– Сдается мне, ты не заплатил, – сказал охранник, плотоядно кусая зубочистку.
Когда охранник опер о стену свою до омерзения перекачанную руку, напоминавшую сегмент говяжьей туши, с которого ободрана шкура, Августин сообразил, что новой драки ему не миновать.
Его правая рука незаметно скользнула в карман стильного трикотажного кардигана, где специально для такого случая была припасена пилочка для ногтей. Не совсем обычная пилочка.
Августин не был идиотом – он не льстил себе надеждой одолеть в честном поединке трех дюжих охранников, зарабатывающих себе на хлеб с маргарином мелкими экзекуциями и прикладной педерастией.
Он понимал, что узкий коридор на то и узкий коридор, чтобы бежать было некуда.
И он слышал – за спиной дышат еще двое гадов, дожидаясь, когда их волосатый бригадир начнет расправу и прольется первая кровь.
Трое на одного – легкий перебор. В такой ситуации действовать нужно отчаянно и бесшабашно.
– А знаешь, почему я не заплатил за содовую? – рассеянно, почти робко начал Августин, сверля взглядом мутные глаза викинга.
К слову, Августин прекрасно помнил, как платил – даже чаевых мудаку не пожалел. Впрочем, это прекрасно помнили и бармен, и викинг, и его рослые коллеги.
Пока охранник соображал, что сострить в ответ, Августин вложил отточенную псевдопилочку из сверхпрочного титанового сплава между пальцев. Его ладонь неспешно выскользнула из кармана наружу. Обыкновенная ладонь, вот только один смертоносный титановый коготь.
– Денег не было, что ли? – лениво предположил охранник, полностью уверенный в собственном превосходстве. Равно как и в том, что сумеет достать выкидушку гораздо быстрее, чем липовый дембель из Департамента Лицензирования сумеет сообразить, что происходит.
– Я не заплатил, потому что не люблю когда такие дегенераты, как ты, царапают своими вонючими граблями мою кредитную карточку!
Псевдопилочка врезалась в шейную артерию охранника. Викинг взвыл и схватился за горло обеими руками. Одновременно с этим Августин запустил бокал в лицо одному из стоящих сзади.
– Ваш заказ, ребята! – заорал он, бросаясь со всех ног вперед, к спасительной двери туалетной комнаты.
3
– Что там у нас в далекой России? – поэтически заломив бровь, спросил у вошедшего брюнета Мак-Интайр.
На пушистом персидском ковре его цюрихского кабинета топтался куратор контактной службы Интерпола Джон Павлиашвили, известный своей стеснительностью.
– ВИН доставила первую партию чипов обратной связи в Москву.
Этого сообщения Мак-Интайр ждал не первый месяц. Днем, когда он через «Аргус-18» наблюдал за движением фургонов «Изюбр», когда в кадре появилась ракета, выпущенная безвестным конкурентом Интерпола, он, Мак-Интайр, молился своим древним ирландским богам, чтобы они защитили бесценный груз ВИН от непрошеной гостьи. И они спасли бесценный груз. Спасли для того, чтобы он, Мак-Интайр, получил возможность сокрушить могущество ВИН собственноручно.
– Во время транспортировки чипов, – продолжал Павлиашвили, – на фургоны было совершено нападение. Оно было успешно отражено средствами самозащиты фургонов. Российский Департамент Безопасности во время конфликта сохранял нейтралитет. Как всегда, отделались наблюдением с патрульно-базового самолета типа…
– …типа «Стрибог», кухулиновы псы! – нетерпеливо перебил Мак-Интайр. – Подробная информация о конфликте получена?
– Пока что нет. Известно только, что со стороны компании были применены ракеты с головной частью типа «Молот».
Мак-Интайр присвистнул. «Джина ошиблась. Московские мальчики круче, чем можно судить по нашим интерактивным сериалам о русской мафии».
– Всю эту сногсшибательную информацию вы, конечно, вычитали в вечернем выпуске «Аргументов и фактов»?
Павлиашвили скромно потупился.
– Разумеется, сэр. Половина московской прессы пляшет под дудку Салмаксова. Они не преминули наводнить первые полосы негодованием по поводу очередных происков террористов, направленных против благодеяний компании ВИН. А заодно припомнили, что добро должно быть с кулаками. И с «Молотами».
– И это правильно, – саркастически ухмыльнулся Мак-Интайр. – Итак, чипы в Москве. Это означает, что большое шоу ВИН намечено на понедельник?
– Да, сэр. Щюро решил не ждать до шестого июля.
– Так.
«Теперь ждать больше нечего. Все решится послезавтра», – сердце Мак-Интайра трижды бухнуло невпопад, мимо наработанного спецподготовкой неторопливого ритма. Главное он уже услышал. Оставались мелочи.
– Что в «Алмазном кубе»? – спросил он для проформы.
– Агент Борис по-прежнему молчит. Наши попытки повторно войти с ним в контакт пока не увенчались успехом. Агент Хоуп: новый пакет информации. Подробности устройства Главного Корпуса, охранного периметра и так далее. Агент Сильва – кое-какие уточнения по поводу чипов обратной связи и уровня «Асгард». Очень профессиональное сообщение. Им сейчас занимаются аналитики. И наконец, наш политический эксперт в Москве Виктор предоставил некоторые небезынтересные факты по поводу личности Салмаксова. Все отлично стыкуется с мнением независимой экспертной группы в Тегеране.
– Скажите, Павлиашвили, отчего вас зовут Джонни Певунчик? – невпопад спросил Мак-Интайр.
Джон Павлиашвили зарделся.
– Не знаю, сэр. То есть знаю, сэр. То есть предполагаю следующее. У меня жена в Ла-Скала, она… примадонна. Сегодня вот Флорию Тоску исполняет…
4
Дверь с двумя нулями впустила Августина внутрь и захлопнулась прямо перед носом преследователей.
Несмотря на изобилие в «Каннабис-Суперсексе» специальных кабинетов со сносными кушетками, любители заниматься любовью в туалетных комнатах не переводились.
Для таких понимающие хозяева «Каннабиса» врезали в дверь туалета замок, который запирался изнутри. Августин не был любителем сортирной эротики, но замком щелкнул с нескрываемым наслаждением. Снаружи в дверь неистово колотили его новые друзья, сопровождая свои действия отборным матом.
– Да ты, пацан, в дерьме по уши! – на ходу застегивая ширинку и пошатываясь, прямо на Августина из кабинки вышел престарелый драгстер с фиолетовыми кругами вокруг глаз.
Августин пожал плечами – мол, сам вижу. Сердитые парни ломились в дверь что было дури. Было очевидно – если они продолжат в том же духе, замка надолго не хватит.
«А когда эти мясные избушки ворвутся внутрь, меня можно будет считать покойником. Окончательное, так сказать, УС», – подумал Августин.
– Слушай, а ты можешь сказать им, что я уплыл? – шепотом спросил он у драгстера, меланхолически теребящего пуговицы на ширинке.
