий стон.
Звук приближался. Не торопясь, как в кошмарном сне, но неотвратимо. «Это сон. Или обморок. Ох, Майкл – разбуди меня! Разбуди меня скорее!»
Скрип половиц. Стон.
Анна сидела, уставившись на дверь, желая и боясь закрыть глаза, и ждала. Оно приближалось. Оно стояло за дверью.
Зайдя в первый дом, Майкл оказался в просторной комнате с небольшим столом посередине и несколькими стульями, беспорядочно расставленными вокруг. Судя по металлической раковине и холодильнику в углу, это была кухня. В противоположном конце комнаты он заметил две закрытые двери и медленно двинулся к ним, напряженно прислушиваясь. Оказавшись рядом с одним из стульев, он положил руку на спинку, собираясь убрать его с дороги, – никто не знает, что может ожидать за этими дверьми. Если придется убегать, лучше заранее расчистить дорогу. Он попытался приподнять стул, но тот словно прирос к полу и не собирался сдвигаться с места. Озадаченный, Майкл остановился. Быстро оглядевшись по сторонам, он опустился на колени, гадая, кому могла прийти в голову мысль прикручивать стул к полу. Он осмотрел ножки, но не обнаружил ни винтов, ни гвоздей. Может быть, клей?
Майкл встал и подошел к другому стулу – то же самое. Все стулья, стол и холодильник были словно частью деревянного пола. Ни сдвинуть, ни пошевелить их не удавалось. Даже горшок с цветком на подоконнике не желал перемещаться ни на дюйм.
Он подошел к одной из дверей и осторожно приоткрыл ее. За ней оказалась маленькая спальня, всего несколько метров от стены до стены. Обстановка состояла из железной кровати и стула у изголовья. Поверх одеяла лежала книга в мягкой обложке. Майкл осторожно подергал кровать, но, как и мебель на кухне, она не сдвинулась с места. Он поднял книгу – это оказалась «Библия» – и перевернул страницу.
Структура книги была соблюдена правильно. Майкл распознал отдельные стихи, предваряемые цифрами; кое-где на полях темнели неразборчивые рукописные пометки. Тонкие цепочки слов складывались в привычный глазу узор, но вот только…
«Аааааа ааааа Аааааа…» – первая строка на первой странице.
