Командир «Арзамаса-2», капитан звездного плавания, Иванов И.Л.».
— Что на это скажешь, уважаемый товарищ академик?
— Что тягать главного энергетика не надо — вины его нет. Очевидно, при холостом включении образовался какой-то канал между кораблем и сопряженной точкой. Пока так. Я смотрел датчики. А для полного объяснения явления подождем Исидора — он действительно светлая голова.
— И пропадает в астронавигаторах?
— Судя по фотографии, он пропадает в несколько иной роли, но место ему у нас, в теоретическом центре.
— Уж не в доктора ли сразу? — подзадорил Парфенов.
— В этом ли дело, батенька! Сколько докторов новые рессоры к телегам изобретают! Здесь же — скачок. Ты-то понимаешь, что произошло?
— Кажется — да.
— Да ни черта ты не понимаешь! И я не понимаю — время нужно, чтобы осмыслить это. Впрочем, это только нам не понятно. А твоему заму сразу станет ясно, как только появится инструкция. Разве что маленькая неясность останется, как для курсистки с электричеством.
— А это как?
— А так, что ей все было ясно, кроме одного — как керосин по проводам в лампе течет.
На восьмые сутки после выхода из Священного города, в полдень, две тысячи панцирников Липпина, вместе с присоединившейся к ним тысячей всадников, с юга подошли к стенам кольца. Одновременно с севера, через Узкую щель, спустились триста храмовых стражей — сто конных и двести пеших. И верблюжий обоз.
— Да, — сдвинув шлем, почесался Липпин, — крепость серьезная, здесь даром хлеб не ели. Что, друг, — обратится он к старому воину, спрыгнут! с коня перед остановившимся строем, — как ее брать будем?
— Как обычно — строем черепахи и прикрывшись щитами. Осадные башни подведем И — камни из катапульт на их головы!
— Дельно говоришь, старина. Все слышали? Нет крепостей, устоявших перед имперскими солдатами! Тысяцких ко мне!.. Садитесь, — бросил наместник, когда трое тысяцких и начальник храмовых стражей вошли в поставленный шатер, — ковры уже были брошены на траву, а на низком столе стояли блюда с бараниной, овечьим сыром, лепешками и глиняный кувшин с вином. — Видели? — указах рукой в сторону крепости Липпин, словно можно было видеть сквозь плотную ткань шатра.
— Видели, — согласно подтвердили вошедшие, рассаживаясь за столом.
— Как думаете брать? Может быть, предложим сдаться?
— Можно предложить, — согласился рябой тысяцкий, — только такие стены не для сдачи строят.
— Надо окопать крепость рвом с палисадом, чтоб ни одна собака ни худа, ни оттуда Построить из брусьев башни на катках, на них — лучников и пращников И легкие катапульты, — предложил другой тысяцкий, с разрубленной бровью.
— Хорошо, Гелл, но вплотную их не подкатишь — мешает скос вала.
— Хотя бы на двадцать шагов подтянуть — люди будут укрыты до последнего броска. А там — с лестницами на штурм. Катапульты и пращники с лучниками с башен поддержат их, головы не дадут поднять защитникам.
Это не был пир — через полчаса военачальники вышли из полководческого шатра. Веселые плотники уже гнали первую щепу из подвезенных бревен. Вокруг лагеря четко обозначился будущий вал. И наметка осадного рва, пока глубиной в штык лопаты, уже опоясала крепость.
— Не нравится мне все это, Геф, — обозревая с ним, Ртепом, Мер и Куном с высоты своей башни эту осадную идиллию, замели Ис, — послушай-ка, Куг, не близко ли они подошли к схенам?
— Они мерят на полет стрелы. Наши самострелы бьют вдвое дальше.
— Не шурануть ли из баллист горшками с горючим студнем?
— Спугнем, Учитель, а дойдет до дела — не будет неожиданности.
— А если из самострелов — тех, что больше всех руками размахивают? — внимательно разглядывая противника, спросил Геф. — У озера совсем обнаглели, на полвыстрела подошли и палисад начали строить.
— Что скажешь, Куг? Теперь, с уходом отряда Улука на верхние пастбища, ты наш главный военный специалист, — спрыгнув с приступки у парапета и сбивая с ладоней пыль, обратится Ис к коменданту.
— Да, близко. — согласился Куг, наблюдая через амбразуру, — пора пугнуть Целься точней! — крикнул он вниз
Пять стрел вылетели из башенных амбразур. Трое упали на свежевскопанную землю, остальные схватились за щиты и стали торопливо отходить, подобрав павших. Еще двое упали, пока они успели отойти за максимальную дальность полета коротких тяжелых стрел. Там, оградившись большими плетеными щитами, они с опаскою снова взялись за лопаты.
— Почему далеко оттянулись? До стен — больше трехсот шагов! — разгневался подъехавший со свитой Липпин.
— Там мы потеряли пятерых, — ответил уже знакомый Липпину седой солдат, — посмотри, что это за стрелы!
И он протянул наместнику стрелу с острым четырехгранным наконечником.
— Тяжела, но слабо верится в такую дальнобойность — тут два полета стрелы. Эй, малый, подъедь поближе к с гене, прикрывшись щитом!
В двухстах шагах от стены того свалила стрела — не спас легкий щит.
— Ты прав, старина, — спокойно заметил Липпин и тронул коня.
—Кликни-ка своих мастеров, Геф, — укрепив над столом на железном крюке яркий фонарь, попросил Ис, — да не сам, крикни в переговорную трубу посыльного. А мы рисунки посмотрим.
— Для чего эта труба? — принялся разглядывать чертеж Геф. — И раструб какой-то на конце…
— Сделать сможешь?
— Раньше бы не смог. Теперь — смогу.
— Ковка не пойдет, здесь точность нужна.
— Точно и сделаем. С таким-то инструментом как теперь! А для чего?
— Для метания снарядов.
— И далеко?
— Прицельно — шагов на четыреста.
— А нарисованная груша — снаряд?
Ис молча кивнул.
— С этим проще — литье. Сделаем формы… А может — и трубу? Поговорим с мастерами. А, вот и они.
На третий день в крепость полетели камни, вышибая пыль из кольцевого вала и отскакивая от стен. Осаждающие установили катапульты на насыпях за осадным частоколом, который успели раскинуть вокруг крепости, оставив проходы для осадных башен, тоже почти достроенных и поставленных на катки. Изредка камни залетали и на крепостной двор, но верха башен не доставали — сказалось, что метательные машины стояли в низине, а стены крепости были высоки. И то сказалось, что, ощутив меткость стрел защитников, имперские солдаты не решились подойти ближе чем на двести пятьдесят — триста шагов. Сказывалось это и на точности стрельбы. Ис запретил переходить из башни в башню через двор и по стенам, теперь ходили только по переходам внутри стен.
— Пора утихомирить — с верхних площадок башен мы сможем это сделать поточней, чем они.
