А потом площадь заполнялась толпами народа, часто в них насчитывалось несколько тысяч человек. Разумеется, для «Сети» открывались прекрасные возможности. Граждане обменивались информацией, когда брались за руки, чтобы продемонстрировать свою солидарность. Это стало чем-то вроде приветственной церемонии. Письма или заметки лидеров «Сети», списки арестованных правительством, сообщения о повстанческой активности, не пропущенные цензурой, организационные директивы, рассказы о случаях правительственной некомпетентности, применении силы, глупости, копии правительственных документов, добытых хакерами из секретных файлов, донесения тайных агентов «Сети», официально работающих в учреждениях Гегемонии.
– Свобода информации, – заметил Синклер, – всегда была краеугольным камнем свободы личности.
Чтобы связаться с эридуанской «Сетью», Синклер воспользовался своим коммусом, после чего вся компания погрузилась на «шаттл» для спуска в Библ.
Узнать его, лидера повстанческого движения, было просто невозможно: применение специально запрограммированной нанооболочки полностью изменило внешность. Оставалось только подстричь бородку и перекрасить её в каштановый цвет, так как, по уверениям самого Синклера, никакая маскировка не скроет слабый подбородок, но вот инфильтрация субмикроскопических элементов в кожу лица привела к тому, что впалые щеки раздулись, изменился цвет глаз, выше стал лоб, на носу образовалась горбинка – так что на вид генерал поправился килограммов на пятнадцать. В условиях гравитации он стал прихрамывать, и Катя предположила, что причина проста – положил что-то в обувь. В деталях изменения во внешности почти не замечались, но общий эффект оказался поразительным. В защитном костюме, создающем иллюзию массивности, Синклер вполне мог сойти за грибника и был практически неузнаваем.
Стоя вместе со всеми на эскалаторе, уносящем их от вокзального комплекса в центр Библа, Катя смотрела на город. Его купола занимали целое плато, резко обрывающееся к узкой, утыканной скалами, прибрежной полосе. В городе жило около 30 тысяч человек, большинство обслуживало небесный лифт, монорельсовую систему или трудилось в местной компании «Дальстрем», снабжавшей несколько крупных японских фармацевтических фирм дарами местной флоры. Второй город, поменьше, Галфпорт, растянулся по берегу у подножия плато, ниже Библа на несколько сотен метров. Сообщение между городами осуществлялось, главным образом, посредством фуникулёров.
Сверху открывался чудесный вид, и Катя, повернувшись на восток, видела Море Утреннего Грома и сверкающие опорные столбы, суда на воздушной подушке и какие-то незнакомые ей летательные аппараты. Совсем рядом, внизу, монорельсовая дорога змейкой вилась через золотисто-багровые джунгли в направлении с севера на юг, ведь главные города Эриду лежали в более умеренных зонах, поближе к полюсам. Дэв, она знала это почти наверняка, находился в Винчестере, примерно в 85 сотнях километров к югу от Библа.
У входа в основной купол их встретил высокий, светловолосый и стройный мужчина в военной форме, назвавший себя лейтенантом Винсом Крейтоном. На левом плече – нашивка с бело-голубой эмблемой, лошадиная голова и молния, под ними цифра три. Катя тут же узнала эмблему – 3-й полк Механизированной Разведки, одно из гегемонийских подразделений, размещенных на Эриду. Синклер обнял лейтенанта как старого знакомого.
– Не бойтесь, – повернулся он к остальным, – Винс на нашей стороне, хотя и продолжает служить, верно?
– Готов расстаться со службой в любое время, – усмехнулся военный. По эмблеме на петлице Катя поняла, что он – страйдер. – Только скажите, где припарковаться.
– С оборудованием у нас пока еще проблемы, – вздохнув, объяснил Синклер. – Не так-то легко найти надёжные помещения, где можно поставить, например, боевые машины, чинить их. Это одна из главных трудностей.
– Тут у нас есть кое-что новенькое, генерал, – сказал Крейтон и принялся что-то живо рассказывать гостю, ведя его к скиммеру.
Тайная база повстанцев в Библе – точнее, под Библом – была полнейшим сюрпризом для прибывших. Два главных городских купола стояли рядом, один окружал основания небесного лифта с технической станцией, парковочным модулем «шаттлов» и разгрузочными системами, второй – сам Библ, был в километр шириной и примыкал непосредственно к первому. Третий город лежал ниже первых двух, под десятиметровой толщей скалы.
Небесные лифты – это не просто башни, поднимающиеся с поверхности планеты. Это свисающие вниз мосты, поддерживаемые в синхроорбитальном положении и размещённые так, чтобы всегда находиться в одной и той же точке. Однако по инженерным соображениям они крепятся на поверхности своеобразными якорями, обычно опорами, глубоко вогнанными в подходящую для этого гору.
Первая колония на Эриду действительно обосновалась под поверхностью, как часть такого якоря на время строительства. Рабочие, применив горные нанокомбайны, прорыли туннели, расходящиеся во все стороны от основания лифта, запечатали и герметизировали их, а потом использовали под жилье, пока наверху шёл ПРОГ, создавались купола, подводились коммуникации. Позднее туннели и выработки превратились в склады для хранения оборудования, а иногда использовались как резервуары при поддержании климатического и температурного режима города. И хотя некоторая их часть до сих пор применялась в этом качестве, «Сеть» освоила несколько десятков, превратив их буквально в подполье для повстанцев.
Попасть на более низкий уровень можно было через несколько дюжин эскалаторов, ведущих к городским подуровням из любого купола. Катя и её спутники прошли по трапу и оказались в помещении, бывшем, по всей видимости, пустующим складом. В районе главного купола таких складов насчитывалось около полусотни. По лесенке, хитроумно скрытой под бутафорской клетью, они спустились в длинный, хорошо освещенный коридор.
Другие тайные ходы, объяснил Крейтон, шли под всем городом и даже пролегали в тверди скал, доходя до доков Галфпорта у подножия плато. Туннели были тесными, но сухими и хорошо вентилировались. Стены укреплены трюфиленовыми щитами и дюритом, сверхплотным материалом, полученным из скального грунта. Проходя по коридорам, Катя заметила немало жилых помещений и встретила много женщин и детей. Крейтон шёл прямо перед Катей, из-за высокого роста ему то и дело приходилось наклоняться, когда они подходили ко входу в новый коридор.
– У нас здесь трое тоже из Новой Америки, – сказала она наконец.
– Всегда приятно встретить соотечественника, ньюами, – откликнулся Крейтон, и то, как легко он употребил сленг, характерный для южной части Новой Америки, порадовало ее. Сколько прошло с тех пор, как она слышала этот говор!
